Договоры между наместниками и гильдиями наемных убийц в Харде не были редкостью. Обе стороны побаивались и уважали друг друга. За наместником сила: шпионы, телохранители, стражники, однако и торговцы смертью могли поднять на ножи самого наместника или его семью. Время от времени им приходилось заключать тайные союзы.
Эльнар сделал вид, что предложение Кагир-Аша принял, получил задаток, а затем разузнал планы союзника. Выяснилось, что Кагир-Аш помимо торговцев смертью рассчитывает на легионеров. Имя наместника Стоика не упоминалось, но магистр Рок не сомневался, что только знаменитый полководец может поднять войска против блюстителей.
Просчет Кагир-Аша состояла в том, что он верил в силу слова торговцев смертью. Еще в Эпоху Испытаний при короле Нирьяме Красивом шесть гильдий торговцев смертью кровью подписали Кодекс проводников к Лощ. Правил там было немного, но главное из них гласило: «Контракт, заключенный торговцем однажды, не может быть перекуплен или отменен, кроме как по желанию заказчика, а в случае смерти оного только по желанию его законного наследника». Нарушителю грозило изгнание из рядов гильдии или даже смерть. Кагир-Аш знал о кодексе, но не учел, что после нашествия нелюдей затрещало и рухнуло не только здание королевской власти, но и принципы торговцев смертью. Слезы Тахо была молодой гильдией. Ее кураторы видели слишком много смертей и предательств, чтобы чтить старый кодекс. Эльнар на одну чашу весов положил благосклонность наместника Дагенхолма, а на другую гнев магистров серой магии. Гнев перевесил.
Мы не знаем имен заговорщиков, но они из числа капитанов стражи Дагенхолма и сотников северного легиона, в котором целая когорта дагенхолмцев. Я уверен, у них есть пособники и среди приближенных Стоика, распинался Рок.
Ты смело бросаешься обвинениями. Разве кто-то упоминал наместника Дар-Ура? строго спросил Хан.
Кагир-Аш родом из Дар-Ура, он знаком со Стоиком, тот заезжал к нему пару лет назад, они беседовали всю ночь. Они ведут переписку. Капитан Тирон, верный пес Кагир-Аша, несколько раз ездил в Южный Хард. Недавно он вновь отправился туда. Если наместник Дар-Ура участвует в заговоре, вы представляете, что это значит?! Какая сила может быть на стороне предателей!
Тут Рок почувствовал, что переборщил с причитаниями:
Ясное дело, магистрам смешно бояться тупых солдат, но не лучше ли немедленно собрать Большой круг? Измену следует искоренить. Если обезглавить заговорщиков, можно обойтись малой кровью и не утратить боеспособные легионы.
Рок замолчал, ибо Хан не слушал. Магистр смотрел мимо блюстителя и беззвучно шевелил губами. Блюстителю захотелось бросить взгляд, чтобы понять, не плетет ли Хан заклинание. Року магическая вязь давалась с трудом, но он с упоением смотрел, как это делают другие, ибо в такие моменты ощущал и свое величие.
Хан заклинания не плел, мысли унесли его далеко. Внезапно он понял, как должен поступить. Он всегда доверял своей интуиции, которая много раз спасала ему жизнь, когда он выходил на дело как торговец смертью. Иногда он под влиянием внезапного порыва совершал отчаянные поступки, которые потом окупались сторицей. Так много лет назад Хан метнулся в горящий дом вытаскивать раненого Своурта. Дом рушился на глазах, а он даже не знал, где лежит наемник. Однако кинулся, нашел, сжег себе волосы, бороду, одежду и вытащил наружу за мгновение до того, как рухнула крыша. Набожный Своурт помнил об этом до сих пор, платя преданностью.
Сейчас в голове у Хана родился дерзкий план. По трезвому расчету такое, даже если придумаешь, испугаешься исполнить. Но у Хана из головы никак не шли странные слова Своурта. И живой взгляд Октарис.
Мне нужен Эльнар. Приведи его, но так, чтобы никто не знал, куда вы идете.
У вас есть план, достопочтимый Хан?
Да, я хочу искоренить предательство.
***
Око Ярго в этот вечер рано вышло на поиски Октарис. Кромка леса еще светилась красноватым отблеском ока Тура, а над горами уже проявилось ночное светило. Чем сильнее сгущалась тьма, тем ярче оно разгоралось. Бледный свет скользил по крышам домов, заглядывал в окна, соскальзывал в сады и переулки Дагенхолма. Ярго всегда основательно подходил к поискам своей возлюбленной.
Наместник Кагир-Аш любил вид спящего города, и, если вечер выдавался не ветреным и не дождливым, выходил на крышу своего особняка. Только там он мог насладиться одиночеством. Ему было о чем поразмыслить и что вспомнить. Свой пост он занял еще при Пандории. Уроженец Дар-Ура, он всегда любил Гаир-Ра, величественный, богатый и мудрый город, центр не только Харда, но и, пожалуй, всего Нума. Даже Эзибра, сосредоточение самой причудливой архитектуры и толстых кошельков, не могла соперничать с ним. Когда Пандорий выбрал Кагир-Аша на пост наместника Дагенхолма, он расстроился. Ему, обычному дар-урскому капитану, подобный взлет даже не снился, но он мечтал служить при дворе в Гаир-Ра, стать частичкой этого великого города. Вместо этого южанин поехал управлять в дальнюю северную провинцию, в которой жили даже не хонтийцы, а делорцы. Все же он освоился в Дагенхолме, добился расположения местных кланов и ухитрился принести в это захолустье чуть больше порядка. Но мечта о Гаир-Ра не отпускала. Кагир-Аш ревностно выслуживался перед королем, надеясь, что когда-нибудь тот разрешит ему покинуть Дагенхолм и поселиться в столице. Увы, грянула война с нелюдями, Пандорий ушел к Лощ, и мечта Кагир-Аша рассеялась как дым.
Наместник Кагир-Аш любил вид спящего города, и, если вечер выдавался не ветреным и не дождливым, выходил на крышу своего особняка. Только там он мог насладиться одиночеством. Ему было о чем поразмыслить и что вспомнить. Свой пост он занял еще при Пандории. Уроженец Дар-Ура, он всегда любил Гаир-Ра, величественный, богатый и мудрый город, центр не только Харда, но и, пожалуй, всего Нума. Даже Эзибра, сосредоточение самой причудливой архитектуры и толстых кошельков, не могла соперничать с ним. Когда Пандорий выбрал Кагир-Аша на пост наместника Дагенхолма, он расстроился. Ему, обычному дар-урскому капитану, подобный взлет даже не снился, но он мечтал служить при дворе в Гаир-Ра, стать частичкой этого великого города. Вместо этого южанин поехал управлять в дальнюю северную провинцию, в которой жили даже не хонтийцы, а делорцы. Все же он освоился в Дагенхолме, добился расположения местных кланов и ухитрился принести в это захолустье чуть больше порядка. Но мечта о Гаир-Ра не отпускала. Кагир-Аш ревностно выслуживался перед королем, надеясь, что когда-нибудь тот разрешит ему покинуть Дагенхолм и поселиться в столице. Увы, грянула война с нелюдями, Пандорий ушел к Лощ, и мечта Кагир-Аша рассеялась как дым.
Кагир-Аш еще не был стар, его рука по-прежнему крепко держала меч, но волосы уже поседели, а по утрам часто болели суставы. Он утешал себя, что нашел больше, чем мечтал: получил во владение, после смерти Пандория, скорее всего, пожизненное, один из городов Харда, который смог оградить и от нелюдей, и от воровских гильдий, и от серых магов. Впрочем, с блюстителями следовало держать ухо востро. Ему удалось убедить Раристад в своей покорности, но серые магистры были подозрительны и непредсказуемы. Если белые маги чтили порядок и традиции, то блюстители меняли правила по своему желанию. Белые вызывали уважение, серые страх.
Заговор против нового магистрата начали плести капитаны стражи Кагир-Аша. Военным надоело, что блюстители вмешиваются в их дела: увеличивают рекрутскую повинность, забирают лучших солдат в Раристад, отправляют гоняться за пришлыми по болотам. Капитаны ворчали, жаловались наместнику. Они понимали, Кагир-Аш не вечен, а смену ему будут подбирать уже в Раристаде. Наместник поначалу пресекал опасные разговоры, но мысль о том, что случится после его ухода не только с Дагенхолмом, но и с его двумя сыновьями, не давала покоя. Память о расправе в Лооране бередила душу. Серые казнили за измену местного наместника, а его семью вскоре вырезали неизвестные бандиты. Одни говорили, что разбойники искали припрятанные драгоценности, другие что приморцы заметали следы заговора. Кагир-Аш не верил ни тому, ни другому. Серым магистрам не нужны были дети и родственники, способные мстить. Белые так подло и жестоко никогда бы не поступили.
Решающим стал разговор с командующим Стоиком. Кагир-Аш знал полководца еще со времен Пандория. Когда Стоик занял пост наместника Дар-Ура, Кагир-Аш вступил с ним в переписку. Вскоре Стоик поехал в Раристад на поклон к Серому магистрату, а на обратном пути заглянул в Дагенхолм. После их разговора Кагир-Аш долго не мог спокойно спать. Стоик откровенно заявил, что Серый магистрат несет угрозу, что легионеры хотят видеть на престоле нового короля. Кагир-Аш поначалу испугался, заподозрив Стоика в коварстве. Лишь хорошенько поразмыслив, он понял, что полководец был честен, а его подозрения обоснованы. Когда магистрат наберет силу, окончательно расправится с нелюдями, то начнет менять наместников во всех городах.
Кагир-Аш начал действовать. Будучи человеком осторожным и опытным, он решил не вовлекать в заговор ни друзей-вельмож, ни бывших придворных Пандория. В смутное время в знатных домах немало чужих ушей. Другое дело капитаны стражи, они привыкли к дисциплине, все обязаны наместнику продвижением по службе. Ну, и торговцы смертью, за деньги готовые взяться за любой контракт. Сколотив, как ему показалось, надежный союз, Кагир-Аш со своим верным капитаном отправил письмо Стоику и теперь с нетерпением ждал ответа.
В башнях каменной крепости, что гигантскими уродливыми часовыми высились над городом, горели огни. Стража доложила о прибытии отряда серых во главе с высшим магистром Ханом. Кагир-Аш про Хана был наслышан: правая рука Амрока, опасный человек, хотя в магистрате держится особняком. Серые, как хищники-одиночки, волей случая сбившиеся в стаю: вместе выходят на охоту, но при дележе добычи готовы вцепиться друг другу в глотку. Приезд Хана наместника встревожил, но не сильно. Серые носились по королевству: искали беглых белых магов, не то укравших, не то спасавших какого-то мальчишку. Что за маги, зачем им мальчишка, шпионы Кагир-Аша не смогли выяснить. Наместник полагал, что серые охотятся за очередным ребенком с магическими способностями.