Встреча в Рождество
Анна Тищенко
Людмила Емелина
© Анна Тищенко, 2020
© Людмила Емелина, 2020
Полисмен сразу приметил этого странного типа на углу Риджент-стрит. Высокий черноволосый мужчина лет тридцати медленно шел по улице с любопытством разглядывая прохожих, словно впервые их видел. Он улыбался счастливой улыбкой, что, по мнению констебля Стампа, совсем уж неприлично для утра понедельника. На плече у него сидел громадный черный ворон, вдобавок мужчина был до странности легко одет. На улице 5 градусов, что для декабря, конечно, тепло, но все же быть в одной рубашке странного кроя это чересчур. Наверняка псих какой-нибудь. Ага! Вот оно.
На скамейке сидели девочки лет двенадцати, торопливо ели подтаявшее мороженое. Оно капало цветными каплями из размокших рожков, у одной были испачканы туфли. Мужчина подошел к ним, присел рядом, церемонно представился. Девочки сначала смутились, но он что-то сделал с их мороженым, видимо, показал какой-то фокус. Они застыли, недоверчиво переводя взгляд со своих рожков на красивого незнакомца, потом заулыбались, разом загалдели и придвинулись к мужчине.
Ну, ясно, педофил. Стамп торопливо сообщил по рации, что вынужден покинуть пост, и рысью потрусил к компании на лавочке.
Одна из девочек, пухленькая блондинка с короткой стрижкой, несмело погладила ворона. Птица важно наклонила голову, словно здороваясь. А незнакомец, смеясь, открыл старомодный саквояж дорогой кожи, достал оттуда и вручил каждой туго набитый мешочек.
А! Так этот подлец еще и наркодилер! Стамп с рыси перешел на галоп. И вырос перед лавочкой, как грозный ангел мщения перед трепещущими жителями Содома и Гоморры. К его разочарованию никто не затрепетал. Спасенные глупышки смерили его взглядами, в которых он не нашел ни грамма уважения и признательности, наркодилер педофил дружелюбно улыбнулся. Кожа у него была белее мела, что называется ни кровинки в лице. Над большими, темно-синими глазами, черные брови с крутым изломом, такого четкого рисунка, что казались нарисованными. Лицо мужественное, даже грубовато очерченное, и все же было в нем что-то удивительно породистое, благородное. Видимо, из этих, у которых благодаря папочке денег куры не клюют. Ну, точно наркоман.
Ваши документы! рявкнул Стамп как можно свирепее и, не давая преступнику опомниться: Чем это вы тут занимаетесь?!
Дарю девочкам подарки, медленно и с расстановкой ответил мужчина, для большей доходчивости показав констеблю мешочек.
Так, словно Стамп был старушкой на последней стадии деменции и ему требовалось объяснять элементарные вещи. Затем неторопливо достал из того же саквояжа документы и подал полисмену. Стамп обратил внимание на необычный хронометр, украшавший запястье мужчины. Циферблат был прозрачным, под ним двигались медные шестеренки и детали механизма, корпус был покрыт тонкой резьбой, инкрустирован драгоценными камнями. В таком же стиле был браслет и запонки. Полисмен чувствовал, что с трудом сдерживает растущее раздражение. Наверняка этот стимпанковский антураж стоил немалую сумму. Еще и косплеем увлекается, придурок.
Зачем?
Это же очевидно. Поздравить с наступающим Рождеством.
С Рождеством, значит, ага, как же. Ну-ка, позвольте, мисс.
Стамп выхватил у девочки расшитый шелком мешочек, открыл его и к немалому своему изумлению обнаружил там несколько изящных елочных игрушек. Стеклянного соловья с шелковым хвостом, искусно расписанную деревянную лошадку-качалку, прозрачный шар, в котором над еловым лесом крутились снежные вихри. Но вот на дне
Конфетки, значит, ага. Ну-ну.
Под негодующий возглас девочки полисмен развернул яркую обертку, разинул рот, как голодный птенец, и картинно надкусил конфету. Ничего. Это была самая обычная конфета, ну разве что очень вкусная. Стамп надкусил еще одну, потом третью. Выходит, просто педофил?
Вы мои конфеты съели! девочка была готова разреветься.
В чем дело, констебль? Разве я нарушаю закон, поздравляя с праздником Рождества детей? взгляд незнакомца утратил приветливость.
Санта Клаусом прикидываетесь? ухмыльнулся Стамп, открывая документы мужчины, Мистер
Внезапно он запнулся, глаза его округлились.
Мистер Санта Клаус? Год рождения 1692!? Вы издеваетесь?
Это почему же? Такая фамилия, я же вашу не критикую. Мужчина пригляделся к бейджу полицейского и не смог сдержать улыбки. А мог бы.1
Стамп побагровел. Потом издевательски хохотнул.
А судя по дате рождения вы, значит, и есть настоящий Санта Клаус.
Ну да. Но это как-то слишком манерно звучит, поэтому меня все зовут просто мистером Клаусом.
От наглости этого проходимца полисмена затрясло. Это надо же!
Признавайтесь, что подсыпали детям в мороженое!
Подсыпал? Послушайте, я же не повар. Мороженое таяло, я просто снова его заморозил
Девочки с волнением слушали разгоравшийся спор, крутили головами, как галчата, переводя взгляд с одного на другого. Проходившие мимо люди кидали на них встревоженные взгляды, а наряженные рождественскими эльфами уличные певцы и вовсе теперь пели новогодние гимны, не отрывая глаз от Стампа и Клауса. Их было двое юноша и девушка, одетые в красно-зеленые костюмы и украшенные венками из остролиста. В руках они держали неизменные коробки для пожертвований. Внезапно одна из девочек, та самая блондинка, вскочила на ноги и схватила полисмена за руку.
Послушайте, мистер, вы не понимаете. Он правда Санта Клаус. Настоящий!
Повисла тишина, нарушаемая только шумом города и песней рождественских эльфов.
We wish you a merry Christmas
And a happy New Year
Стамп глубоко вздохнул.
Мисс, вы уже взрослая девочка и должны понимать, что никакого Санта Клауса не существует. Как не существует волшебных говорящих птиц, тут полицейский обвиняющим жестом указал на ворона, эльфов и прочей ерунды.
Это кого вы, невежественный молодой человек, тут ерундой назвали? строго осведомился ворон.
Полисмен едва не выронил рацию. А птица неторопливо раскрыла угольные крылья и спорхнула с плеча хозяина на спинку скамейки. Мощные когти пробили верхнюю планку и глубоко вонзились в дерево.
Это какой-то трюк, да? пробормотал растерявшийся полицейский. Вы чревовещатель? Я под гипнозом?
Тогда зачем все это? не слушая его, перебил Клаус, указав в сторону улицы.
Все горело праздничными огнями, надписи: «Счастливого Рождества» украшали каждый магазин, тесно соседствуя с надписями: «Рождественские скидки» и «Новогодняя распродажа». Крохотные лампочки мигали в венках остролиста, красные звезды пуансетий, будто вырезанные из бархата, украшали столики почти в каждом кафе. Звучали рождественские гимны, по воздуху плыли сладкие ароматы кофе с корицей и глинтвейна. Возле их скамейки на мусорном баке был приклеен рекламный плакат. На нем толстый, румяный, краснощекий Санта Клаус, залихватски взмахнув белой бородой и интимно подмигивая, протягивал бутылку кока колы. Грязный уголок плаката отклеился и нервно дергался на ветру.
Bring us pudding
And a cup of good cheer надрывались эльфы.
Зачем? Чтобы бабки у народа вытягивать, совершенно неожиданно для себя брякнул Стамп.
Я не понимаю Клаус растерянно смотрел на людей, нагруженных покупками и подарками и снующими, как деловитые муравьи.
Молодой человек имел в виду, авторитетно пояснил интеллигентный ворон, что ваш образ, а точнее вашего уважаемого папы, мистер Клаус, является прекрасным маркетинговым ходом и стимулирует рост продаж.
Но
Я вообще всегда думала, что Санта Клауса придумали, чтобы кока-колу рекламировать! влезла в разговор одна из девочек. На ней был шарфик с рождественским оленем Рудольфом и такая же шапочка. А вы живой, оказывается! Здорово!
Так значит, в Лондоне никто не верит в Санта Клауса? Клаус резко встал со скамейки.
We won`t go `till we get some
So bring it out here!
Не, ну какая-нибудь сопливая малышня, может, и верит.
Неожиданно воздух стал ощутимо холодеть, словно ледяное дыхание коснулось кожи. С неба повалил густой снег, причем Стамп мог поклясться, что идет он исключительно в небольшой части улицы, буквально в нескольких метрах от них вечернее небо было чисто.
Мистер Клаус, мистер Клаус, встревожено забормотал ворон, опасливо поглядывая на суровое лицо Клауса, вы только не нервничаете. Точно вам говорю, это добром не кончится. Вам же нельзя, а то случиться
Вся скамейка, сухо хрустнув, в мгновение ока покрылась толстой коркой льда. Ледяные кристаллы взметнулись из-под земли, одежда на всех присутствовавших заискрилась сахаром инея, а с дерева посыпались замороженные воробьи. Прямо как яблоки осенью.