??? вновь беззвучно запросил подробности Концов. Правда, сделал он это очень тактично, и лицом, и корпусом изобразив почтительное внимание. Барон не мог не оценить корректность полковника соответствующим разъяснением.
Я предложил им пропустить наших людей в тайники. При этом я заверил их в том, что вынос ценностей из посольства и переправка за границу это уже наши проблемы. После этого посольство должно было заявить протест по поводу хищения ценностей сотрудников посольства и граждан Британской империи, сданных туда на хранение во время русской смуты. Поднялся бы грандиозный скандал, в результате которого оказалась бы полностью скомпрометированной линия некоторых промышленников на торговлю с Советами! А господа бывшие союзники не потратили бы на нас ни одного своего фунта, ни одного своего франка, ни одно своего доллара!
Исчерпав запас энтузиазма, Барон вяло махнул рукой и зазвучал в минорной тональности:
Так нет: не пожелали Без объяснения причин Хотя и без объяснений понятно: захотели прикарманить наши денежки. А потом, когда «красные» утихомирятся, они спокойно переправили бы всё это в метрополию дипломатическим багажом
Адресуясь полковнику но традиционно в стол Его высокопревосходительство покачал головой.
Всё это Вам надо иметь в виду, Павел Андреич. Хотя бы для того, чтобы представлять опасность такой, какая она есть на самом деле
Концов энергично боднул головой и в очередной раз поднялся из кресла: он не мог долго оставаться на одном месте тем более, в статичном положении.
Я всё понимаю, Ваше высокопревосходительство. Но ведь у нас нет другого выхода?
Барон развёл руками: слова действительно были не нужны. Павел Андреич отреагировал мгновенно: живописно воздвиг подбородок.
В таком случае, я готов к выполнению задания. Получится или нет это другой вопрос. Результат будет зависеть от множества причин. Но, как говорится, попытка не пытка! И я готов попытаться, Ваше высокопревосходительство!
Некоторое время Барон молча глядел на Концова. Затем он медленно выбрался из-за стола и подошёл к полковнику, весь в чувствах и почти что слезах.
Спасибо за службу, Павел Андреич!
И, традиционно глядя мимо Концова, он подарил ему свою руку. Это было настолько трогательно потрогать руку Его высокопревосходительства, и даже подержаться за неё что Павел Андреич смутился.
Ну, что Вы, Ваше высокопревосходительство: служба ещё впереди
На подготовку к работе Павел Андреич получил два дня. Не желая, чтобы об операции узнали его «заклятые друзья» Кутахов и Клеймович, Барон предостерёг Концова от использования людей обоих. В результате, Павел Андреич вынужден был подбирать спутников из числа авантюристов, по тем или иным причинам оставшимся «за бортом» РВС. Но выбор был широкий, а многих из кандидатов «в ходоки за кордон» Павел Андреич знал лично. И не только по совместным попойкам, но и по пребыванию ещё в Крыму при штабе генерала Свищёва.
Никаких особых подготовительных мероприятий он не планировал. «Попутчикам» а выбрано было трое он лишь объяснил, что идут они «на ту сторону». О задании сказал, что получат его уже на месте. Ссылаясь на слова «заказчика», намекнул, что возможен любой «расклад» поэтому спутники те, у кого есть с кем прощаться пусть лучше сделают это заранее, сейчас.
Лаконичный инструктаж возымел должный эффект. Никто уже не шутил по поводу лёгкой прогулки. Тем более что Концов ясно дал понять попутчикам, что в случае малейшего нарушения дисциплины виновный будет наказан и без лишних проволочек. Объяснять, что это значит, не требовалось. Зная и не понаслышке о крутом нраве полковника и о его склонности к суду скорому и часто неправедному, «боевики» не сомневались в том, что существует реальная перспектива утраты не только вознаграждения, но и собственной головы.
Относительно вознаграждения Концов попутчиков не обманывал. Перед отправкой, зная ответ наверняка, он лишь проформы ради поинтересовался у Барона насчёт «подъёмных». Прежде чем дать ответ разумеется, отрицательный Барон долго мялся, и отводил в сторону глаза. Нет, он не произносил высокопарных слов о долге, но и денег тоже не дал. И не от жадности: ну, не было в кассе денег. В ответ на извинительную мимику и такое же бормотание шефа Павел Андреич заверил Его высокопревосходительство, что сам изыщет возможности стимулировать «творческую активность» спутников. Лицо Барона сразу же посветлело, и он долго, с чувством благодарил полковника за понимание и самопожертвование. Именно это и требовалось Концову: лишний раз блеснуть в образе патриота на будущее, да и на настоящее.
Павел Андреич не обманывал Барона несбыточными обещаниями. Слова его были не обещаниями, а гарантийным письмом в устной форме. Этаким вариантом джентльменского соглашения, если подходить к нему с позиций международного права. И поступок его полностью соответствовал похвалам Его Высокопревосходительства в части «понимания и самопожертвования». Он действительно решил пожертвовать ничтожными для себя, но невероятно большими для спутников, крохами своего баснословного состояния на «доброе дело». «Доброе», естественно для шефа в ОГПУ. Павел Андреич почему-то был уверен в том, что сокровища находятся именно там, куда их «поместил» информационный бюллетень: в стальных комнатах-сейфах, спрятанных за книжными стеллажами.
Когда он назвал спутникам размер вознаграждения в случае успешного возвращения домой то есть, в Париж в комнате долго стояла тишина. «Боевики» решили, что они ослышались: названной полковником суммы не могло быть в природе. Как минимум для них. Но Концов не шутил. И спутники как-то сразу поняли, что абсолютное послушание в походе их единственная возможность вернуться к обеспеченной жизни хотя бы на некоторое время.
Накануне отбытия Концов навестил Старских. Наташа, как раз, накрывала стол к чаю.
О, Павел Андреич! радостным восклицанием приветствовала она редкого гостя. Полковник действительно не баловал визитами чету Старских, как по причине отсутствия экстраординарных сведений, так и по причине исключительной занятости на службе. Вы вовремя! Садитесь с нами пить чай! Отговорки не принимаются: знайте, что мы Вас так просто не отпустим!
Спустя минуту к восторженным приветствиям Наташи присоединились аналогичные приветствия хозяина.
Давненько не видели Вас, Павел Андреич, давненько!
Платон Иваныч долго и с чувством тряс руку полковника, на этот раз одетого в ношеный штатский костюм. Поскольку в последнее время Павел Андреич частенько блистал партикулярным платьем от лучших кутюрье, не заметить перемену в облике гостя было невозможно.
А что это Вы в обносках?..
В голосе Старского звучало удивление, хотя и не слишком большое. Он уже достаточно узнал Концова для того, чтобы предположить случайный характер такой метаморфозы, не говоря уже об изменениях в финансовом положении блистательного коммерсант-полковника.
Еду за бриллиантами.
Куда?
Лицо Старского моментально исполнилось почтительности: он как-то сразу понял, что гость не шутит. Теперь Концову по сценарию и по характеру уже в свою очередь надлежало исполниться значительности и «напустить тумана» для того чтобы подготовить хозяев к надлежащему восприятию информацию. Но ожидания Старских и уже не впервые не оправдались: ни прелюдии к ответу, ни самого ответа не последовало.
Обожаю малину: домом пахнет неожиданно расчувствовался Концов, пододвигая к себе чашку с чаем и блюдце с малиновым вареньем.
Хозяева украдкой переглянулись: за последнее время Концов изменился до неузнаваемости. И процесс метаморфоз зашёл так далеко, что дошёл уже до сентиментальности. Если бы три года назад Наташе сказали, что Концов способен на грусть, ностальгию и прочие сантименты, она бы рассмеялась.
Но скоро мне представиться возможность обонять это, так сказать, в натуре.
Совершив внезапный переход от одного настроения к другому, Павел Андреич заговорщически подмигнул Платон Иванычу.
«Туда»? догадалась Наташа.
Поглощая варенье, Концов лаконично кивнул головой.
А бриллианты?
Дрогнувший голос Старского с головой выдавал в нём «Нумизмата»: сейчас Платон Иваныча куда больше интересовала коммерческая сторона мероприятия, нежели политическая. К заинтересованности в его голосе активно примешивалась надежда.
Сюда доставите?
Увы, с деланным огорчением развёл руками Концов.
Ах, какая жалость!
В отличие от Павла Андреича, Платон Иваныч огорчился совсем непритворно.
Какая жалость! Я бы их скоренько пристроил к делу! Деньги должны делать деньги это аксиома бизнеса! Да и сдатчик не остался бы внакладе: хорошие проценты ещё никому не помешали!
Не донеся очередную ложку с вареньем до рта, Концов замер.
«Деньги должны делать деньги» А что? Это, пожалуй мысль! Надо будет подумать по возвращении оттуда
Платон Иваныч мгновенно услышал то, о чём умолчал Концов.