Иначе не получится, тетя. Песах в субботу вечером, до шабата остается всего полтора дня, а потом ничего делать нельзя
Пробившись сквозь толпу, они пошли на привокзальную площадь, к стоянке такси.
На застеленном белой скатертью крепком столе золотились стаканы чая. Тетя Маргарита оставила им пирог с вареньем.
Дядя Иосиф на ночной смене, объяснил Исаак сестре, завтра он будет отсыпаться, а мы приведем в порядок эту комнату, Сара кивнула:
Надо сходить в баню, но тетя Маргарита мне все покажет, Исаак широко улыбнулся.
Могу и я. Я сейчас на больничном, тетя Маргарита обеспечивала Исааку нужные бумажки, на работу я вернусь во вторник, картонные коробки с мацой они задвинули под аккуратную кровать Исаака. Книги юноша держал не на полке, а в брезентовом рюкзаке.
Сюда заходят только свои, сказал он Саре, но так безопасней, молитвенники и Торы, привезенные Сарой из Москвы, предназначались для маленькой, как думал о ней Исаак, местной общине.
Все оказалось просто, парень шумно отхлебнул чая, наша соседка работает в паспортном столе. За коробку конфет она принесла справочник жителей города, такие издания в свободную продажу не попадали. Исаак провел пару дней, выписывая адреса людей с еврейскими фамилиями.
У милиции всегда точные сведения, присев на подоконник, Исаак пыхнул «Беломором», я рисковал, но другого способа найти евреев у меня не было сестра ахнула: «И сколько ты адресов обошел?». Исаак задумался.
Около пяти сотен. Дядя Иосиф мне помог, мы сделали карту. Он, юноша сказал это слово по-русски, оптимизировал весь процесс, как математик. Кое-где меня послали по матери, Исаак ухмыльнулся, кое-где не захотели разговаривать, а кое-куда я и сам не совался
Исаак имел в виду номенклатурные, как их звали в Караганде, дома.
На Пурим я читал Книгу Эстер общине, похвастался Исаак, хотя здесь, как и в Сыктывкаре, на молитву ходят одни старики, Исаак не рисковал ежедневным миньяном в бараке. Община собиралась только по праздникам. В Караганде хватало бывших зэка, решивших после освобождения не подаваться в родные места.
Старики рады поговорить на идиш Исаак вернулся к столу, с тобой появится больше практики. В колонне мы объясняемся на русском матерном, Сара пробормотала:
Никакой разницы с Сыктывкаром. Надеюсь, что здешнее медицинское училище лучше нашего
На севере матерились не только парни, но и девушки. Сара приехала в Караганду со справкой о временном переводе в местное медучилище. Комбинацию, как о ней думали Бергеры, тоже организовала тетя Маргарита. В училище преподавали знакомые ей врачи из городской больницы.
В Сыктывкаре я объяснила, что должна ухаживать за больной родственницей, Сара сжевала пирог, никто не задавал вопросов. Исаак, девушка запнулась, ты уверен, что стоит Сара поискала слово, стоит рисковать, брат фыркнул:
Ты словно евреи, не желавшие покидать Египет, в комнате работало радио, они говорили спокойно, помнишь, как они жалели о рабской жизни? Сара покраснела.
Я не жалею, но мама останется одна. Ривке только тринадцать лет. У мамы еще семеро на руках и не похоже, чтобы папу выпустили, Исаак подлил ей чая.
Даже если выпустят, он скоро опять сядет. И я сяду, Исаак говорил о предполагаемом аресте со спокойной уверенностью, стоит кому-то на меня настучать и меня ждет срок, он подумал о Михаэле.
Посылая деньги в Сыктывкар, Исаак, не доверяя сберкассам, откладывал кое-какие заработки в отдельный конверт. В Караганде, как и в Малаховке, процветали серые смены. Слесари в автоколонне обслуживали не только государственные машины. Исаак успел поработать с роскошной белой «Волгой» товарища Снобкова, экономиста в местном горпромкомбинате.
В декабре дело было, вспомнил юноша, жучила дал на чай двадцать рублей, в январе по городу прошли слухи об аресте местной, как ее назвали в итальянской манере, мафии. У скромного экономиста горпромкомбината Снобкова дома при обыске нашли пять миллионов рублей.
Еще двадцать четыре килограмма золота, хмыкнул Исаак, и сотню сберкнижек, свояк старшего механика колонны служил в городской милиции.
Их прикрывали оттуда, начальник Исаака покачал пальцем над головой, арестовали полковника Эпельбойма из высшей школы МВД, механик внимательно взглянул на Исаака.
О белой «Волге» забудь, велел он, такая машина сюда не заезжала, Исаак пожал плечами:
Не понимаю, о чем вы говорите, товарищ старший механик, начальник усмехнулся:
Молодец. Ты парень сообразительный, хотя он оборвал себя. Исаак знал, о чем идет речь.
В Советском Союзе можно быть трижды сообразительным и все без толку, пожалел парень, здесь не Америка, миллионером не станешь, а если станешь, то пойдешь под расстрел, как местные воротилы
Двадцать рублей Снобкова приблизили Исаака к его цели. Он намеревался купить кольцо для Михаэлы в начале лета.
Саре его отдавать не след, Исаак доверял сестре, однако в таком деле требовалась взрослая рука, дядя Иосиф все сделает, Исаак уважал дядю, занимавшегося с ним математикой, физикой и даже инженерным делом.
Вы лучше, чем мои прошлые учителя, восторженно сказал парень, и вы так много знаете, дядя говорил с ним по-английски. За пять месяцев Исаак, по его мнению, выучил больше, чем за все прошлые годы в школе и ПТУ. Дядя улыбнулся:
Я преподавал в Горной Школе в Париже, милый. Мне тоже приятно, он потрепал Исаака по плечу, большую часть времени я, как известно, молчу, Исаак понял, что в Израиле он может стать инженером.
И раввином, весело подумал он, но Михаэла хочет жить в кибуце, где нужны не только агрономы, но и механики, по ночам Исааку снились апельсиновые рощи и поля посреди пустыни.
Дядя Иосиф передаст кольцо раву Бергеру, он скрыл вздох, Михаэла может отказать мне, но ведь она может и согласиться, Исаак хотел попросить рава Бергера сообщить о решении невесты письмом.
Весточку переправят с туристами в Москву, он отрезал себе пирога, и я все узнаю, сердце часто забилось, он подлил сестре чая.
Папа и мама велели тебе уезжать, заметил он, все решено. Подумай, что летом ты увидишь Иерусалим Сара отозвалась:
В Малаховке меня пытались сватать, девушка провела неделю гостьей в семье главы подпольной ешивы, ребецин не остановило то, что я несовершеннолетняя. Повстречай я хорошего парня, сестра покраснела, мы поставили бы хупу здесь, но и Павел Наумович сказал, чтобы я не сомневалась, дядя Павел, как его называла Сара, появился в Малаховке с сумкой дорогой провизии.
Кофе в Караганде не водится, заметил он, и вообще, такие продукты в магазинах не встретить. Исаак некошерного не ест, однако остальные обрадуются подаркам, тетя Маргарита оценила и кофе и бутылки импортного, как о нем говорили, виски и коньяка.
Виски мне можно, рассмеялся Исаак, разбирая кошелки, он вроде водки, а ее пьют в ешиве, Исаак подытожил:
Не сомневайся. Перейдешь границу с остальными и отправишься в Иерусалим. Рав Бергер наша родня, он тебе поможет, за окном завыл резкий ветер, форточка хлопнула:
В Иерусалим, зачарованно повторила Сара, неужели я там окажусь, Исаак поднялся:
Мы все окажемся там в наши времена и в наши дни.
Сестра твердо ответила: «Амен».
Ради Песаха Исаак потратился на электрическую плитку. Откошеровать общую барачную кухню было невозможно. В пятницу он и Сара в компании походного котелка прогулялись на берег водохранилища. Сестра осторожно опустила в бурлящую воду металлическую сетку со столовыми приборами. Исаак притащил на берег картонный ящик с дешевой посудой, купленной в местном хозмагазине. Они окунули в воду кастрюли, тарелки и стаканы. Жареная курица, прибереженная Маргаритой с седера, лежала на новой тарелке.
Еще картошка, Маргарита сняла с плитки кастрюлю, ешь, милый, ты устал
Джо вернулся в барак, когда старики, пришедшие на седер, отправились по домам. Истопник Пак сегодня работал на дневной смене. Центральное отопление в Караганде отключали первого апреля, однако работы у Джо было много. Он присматривал за автономным котлом, ремонтировал трубы и проводку. Поломки случались и в фтизиатрическом отделении.
И в палате номерного пациента, усмехнулся Джо, даже чаще, чем обычно, Маленький Джон неплохо знал технику и мог устроить неисправность. Джо пускали в палату без лишних вопросов. Разломав дымящуюся картошку, он плеснул сверху оливкового масла.
Бутылка итальянская, хмыкнул Джо, икра русская, оливки греческие. У номенклатуры отличное снабжение, Маргарита подложила ему салата.