***
Сыро. Холодно и ветрено. Вот так встретил путешественников Оленегорск. Нужно было добраться до Ревды точки старта пешего похода. Женщинам по максимуму облегчили рюкзаки. Не положили им бытовой инвентарь. Такова была команда главного. Палатку мужики тащили по очереди. Ну а всё остальное, то, что взяли с собой, Лиде и Марине всё равно нужно было тащить на себе. Ещё эти палки, зачем они, только мешались в руках. Но так как Владимир сказал их взять с собой, значит они непременно были нужны.
Всем невыносимо хотелось есть и даже спать, так как встали очень рано. Добирались до Ревды на автобусе, благо он постоянно курсирует между этим посёлком и Оленегорском.
Может быть перед выходом остановимся в кафе или столовой, поедим? предложил Стас. Не хочется голодным начинать поход.
Я за, поднял руку Александр.
Я тоже, согласилась Лида.
Марина и Роман в знак согласия кивнули.
Ну что ж, давайте тогда пообедаем в столовой на руднике, там дешево и сердито, согласовал Владимир и двинулся вдоль поселковой улицы с серыми, навивающими тоску, домами.
Лида посмотрела по сторонам и поняла, она попала в советский союз. Умели же испортить людям настроение такой невыразительной и депрессивной постройкой. Она была знакома с этим видов архитектуры, который присутствовал во всех населённых пунктах и уголках городов, где базировались заводы. Это «заводская» постройка. Дешево и сердито. Хорошо хоть молодёжь старается, разрисовывает серые стены зданий граффити. Уровень мастерства, конечно, не высок, но хоть что-то привлекает взгляд. Лужи и грязь под ногами не прибавляли оптимизма. Лида даже посмеялась про себя, это нужно было столько километром преодолеть, чтобы окунуться в еще более негативную действительность, чем была у неё дома. Ей вдруг стало так жалко себя, что она чуть не заплакала. Да, она хотела убежать от себя, а главное, от воспоминаний о её последнем неудавшемся опыте построить счастливую личную жизнь, наполниться новыми позитивными эмоциями, чтобы они радостные и светлые, смогли вытеснить из её души боль и те ожидания, которым не суждено было сбыться. А что в итоге? Где здесь радостные новые впечатления? Пока только серость, холод и грязь.
Как здесь живут люди? оглядываясь по сторонам, удивился вслух Александр. Мне кажется, здесь даже интернета нет.
Нормально живут, как все, серьезно ответил Владимир. Работают, растят детей. Живут, одним словом, как могут. Давайте прибавим шаг, а то скоро темнеть начнёт, а мы еще даже не зашли на территорию заказника.
Владимир резко увеличил скорость, и все последовали его примеру.
Мы, что ли, в заказник идём, удивилась Марина. Нам никто об этом не говорил. Я думала в заказники туристов не пускают.
Вот сколько ты знаешь о походной жизни, подкольнул её Роман. Столько раз была в походах, а простых истин не усвоила.
Лиде показалось это замечание Романа неуместным и даже обидным. По крайней мере, её бы на месте Марины это задело за живое. Он словно ревнует Марину к тем хорошим и интересным событиям, которые происходили в её жизни до их знакомства.
Марина предпочла промолчать и этим самым закрыла тему.
А нас туда пустят? прокричала Лида Владимиру в спину, пытаясь его догнать.
Не имеют права не пустить, не останавливаясь на ходу ответил Владимир.
Они зашли на территорию серых зданий по виду, напоминающих заводские. Спустились по деревянной лестнице и уткнулись в заводскую столовую. У Лиды опять пронеслась аналогия с Советским союзом, словно сюда не дошла цивилизация или они оказались в каком-то другом времени. Порции и цены в столовой были тоже советскими. И они, надо сказать, очень приятно порадовали группу. Хоть одно позитивное событие за день. Каждый набрал в себя еды сколько мог вместить желудок. Каждый понимал, что в ближайшие дни им придётся жить впроголодь и готовить самим на костре или горелке.
В этой столовой было так тепло и сытно, что уходить не хотелось. Пробило на ностальгию. Все шестеро родились и выросли в советском союзе и это время, каким бы трудным не было их детство, помнят и любят ощущениями и ожиданием чего-то сказочно-прекрасного. Все шестеро искренне верили в детстве, что живут в самой лучшей стране на свете.
Лида до сих пор помнила гимн Советского Союза и песню, где «широка страна моя родная». Особенно засели в памяти слова: «Я другой такой страны не знаю, где так вольно дышит человек». Эта песня из любого негодяя могла воспитать патриота своей страны. И ведь воспитывала. Лида сама была уверена в детстве, что нет другой такой страны, где бы так вольно дышал человек. Еще она была уверена в том, что в её стране должны жить только хорошие, добрые и порядочные люди, что в её стране уже давно нет плохих и не существует подлости. Думала она так ровно до тех пор, пока её не начали предавать самые близкие и любимые люди.
В этой столовой было так тепло и сытно, что уходить не хотелось. Пробило на ностальгию. Все шестеро родились и выросли в советском союзе и это время, каким бы трудным не было их детство, помнят и любят ощущениями и ожиданием чего-то сказочно-прекрасного. Все шестеро искренне верили в детстве, что живут в самой лучшей стране на свете.
Лида до сих пор помнила гимн Советского Союза и песню, где «широка страна моя родная». Особенно засели в памяти слова: «Я другой такой страны не знаю, где так вольно дышит человек». Эта песня из любого негодяя могла воспитать патриота своей страны. И ведь воспитывала. Лида сама была уверена в детстве, что нет другой такой страны, где бы так вольно дышал человек. Еще она была уверена в том, что в её стране должны жить только хорошие, добрые и порядочные люди, что в её стране уже давно нет плохих и не существует подлости. Думала она так ровно до тех пор, пока её не начали предавать самые близкие и любимые люди.
Боже, какая же я была наивная, прошептала себе под нос Лида. Как же больно я постигала из-за этого науку жизни. Мне 43 года, а я до сих пор еще не всё поняла про себя, про других и про жизнь. Вот эти пятеро, наверняка, больше меня знают о жизни. Свободно общаются, не боясь, что скажут что-то не то или невпопад. Вероятно, могут за себя постоять. Этот же Стас, вроде бы с виду скромный интеллигентный человек, но, когда порция картошки с котлетой показалась ему холодной, он принёс её обратно к раздаче и потребовал разогреть. Я бы постеснялась обременять человека своими просьбами, так и съела бы холодное, хоть оно и было бы уже невкусное.
Лида вздохнула недовольная собой, и это снова оставило в её душе отпечаток какой-то неполноценности. Пополнила им копилочку своей души.
В путь, скомандовал Владимир поднимаясь со стула.
Все последовали его примеру. Путались в рукавах курток, искали шапки, шарфы, кое-как закидывали себе на спину рюкзаки.
Давайте я вам помогу, любезно подтащил к рукам Лиды лямки рюкзака Стас.
Спасибо, Лида быстро затолкала руки в лямки, чтобы не сильно утруждать парня заботой о себе.
Ну вот опять Лида снова поймала себя на мысли, что недостойна помощи. А почему? Лида этого понять никак не могла, но очень отчётливо чувствовала и страдала. Она всё время ощущала себя хуже людей и каждого отдельно-взятого человека. Почему-то другие ей всегда казались умнее и даже красивее и именно они в её глазах дотягивали до того уровня внимания и помощи, который ей был просто неведом. Как будто она не человек и не женщина.
***
Итак, господа, палки нам нужны для того, чтобы легче было идти, нравоучительно продекламировал Владимир. Впереди нас ждут камни со мхом, камни без мха и огромные валуны, которые необходимо будет преодолевать и при этом сохранять равновесие. Да, кстати, ручьи и озёра это важнейшая достопримечательность Ловозёрских тундр.
А мы в МЧС не забыли зарегистрироваться? спросил Роман. Я читал, что перед походами всем туристам нужна регистрация, вдруг что-то случится.
Не забыли, убедительно, но с чувством какого-то негодования в голосе соврал Владимир, словно хотел сказать Роману: «Не суйся, если ничего не понимаешь».
Вопрос ему очень не понравился. Может быть потому, что в нём были нотки недоверия к нему, единственному проводнику.
Да, кстати, я тоже про это слышал, поддержал Романа Александр. Мало ли что
Я уже говорил, что маршрут этот знаю наизусть, громко, чётко и почти по слогам проговорил Владимир. Если вы согласились со мной идти, то должны мне доверять на сто процентов. В ином случае у нас с вами ничего не получится. Наша сегодняшняя цель дойти до Сейдозера.
А хлеб? вдруг спохватилась Марина. Кто-нибудь купил хлеб?
Все переглянулись и поняли, что хлеб никто не купил. Об нём совсем забыли. И чтобы окончательно не потерять доверие группы к себе, Владимир без разговоров рванул обратно в столовую.
Плохая примета, проворчал сквозь зубы Стас.
Не надо зря болтать языком и тогда всё будет хорошо, зло отреагировал на его высказывание Роман.
Минут пятнадцать, пока Владимир бегал за хлебом, группа стояла и молчала. Чувствовалось какое-то нездоровое напряжение, но всем хотелось думать, что это временно и оно непременно исчезнет, когда они окунуться в красоту первозданной природы Ловозёрских тундр.