Ни одной живой душе не говорил он о том, но он знал, что рано или поздно так случится. Ему не придется их упрашивать.
Странная мечта о земле и о людях еще долго жила в его душе, но должно было пройти время, чтобы она осуществилась. А может, кто-то из богов захотел облегчить его участь? Но об этом он в те минуты еще не задумывался. И странная скука сковала его душу. И Славен отправился к Скифу, которого кроме охоты, диких страстей ничего не интересовало больше.
Ты не устал развлекаться? удивленно спросил его Славен.
Тот не особенно понимал его слов. Он никогда не отличался большим умом.
И странный разговор раздражал его. Но он решил ответить:
Меня все устраивает, хотя нынче женщины ленивы и грубы. Уже нескольких я приказал скинуть в пропасть.
На первый взгляд могло показаться, что весь мир находится в его власти. Он умел пустить пыль в глаза.
Но я не о нынешнем дне, возражал Славен с досадой, я о том, что в этом мире нам больше нечего делать все предрешено. Никогда не будет ничего нового и интересного.
Но что ты хочешь получить? Какой-то ты странный нынче.
Было видно, что разговор пустой и не имеет смысла, и Славен решил просто уйти, досадуя на то, что явился сюда. Его придется туда с собой прихватить. И потому что на земле должна быть хоть одна родственная душа, и потому что нечего ему тут без старшего брата оставаться. Он с усмешкой вспомнил про Кия и Щека вот уж кому точно на земле нечего делать. Но Скиф может отчаянно воевать, он поможет ему, если туго придется.
Странно было сознавать, что ничего он не знает о том, что творится на земле.
После того, как Славен ушел, скиф растерянно посмотрел ему в след. Он понимал, что брат его что-то знает, о чем-то беспокоится и не может понять, как ему поступить. Но закончится все это, какими- то большими переменами для них обоих.
Он скорее догадывался о том, что существует какой-то совсем иной мир, куда можно наведаться для разнообразия, но не стоило задерживаться надолго, но только в крайнем случае. Особенного желания у него не возникало метаться по бесконечным просторам. В воздухи витал дух чего-то нового, Славен, с его тонким умом почувствовал это первым.
Скиф решил не обременять себя раздумьями. Когда свершится тогда он и отправится туда и видно будет что да как делать надо.
Взглянув на Скифа, Ехидна не могла не заметить, как он переменился. Она чувствовала, что они оба что-то замышляют. Но за него она не особенно боялась.
Ничего хорошего не выйдет из него никогда. Вот и пусть испытает себя там, сгинет, значит, такова судьба.
И ты явилась ко мне, непонятно, что с вами со всеми стряслось, вместо приветствия говорил он матери своей.
Ничего страшного, дружок, может и обойдется.
А если не обойдется, насторожился он.
Но она сделала вид, что не слышит его последних слов. Мужества ему не занимать, но у него так мало ума, что страшно становится, хотя возможно для воина и князя это не такая уж большая беда.
Глава 4 Пророчество
Сразу после Скифа, не доверяя себе самой, отправилась Ехидна к Срече. Она хотела точно знать, чего ждать, что с ее сыновьями может случиться в ближайшее время. Она подозревала, что богиня судьбы не любит ее, боится ее коварства. И она может отказаться с ней разговаривать. И все-таки оставалось надеяться на лучшее. Она не станет сердиться долго на ту, которая, как и все остальные, полностью от нее зависит.
Среча все знала о том, что происходило в чертогах Сварога, она понимала, волнения и тревоги Ехидны. Никого из богов до сих пор не бросали на землю навсегда, если они там и появлялись на короткий срок, то тут же возвращались назад.
Ты должна мне сказать, что случиться. Я не стала бы беспокоить тебя, если бы это не было так важно.
Богиня судьбы и Женщина- Змея долго смотрели друг на друга. Она молчала, словно была зачарована каким-то видением.
Я никого ни в чем не могу винить, но ты можешь предупредить самые большие беды, снова подала голос Ехидна.
И тогда Богиня заговорила, вдруг переменив свое решение.
Они останутся на Земле навсегда, услышала Ехидна голос судьбы. По-разному там с ними все происходить будет. Славен добр и справедлив, хотя он много страдать будет, для него все кончится не так плачено, как для Волхва и для Скифа.
На лице Ехидны отразилась странная боль колдунья говорит о том же, а ей так хотелось услышать что-то успокаивающее.
На лице Ехидны отразилась странная боль колдунья говорит о том же, а ей так хотелось услышать что-то успокаивающее.
Скиф дик и не обуздан. И народ на земле на него будет похож. И все они быстро сгинут, уйдут в небытие, растворятся в бескрайних просторах. И толькостранные их следы найдут через много столетий. И боги их страшны будут, и легенды о них страшны.
А род Славена? спрашивала нетерпеливо Ехидна, она хотела найти во всем этом хоть какое-то утешение.
Род Славена останется на тысячелетия, он вырождаться и исчезать будет очень медленно и мучительно. Многие чужаки поработать их захотят, кому-то это и удастся на какой-то срок. Но сами эти люди никогда не научатся жить дружно и друг друга истреблять начнут. Горька и поучительна для других будет их история.
Ехидна казалась спокойной. Они должны были уйти рано или поздно, пусть живут своей жизнью, владеют своими мирами.
Она знала только одно, и дети Живы отправятся туда, а вот им еще хуже там будет. Об этом она обязательно позаботится.
Она хотела побольше узнать о том мире на земле, как там начиналась жизнь, как все происходило тогда.
Богиня рада была поговорить с ней об этом. Ее редко спрашивали о самом главном о жизни, каждого интересовал только свой собственный отрезок времени.
Во все времена боги боролись между собой, говорила она задумчиво.
Сначала свет даже не мог соперничать с тьмой, пока у нас Дажьбог не появился и не обогрел весь мир. И никогда ничего не получишь без борьбы.
И кто же побеждал? спросила нетерпеливая слушательница
По разному было, но сдается мне, что так этот мир устроен, что ни свет. ни тьма до конца победить не могут, за победой сразу поражение следует, а после поражения снова победа, и все от того зависит в каком времени окажутся герои наши, хотя от силы их и мастерства, наверное что-то тоже меняется, но не думаю, что на это можно особенно надеяться.
В какое же время мои дети попали? спрашивала себя она, но чтобы не искушаться, ничего спрашивать у волшебницы не стала.
Она знала, что в тот момент, когда их час пробьет, и она вместе с ними бороться станет, и неважно что победа или поражение, ждет их впереди. Они наполовину Боги, от них тоже что-то зависит, так решила она, прощаясь с Сречей. Но благодарить ее не стала.
Волшебница молча взглянула ей в след, но ничего не сказала. Она получит свое, в свой срок получит, не стоит на нее огорчаться и сердиться. Она и сама задумалась о том странном времени, которое было уже не за горами. Раздор и ссоры пришли на их мирные земли. И богам придется разбираться и с детьми, и с внуками своими, такое со всеми рано или поздно случается. И к ней в такое жаркое время чаще станут приходить за советами и пророчествами.
Но выслушав даже самые печальные прогноза, она не собиралась им лгать, они все равно не перестанут надеяться на что-то. Они верят, что могут исправить, умножить хорошее, и уменьшить дурное, но она-то знает, что так не бывает. И сколько бы они не убеждались в том, что это невозможно, но все так и будет. И пустая затея учить их уму -разуму, ничего с течением веков не меняется в этом мире.
Глава 5 Происшествие на земле
А тем временем на земле спокойно жили люди. Они знали или догадывались, что существую боги, которые и правят этим миром. Самые прозорливые приносили им жертвы на всякий случай, капища для них строили, хотя не особенно в них верили и не часто убеждались в том, что в этом есть какой-то смысл особенный. Но когда сверкала молния, ослепляя их, когда оглушали удары грома, тогда и хватались многие за головы и за жертвы, и понимали, что неправильно живут они. Но гроза быстро проходит, а память человеческая странно коротка бывает.
Самым красивым и значительным был храм Световида молодого и прекрасного бога-воина. А жрецы в этом храме рассказывали о двенадцати подвигах бога своего. И не только для услады музыка играла, и танцевали юные и прекрасные жрицы. Но была еще у них святая обязанность поддерживать огонь у ног бога своего. Истукан его был великолепен. И страшным грехом было, если жрец, несший службу свою, заснуть мог, тогда чаще всего гас священный огонь. Тогда уж не снести ему было головы, потому что многими бедами и лишениями грозил такая оплошность.
Проснувшись в то странное утро, старший жрец-Боговед обнаружил в своем капище жуткую картину, от которой не мог он не содрогнуться. Не только спал его жрец богатырским сном, но и огонь у ног Световида давно погас, и угли совсем остыть успели.