Лучом света в темном царстве становится Алексей Федорович Лосев. Он в своих работах идёт иным путём, причем единственно правильным он находит то, что является общим для всех научных доктрин (ведь в пределах этого общего разыгрывается весь этот сюжет истории мироздания) и, сформировав свой набор инструментов, понятный для всех (и для простолюдинов, и для учёных с узкой специализацией понятийного языка), изъясняет проведённые важные исследования, в коих мы видим видовые усложнения одного и того же общего для всего. Тем самым нам ясна суть вещей, а именно их особенно сложенный уникальный путь усложнения общего в развитии до частного. Таким образом, уже в то тяжёлое для православной Руси время, он, непокорный греху и его ереси монах на понятийном языке науки начинает свидетельствовать о Боге. Нужно с уверенностью сказать, что о.Андроник (Лосев) более фундаментально обозначил целое направление в науке, а точнее учение об общем для всех наук. Он смог на языке теории соединить в нашем мировосприятии Божественное и мир в том его состоянии, в коем пребывает оный после грехопадения, его « крайних пределов тварного, областей наиболее удаленных от Бога». Так как жизнь утверждена Богом, то без Божественной полноты в прообразе Его невозможна. Следовательно, жизненно востребованным остается свидетельствовать о Боге теперь уже и в новых критериях, естественных для крайних пределов нашего падения, а именно в критериях логического обоснования математическим анализом. Это тоже неотъемлемая, очень значимая часть нашей жизни, которую надо защищать. Просто этот участок границы Родины самый слабый и уязвимый для вторжения сил бездны в жизненное пространство человека. Ведь только через эту нишу нашей жизненной Вселенной постоянно происходит проникновение зловещих сил. Потому неизбежно пребывая в борении с силами смерти, многие мыслители по любви своей к человечеству выходили на эту тропу сражений как в античности, как во времена Средневековья, так и теперь уже выходим мы православные в эти сложные времена.
Ч.1-1 Кто есть человек. Слово «экстаз» в переводе с древних языков означает «выход из своей сущности». Человек не может идти туда, где ему плохо, как и вообще все вокруг идет туда, где ему естественно быть. Так вот все в этом мире служит лишь тому, чтобы человек, пребывающий в нем, был постоянно вне своей сущности, вне себя. Экстаз это другое имя состоянию торжества над собой, ибо только в торжестве духа над телом радость бытия. Природа экстаза это выход из себя. Ради этого бытия человека в счастье Бог заповедал трудиться в поте лица. Не ради наказания, а ради того, чтобы человек остался во Царствии Небесном, неся в себе природу с печатью греха. Бог посылает всякое нам, чтобы как бы выгнать нас из самих же себя и, чтобы мы приблизились к Нему, чтобы мы продолжали жить в этом торжестве, в экстазе. Ибо теперь, чтобы видеть белое, появилась потребность иметь представление о черном. То есть тяжести бытия нам даны только как посредство, для того, чтобы мы лучше видели радости Царствия Небесного. Но сам по себе экстаз это не самоцель, как у практикующих Нирвану, а лишь структура-инструмент, опосредовано коего человек пребывает в богообщении. Такова же суть молитвы. Все вокруг имеет прообраз Богородицы. Даже сама смерть наша это тот же самый экстаз, последняя земная реалия того, что молитвенник делал каждый день во время трудов или скорбей тот же самый выход из самого себя.
Человек счастья не может усидеть на месте он постоянно бежит к тем, кто этим счастьем не обладает, испытывает потребность в том, чтобы помочь им также обрести торжество над смертью. Не может он быть счастлив, когда рядом несчастье. Настоящий воин не может не быть несчастным, ибо победа всегда несет в себе одну лишь цель поделиться радостью. Если победитель радостью не делится или не обладает, то это не победа, а начало поражения.
Материя и счастье имеют схожесть в одном они стремятся туда, где оных нет. Таким образом мы можем предположить о том, что счастье и материя это разные реалии одного и того Бытия, которому свойственно наступать на небытие. Жизни свойственно наступать на смерть, отвоевывать у нее новые пространства. Только счастье является бытием.
Но дело то все в том, что материальный мир вышел из Царствия Небесного вместе с человеком. Бог за первородный грех низверг из Рая не только человека, но и Землю с ее материальным естеством. А потому этому миру вокруг естественно быть только во Царствии Небесном, то есть именно так, как это было в первозданном виде. Ну, казалось бы, душа идет во Царствие Небесное после смерти тела, сотворив многие подвиги благочестия и дела благие. Ну и какое к этому имеет отношение материальный мир? Если бы мир материи к этому никакого отношения не имел, то Творец забирал бы души людей, еще в самом раннем младенчестве, ведь грехов у них еще нет. Но нет ведь, он дает человеку годы и десятилетия жизни. Счастье человека вечное и, казалось бы, соверши подвиг аскезы, замори себя во Имя Божье и все вот Оно Царствие Небесное. Это самый прямой путь к Богу. Причем самый быстрый. Но «нет» говорит Бог прп. Серафиму Саровскому и требует, чтобы он из затвора вышел к людям. Полнота образа Божьего, вне коей невозможно спасение. Бог не принимает то, что не подобно Ему. Все, что не подобно Ему, не может войти в общение с Ним, как с личность с Личностью. То есть делиться своим счастьем богообщения это означает быть в земных реалиях немного дольше. Торможение движения к Богу заключено именно в этом. И вот, благодаря нам, еще один человек обрел радость бытия и теперь надо вновь с кем-то делиться, чтобы бытие земное опять стало более вечным. Сам Спаситель взял на Себя все грехи мира, привязав к Себе радостью Духа Святого. Он вошел в мир как человек и Его теперь бытие земное для нас вечно. Он поднялся на Небо с плотью. Человек же поднимает даже материю, формируя противоречие двух дополняющих друг друга реалий в прообразе экстаза, в прообразе выхода из себя. Точнее в прообразе змея-искусителя, образ который обрело человечество после общения с ним. Человек идет во Царствие Небесное, а хвост его тянется за ним и благодаря хвосту голова может совершать это движение вперед. Он отталкивается хвостом, чтобы голова перемещалась вперед. В этом же прообразе мы влечем за собой материальный мир. Чем массивнее этот хвост, тем медленнее наше движение к подобию Творца. В этом прообразе материя соучаствует в богообщении тем, что позволяет человеку беречь мир душевный в моменты богообщения. Не стяжать спокойствие духа, а беречь то, что было заложено во Царствии Небесном до грехопадения777-06-06. Общаясь со змием, человек нарушил порядок, ибо он общался с тварью так же как с Богом, то есть поставил тварь на одну полку с Богом в своем уме, но в самом образе змия человечество образ Божий не утратило, ибо нет покушения на связь с Ним даже в таком образе и потому есть перспектива становления до Его образа. Что и произошло и происходит в процессе эволюции. Змей так и остался в нас, то есть мы его носим в себе с тех давних времен. То есть материальный мир следует за человеком в вечность, что и породило все то, что мы называем научным прогрессом. Благодаря этому человечество имеет возможность стать вечным в земных реалиях.
Материя и счастье имеют схожесть в одном они стремятся туда, где оных нет. Таким образом мы можем предположить о том, что счастье и материя это разные реалии одного и того Бытия, которому свойственно наступать на небытие. Жизни свойственно наступать на смерть, отвоевывать у нее новые пространства. Только счастье является бытием.
Но дело то все в том, что материальный мир вышел из Царствия Небесного вместе с человеком. Бог за первородный грех низверг из Рая не только человека, но и Землю с ее материальным естеством. А потому этому миру вокруг естественно быть только во Царствии Небесном, то есть именно так, как это было в первозданном виде. Ну, казалось бы, душа идет во Царствие Небесное после смерти тела, сотворив многие подвиги благочестия и дела благие. Ну и какое к этому имеет отношение материальный мир? Если бы мир материи к этому никакого отношения не имел, то Творец забирал бы души людей, еще в самом раннем младенчестве, ведь грехов у них еще нет. Но нет ведь, он дает человеку годы и десятилетия жизни. Счастье человека вечное и, казалось бы, соверши подвиг аскезы, замори себя во Имя Божье и все вот Оно Царствие Небесное. Это самый прямой путь к Богу. Причем самый быстрый. Но «нет» говорит Бог прп. Серафиму Саровскому и требует, чтобы он из затвора вышел к людям. Полнота образа Божьего, вне коей невозможно спасение. Бог не принимает то, что не подобно Ему. Все, что не подобно Ему, не может войти в общение с Ним, как с личность с Личностью. То есть делиться своим счастьем богообщения это означает быть в земных реалиях немного дольше. Торможение движения к Богу заключено именно в этом. И вот, благодаря нам, еще один человек обрел радость бытия и теперь надо вновь с кем-то делиться, чтобы бытие земное опять стало более вечным. Сам Спаситель взял на Себя все грехи мира, привязав к Себе радостью Духа Святого. Он вошел в мир как человек и Его теперь бытие земное для нас вечно. Он поднялся на Небо с плотью. Человек же поднимает даже материю, формируя противоречие двух дополняющих друг друга реалий в прообразе экстаза, в прообразе выхода из себя. Точнее в прообразе змея-искусителя, образ который обрело человечество после общения с ним. Человек идет во Царствие Небесное, а хвост его тянется за ним и благодаря хвосту голова может совершать это движение вперед. Он отталкивается хвостом, чтобы голова перемещалась вперед. В этом же прообразе мы влечем за собой материальный мир. Чем массивнее этот хвост, тем медленнее наше движение к подобию Творца. В этом прообразе материя соучаствует в богообщении тем, что позволяет человеку беречь мир душевный в моменты богообщения. Не стяжать спокойствие духа, а беречь то, что было заложено во Царствии Небесном до грехопадения777-06-06. Общаясь со змием, человек нарушил порядок, ибо он общался с тварью так же как с Богом, то есть поставил тварь на одну полку с Богом в своем уме, но в самом образе змия человечество образ Божий не утратило, ибо нет покушения на связь с Ним даже в таком образе и потому есть перспектива становления до Его образа. Что и произошло и происходит в процессе эволюции. Змей так и остался в нас, то есть мы его носим в себе с тех давних времен. То есть материальный мир следует за человеком в вечность, что и породило все то, что мы называем научным прогрессом. Благодаря этому человечество имеет возможность стать вечным в земных реалиях.
Всякое противоречие мы рассматриваем как взаимно дополняющие друг друга грани и противоположности эти, на самом деле, как части одного единого целого, имеют только одну тенденцию тенденцию движения данной реалии к совершенству, свойственному Абсолюту бытия. Противоречия заложены именно этим движением к Абсолюту. Именно в этом же прообраз экстаза, в коем одно следует за другим. Человек, как бы сообразует этому все окружающее бытие, соединяет собой бездну и Царствие Небесное и в торжестве одного над другим безмерно счастлив единством того и другого. Мир через него, через человека устремляется в естественное для себя состояние, в коем он был до грехопадения. Таков образ богообщения. Теперь рассмотрим самые различные вариации этого суждения, в коем вне единства противоположностей нет подобия Творцу и потому Оный не слышит молитву.
Ч.1-2. Бытие в Раю радостью это иное имя жизни. Бог так устроил для нашего же блага, чтобы мы оставались насельниками Царствия Небесного. С помощью малых ядов мы убивали бы в себе то, что не от Бога, уводящее от радости Его Царствия. Бог непобедим и не сокрушим ничем, а потому Его творение в прообразе Его, в пределах той же степени подобия Ему, обладает тем же качеством в пределах степени своего богоподобия оное ничем несокрушимо. Исходя из этого свойства, яд сам по себе не губителен, но в малых количествах губителен для паразитов (бес тоже жизнь, творение Его) и действует как исцеляющее. К примеру, за всю свою жизнь мы должны съесть смертельную дозу яда (пищевой соли в несколько тон), но если растянуть его потребление, то жизнь утверждается. Также при жаре в 120 градусов жить невозможно, но 5-10 минут бани действует как исцеляющее. Жить в ледяной воде проруби невозможно, но 10-15 секунд действует как исцеляющее. Змеиный, пчелиный яд, лекарства есть невозможно, но чуть-чуть в допустимых пределах действует как исцеляющее. Голод убивает людей, но в малых дозах действует как исцеляющее. Физический труд может убить человека, но в пределах допустимых действует как исцеляющее. Вся наша жизнь в испытаниях ядами для искупления первородного греха, ибо это есть условие соблюдения образа экстаза. Это есть условие бытия во Царствии Небесном, в Коем мы, как неуничтожимая реалия, пребывали уже бы при жизни земной, а сама неизбежность, то есть физическая смерть ничего не решала для вечности нашей души, для её жизни вечной Царствия Небесного. От того, что тебе дал Бог нельзя бежать и невозможно. Ибо трудностью мы убиваем в себе то, что слабо и не от источника всех радостей не от Бога. А без радости нет жиого это есть грех. Но так говорить нельзя. Установка в данном виде лишь некая точка созерцания, согласно коей мир сей призван быть ядом для инородной жизни в человеке. Это односторонний взгляд, адаптированный к востребованному данному стечению обстоятельств. На самом же деле человек призван в поте лица преобразить Вселенную и соделать её чашей радости Божественной, наполненной до краев Духом Святым. И вот это качество жизни бытие в процессе постоянного возделывания окружающего мира до Образа Чаши для Божьего присутствия, Его Святого Духа есть норма бытия людей?????. И если человек не живет в этом замысле Творца, не преобразует Вселенную, то Вселенная становится ядом, убивающим все то, что мешает человеку быть образом и подобием Богу. Можно было сразу сказать о порядке вещей, который положен в основу всего радостью творение радости но, мне нужно сделать акцент на самом образе мышления, ибо это есть также одна из граней природы человека, которая также должна утверждать счастье и как бытие, нуждается в исповеди о Творце. В частном случае, для некоторых операций анализа можно допускать такие вот определения, но только в пределах общего плана замысла Бога о человеке, в пределах дозволенных Богом участии его в Предвечном Совете Самой Святой Троицы.