Легенды островов южных морей. Эротический сборник - Evgenii Shan 2 стр.

Но с тех пор Рама является не только всеобщим героем в борьбе со злом, но и символом мужской силы. Даже Шива не может быть выше его на этом поприще, а для всех трёх рас мужская сила ассоциируется с жезлом Шивы у Рамы. На протяжении всей истории можно увидеть, что такое отношение к процессу любви ставилось превыше всего, возводилось в ранг божественного промысла. Мораль небожителей и демонов заметно отличается от привнесённой морали более поздних цивилизаций и религиозных догм. Самое простое и естественное на Востоке остаётся самым важным и естественным.

Многие императоры, короли и князья юго-восточной азии были любвеобильными мужьями, верными любовниками и героями в мужских подвигах. верность единственной жене не является чем-то редким в азиаских легендах и эпосе, но она совершенно естественно соседствует с множеством наложниц, прекраснми гаремами с несколькими любимыми жёнами, многочисленным потомством.

Все народы Азии склоняются к такому отношению к мужчине, а легенды, которые издревле передаются из уст в уста, с удивительной простотой передают всю фантастичность естественного действия и всю естественность чуда. Природная скромность помогает не стесняться и искреннего проявления всех выражений чувств и желаний. Женщины же, во время частых и длительных отлучек своего господина, непреложно хранили верность, что подтверждается всеми легендами. Они находили выход своей энергии во взаимном общении, почитание животных и духов, умели искусно погасить свою естественную страсть и помочь в этом себе сами. Такое отношение к своему телу считалось естественным, но не афишировалось, оставалось тайной покоев.

Одинокая богиня и медитация вселенской любви

В Азии даже традиционные религии не смогли изменить отношение полов, а только подстроились под древние каноны.

Богиня Гуань Ши Инь  матерь всего живого, она защитница всех существ и богиня плодородия. «Родит Земля всё, что есть на ней по повелению богов, и богиней матерью». Девушка с трудом разбирала древние письмена старой книге. Она так была впечатлена культом Богини-матери, что решала посвятить себя ей. Культ был древний и не имел храмов, Гуань-инь была во всём, она присутствовала и во всех буддистских и даосских храмах. Монахини, посвятившие себя гуань-ши-инь, были простыми смертными, но они придерживались обета безбрачия, ведь богиня мать была, по некоторым древним канонам, девственницей. Мяо Шань  земное воплощение богини и легенда о ней передаётся уже многие века из уст в уста от матери к дочери, от подруги к подруге, от старой монахини к молодой. Красавица Мяо отказалась от выгодного замужества, поставив условие для будущего мужа, чтоб он совершил три благородных поступка во имя спасения живых существ. Она долгое время пробыла в служении храму и так и не стала ничьей женой.

Лунь рано лишилась матери, воспитывала её старая женщина, долгое время прожившая в храмах, когда дети выросли и разлетелись по свету. Она рассказывала Лунь древние сказания, в которых часто благодетель и всепрощение богини женской сущности было неизменным и даже удивительным. Когда Лунь подросла, она уже сама искала старые книги и проникалась от них состраданием ко всему живому. Она так же, как Мяо, решила не выходить замуж, а посвятить себя доброму. Когда она надела белые одежды послушницы, никого это не удивило, ведь она слыла очень скромной и замкнутой девушкой.

Лунь сидела на берегу ручья и медитировала. Метта  канон любящей доброты, проникал в каждый уголок её тела. Наполнял состраданием ко всему живому, к доброму и злому, к друзьям и врагам, как это делала мать Земля Гуань Ши Инь. Тепло и любовь наполняли её тело, тихая радость наполняла душу. Мысли сами собой складывались в молитву, как учила её старая наставница  ко вселенской любви можно прийти только через любовь к себе, это самое простое и естественное.

Будь я счастлива и благополучна. Да не коснутся меня страдания. Да минуют меня несчастья и болезни. Да прибуду я в мире и спокойствии. Пусть мой разум будет свободен от злобы, жадности и неведения. Пусть моё сердце наполнится любовью, а ум обретёт покой.

Рука Лунь незаметно для себя опустилась к животу, который был тёплым внутри, и тронула самый его низ. Тело откликнулось на прикосновение тёплой волной. Сердце её наполнилось любовью. Казалось сама богиня опустилась к ней и заполнила всё тело. Женская сущность Лунь затрепетала и стала отдавать любовь всему окружающему. Теперь такие медитации она практиковала ежедневно. Лаская себя, девушка распространяла любовь вокруг, изливала её на весь мир, становилась продолжением вселенской доброты своей небесной покровительницы Богини сострадания. Она чувствовала, как её тело вибрирует от ласк, а душа готова выпрыгнуть из тела и любить всех и вся.

Рука Лунь гладила низ живота и внутреннюю поверхность бёдер, там, где мягкая шелковистая кожа собиралась в небольшие припухлости, перед самым входом в лоно. Нежная кожа губ откликалась на эти лёгкие прикосновения, и губы набухали, излучая тепло. Лоно открывалось, истекала любовью к миру. Маленький бутончик поверх губ вырастал и становился ужасно чувствительным. От прикосновения к нему горячие волны пробегали по всему телу, оно сотрясалось лёгкой дрожью, а волна уходила к вселенной, даря тепло и сострадание всему. Девушка опускалась спиной на травы, продолжала искать в себе ту любовь, что можно излить. Пальчики теребили бутончик лотоса вверху наполненных губ. Пальчики входили внутрь и там искали места изливающие радость. Такие места легко находились, и Лунь мягко массировала их, всё ближе подходя к экстазу.

Иногда она поднималась и кружилась в бешеном танце, распространяя свой экстаз на окружающую природу. Белые одежды развивались и казались белым облаком, укрывающим богиню. Они падали на зелёную траву, а девушка продолжала кружиться, всем своим существом соединяясь с миром в своей любви к нему. Она готова была и дарила свою любовь всем, оставаясь чистой и девственной. В сердце Лунь селились все живые существа, а тело излучало любовь к ним. Наконец, она падала обессиленная, но счастливая.

Будьте счастливы и благополучны. Да не коснутся вас страдания. Да минуют вас несчастья и болезни. Да прибудете вы в мире и спокойствии. Пусть ваш разум будет свободен от злобы, жадности и неведения. Пусть ваши сердца наполнятся любовью, а ум обретёт покой.

Тепло внизу живота еще долго грело душу, а сама мистерия должна была повториться и завтра. Уже сейчас ожидание завтрашнего повторения чуда наполняла радостью. Этот ритуал стал для неё смыслом жизни, и смыслом служения Гуань Ши Инь. Слава о монахине, астральная сила которой может излечивать любые болезни, а сострадание так велико, что делает добрым любого злодея, разнеслась по всему царству. Иногда Лунь лечила людей прикосновением, но чаще просто её присутствия в храме было достаточно для самоисцеления. А ближе к закату она уходила на своё любимое место и совершала обряд Метта, обряд извлечения энергии любви.

Лун Ну и Шан Цзай были двумя учениками великой бодхисатвы. Они стали учениками Лунь, стали её любимыми детьми. Мальчика Шана она учила добру и справедливости, учила помогать всем живущим. Девочку Лун она учила любить всех и излучать тепло на весь мир. Так и сейчас, Богиня милосердия изображается с двумя детьми, которые прислуживают ей и следуют её науке. Рождение детей и продолжение человеческого рода  главная цель существования женщины на Земле. но более важная задачи  научить их добру и справедливости, а такому могут научить только богини, не обременённые семейными хлопотами. в этом вся Азия.

Пайя-Нага

Белый человек пробирался сквозь джунгли, ориентируясь только по солнечным теням на небольших редких полянах. Он жил в тропиках давно, и кожа его приобрела характерный красновато-золотой оттенок, который мало отличался от кожи аборигенов, но он всё еще был белым человеком. Его отличало от местных не только черты лица и формы тела, но и стремление жить немного по-другому. Он был необычным. Джунгли легко пропускали его, он научился определять направление, он видел норки скорпионов и отдыхающих змей. Змеи и скорпионы также видели его, и каждый старался не мешать другому. Охотиться было просто, маленький арбалет, казавшийся игрушкой, бил острой стелой наповал. Добытой птицы или зверька хватало на целый день, а дикие фрукты разнообразили рацион. Такие походы по джунглям он начал предпринимать давно, они были просто его медитацией и не несли в себя какого-то практического смысла.