Грустные размышления Коннова прервал инструктор:
Здравствуй, Володя! Вернулся из отпуска. Заглянул к тебе, чтобы рассказать забавный случай.
Да? Давай, рассказывай, подбодрил его Коннов.
Ты знаешь, ещё Эдуард Амвросиевич Шеварднадзе, будучи Первым секретарём Компартии Грузии, запретил жителям вывозить за пределы республики мандарины до тех пор, пока республика не выполнит план продажи этих цитрусовых государству. Вот, еду я на электричке из Гагры в Сочи и наблюдаю такую картину: грузин, вошедший в поезд в Гаграх, ставит в проход между рядами сидений футляр с аккордеоном или баяном. Сам садится на лавку у окна с таким выражением, будто он не имеет к аккордеону никакого отношения, и начинает любоваться живописным черноморским побережьем. В вагон заходит милиционер, тоже грузин, исполняющий указание своего Первого секретаря. Милиционер подходит к футляру и со страшным акцентом спрашивает:
Чей аккордеон?
В вагоне молчание, хотя все с интересом наблюдают за происходящим.
Милиционер, которому надоело молчание, спрашивает, обращаясь теперь персонально к грузину:
Твой аккордеон?
Грузин делает вид, что с трудом отрывается от созерцания пейзажа и заявляет под хохот попутчиков:
Нэ играю!
Представляешь, милиционер открывает футляр, а там вместо музыкального инструмента мандарины, со смехом заканчивает рассказ инструктор.
Коннов натянуто улыбнулся, слишком уж укладывался в грустный контекст размышлений весёлый рассказ инструктора.
Инструктор изучающе посмотрел на Коннова, понимая, что его байка оказалась, видимо, не ко времени, а потому и не вызвала ожидаемой реакции:
Ладно, Володь, извини. Я пойду.
Размышления Коннова вновь вернулись к прерванной теме:
Что-то они дружно принялись анекдоты рассказывать. Может, хотят узнать мою реакцию? А потом донести? Стукачей и информаторов везде полно! Надо быть внимательней и постоянно сдерживать себя.
Купить в магазинах основные продукты питания становится всё большей проблемой. Ребята из Подмосковья рассказывают, что жители городов, подобных Рязани, расположенных на таком же удалении от Москвы, как и она, штурмуя электрички, тысячами едут в столицу за колбасой. Народ тут же придумал загадку: «Длинная, зелёная, пахнет колбасой. Что это такое?»
Люди, не задумываясь, отвечают: «Электричка из Москвы в Рязань!»
Из областных городов, таких, как Воронеж, в Москву выполняется до десятка авиарейсов в день. На самолётах Ан-24. Над аэропортом Быково небо «кипит» от взлетающих и заходящих на посадку самолётов. Билеты на самолёт трудно достать. Такой ренессанс авиации объясняется очень просто: в цехах или отделах крупных предприятий сотрудники собирают деньги, вручают их сослуживцу, тому, чья очередь отправляться в командировку, и он летит в столицу нашей Родины за колбасой для всего родного коллектива.
Руководство страны понимает, что колхозы и совхозы не в состоянии накормить население страны. Под контролем партийных комитетов всех уровней обязали крупные предприятия направлять на работу своих сотрудников в подшефные совхозы.
Крупные заводы вынуждены направлять на сельскохозяйственные работы до четырёхсот человек в день. Со временем, это свелось к тому, что рабочие подшефных совхозов вообще перестали работать.
Из года в год дирекции совхозов ранней весною составляют планы мероприятий, в которые включаются не только работы по прополке свеклы или уборке картошки, но и асфальтирование дорог, бетонирование площадок для мойки техники, строительство и оборудование кормовых цехов, родильных отделений для коров, и многое другое.
Проекты планов мероприятий передаются в райкомы партии. Руководители крупнейших предприятий города вызываются в райкомы на совещания. На совещаниях под угрозой исключения из партии их заставляют подписывать планы мероприятий. С каждым автографом растёт сила бумаги, и, в конце концов, планы мероприятий становятся документами, которые необходимо неукоснительно выполнять.
Предприятия, особенно работающие на оборону, прячут затраты, понесённые ими на оказании крупномасштабной шефской помощи сельскому хозяйству, в себестоимости основной продукции. Причём, надзорные ведомства, такие, как ОБХСС, знают об этом, но молчат и не предпринимают никаких действий. Потому, что такова политика партии.
Предприятия, особенно работающие на оборону, прячут затраты, понесённые ими на оказании крупномасштабной шефской помощи сельскому хозяйству, в себестоимости основной продукции. Причём, надзорные ведомства, такие, как ОБХСС, знают об этом, но молчат и не предпринимают никаких действий. Потому, что такова политика партии.
Уравниловка! Рубль не работает. Казалось бы, такая простая вещь: заработал получи рубль, не заработал гуляй! вслух произнёс Коннов. И тут же удивился:
Что это я вслух сам с собой начал разговаривать?
Коннов прошёлся по кабинету, от окна до стены, обходя пару стульев, стоявших вплотную к письменному столу.
Однако, вскоре выясняется, что принуждение промышленных предприятий к сельхозработам не даёт ожидаемого эффекта.
Поэтому, министерства заставляют подведомственные предприятия обзаводиться собственными подсобными хозяйствами.
Но дефицит продуктов питания всё равно нарастает. В некоторых городах даже талоны вводят на продукты.
То есть, появилась завуалированная карточная система, сформулировал Коннов.
Такая же картина с одеждой и обувью. Отечественные предприятия выпускают некачественную, немодную, грубо исполненную продукцию. Такое покупают разве что жители убогих деревень.
Городские же красавицы охотятся за вещами импортными. А поскольку этих импортных вещей на всех не хватает, то дамочки готовы переплачивать значительные суммы за желанную покупку. В универмагах импортные товары продают из-под прилавка, словно из-под полы, в два раза дороже или даже втридорога. Продавцы превратились в привилегированную касту. Их уважают и одновременно ненавидят, с ними стараются завести дружбу. Но в то же время злорадствуют, когда их за задницу берёт ОБХСС.
«Блат сильней наркома». Крылатая поговорка русского народа. В магазинах ничего нет, а в холодильниках изобилие. Всё приобретается по знакомству. Терпеливый русский народ приноравливается жить в условиях тотального дефицита.
Ну не может Госплан спланировать всё до мелочей. По-крупному может, а до мелочей нет. Вот и сложилось такое положение: для того, чтобы начать производство, грубо говоря, гвоздя, необходимо постановление Центрального комитета партии и Совета Министров страны. Да чтобы подготовить такое постановление, потребуется несколько лет! За это время мир уйдёт так далеко, что его уже не догнать никогда!
К тому же, не может страна, даже такая большая и мощная как СССР, в одиночку произвести все существующие в мире наименования товаров. Это невозможно! Весь мир, сам того не ведая, постепенно перешёл к международной кооперации.
Что это? опомнился вдруг Коннов. Это значит, что плановая экономика изжила себя? Но плановая экономика и социалистический строй неразделимы! А раз так, то и социализм в том виде, в котором он сложился в СССР, изжил себя?
Коннов вдруг остановился от того, что его выводы настолько противоречат официальным постулатам, и даже осмотрелся, не прочитал ли кто-нибудь его крамольные мысли. Ведь как ни говори, а мысль всё-таки штука материальная.
Но, слава Богу, в кабинете по-прежнему он был в одиночестве.
А невесёлые мысли, нанизываясь и цепляясь одна за другую, продолжали будоражить душу:
Несмотря на то, что на съезде партии Генеральный секретарь Брежнев несколько лет тому назад объявил, что страна вступила в эпоху развитого социализма, народ уже тогда встретил это сообщение с недоверием и без энтузиазма. Похоже, народ понял страна в своём развитии медленно, но уверенно, движется в тупик.
Стало очевидным, что «нашей партии» несмотря на мощную пропагандистскую машину, имевшуюся в её распоряжении, за семьдесят лет, прошедших со времён Великой Октябрьской Социалистической революции, за годы великих строек, великой войны и великих репрессий так и не удалось воспитать гражданина новой формации строителя коммунизма.
Людьми по-прежнему двигают отнюдь не возвышенные идеалы, а чувства на уровне инстинкта стремление к наживе, стяжательство, доносительство, зависть, ну, так далее.
Как ни странно, но свою лепту в раскачивание устоев существования страны внесли Олимпийские игры.
Из Москвы за сто первый километр сослали все деклассированные элементы. По терминологии тех лет к деклассированным, то есть не входящим ни в класс крестьян, ни в класс рабочих, ни в «прослойку» между этими классами советскую интеллигенцию, относились бродяги, попрошайки, проститутки, тунеядцы и тому подобные личности. В какие точно места их выселяли, не говорилось. Создавались ли для них какие-либо приемлемые условия жизни, неизвестно.