В общем, решив все же не гробить свою жизнь на приобщение оленеводов к банному делу, мы отказались от этого прибыльного бизнеса и продали веники оптом на корм для оленей.
Вырученных денег нам только-только хватило на обратный путь до столицы.
Вот тут-то Константин и сказал:
Послушай, шеф, так он звал меня, мы с тобой работаем уже много лет без сна и покоя. А не отдохнуть ли нам?
Как ты говоришь, Костик, «отдохнуть»?
Конечно. Поесть шашлычка, попить винца солнечной Грузии.
Ты что, приглашаешь меня в Грузию?
Зачем в Грузию. Мы поедем с тобой в Москву, а там некоторые ребята устроят нам и Грузию, и Армению, и Абхазию, и Аджарию, а самое главное, Черное море.
Я с опаской посмотрел на своего компаньона. Может, он обнюхался тюленьего жира, когда соблазнял жен местных оленеводов. А может, одурел от здешних морозов в болониевом плаще. И на всякий случай я спросил его об этом.
Да нет, шеф. Просто у меня созрел план, от которого ты не сумеешь отказаться.
Идея была настолько красива, что я сразу согласился. Тем более, что те люди, которые должны были попасть в нашу хитроумную комбинацию, занимались самым грязным видом преступления похищением людей.
Константин решил наказать хотя бы одну такую группировку.
Я полностью одобрил его план, но задал один вопрос:
А если бить будут?
Не будут.
Почему? удивился я. Обычно бьют.
Деньги, шеф. И не просто деньги, а большие деньги, огромные деньги. Тут не то что бить, а на руках носить будут.
«Что ж, подумал я, наверное, он прав».
Пока добирались до Москвы, мы полностью расписали план и оговорили свои роли в этом рискованном «отдыхе».
Константин еще по прошлой своей жизни у перекрестков знал одну такую кучку подлецов.
Сами они базировались под Сочи в одном из курортных поселков. А людей крали по всей стране, но в основном в столице. За большую удачу считали похищение иностранца. У них были свои люди в Московском аэропорту и в Адлеровском, так что вопросов с переправкой людей из столицы в Сочи у них не было.
Все решали деньги.
Константин же знал их наводчика, проживающего в Москве.
По прибытии в Москву из «солнечного» Нарьян-Мара после недельной подготовки мы с Константином стали братьями.
Нет, не по жизни, а по-настоящему.
Константин стал Сэмом Бризбергом, а я Ником Бризбергом детьми Ника Бризберга-старшего, владельца ста шестнадцати алмазных рудников на Южно-Африканском побережье.
Совершенно случайно в почтовый ящик московского наводчика попал журнал «Кто есть кто», где подробно описывалось состояние и количество недвижимости Ника Бризберга-старшего, самого богатого «алмазного короля», у которого два прямых наследника его сыновья Сэм и Ник-младший.
Там же сообщалось, что этот самый Бризберг-старший желает прибыть со своими сыновьями в Москву.
Эти Бризберги могут себе позволить ездить куда угодно, так как их состояние оценивается в пятьсот миллиардов американских долларов. Отец, правда, еще не вылетел из Лондона, где находится их родовой замок, а вот его отпрыски уже прибыли в российскую столицу и без папаши весьма весело проводят время в Москве, развлекаясь в ночных клубах и казино.
Кстати сообщалось, что в пятницу они будут присутствовать при открытии нового казино «Кавказский пленник» на углу Неглинной и Прохоровки.
Этот самый наводчик, когда прочитал все это, аж затрясся от жадности такие деньги, такие клиенты.
В пятницу в «Кавказском пленнике» мы с Сэмом так набрались, что нас без проблем похитили.
Сонных погрузили в машину и увезли в неизвестном направлении.
Проснулись, а вернее, очнулись мы в светлой комнате без мебели, но на матрасах с чистыми простынями.
В голове у меня» по правде сказать, шумело.
«Наверное, подсыпали в вино какой-нибудь гадости», решил я.
У Константина, то есть у Сэма голова была тоже не совсем в порядке.
Я поднялся. Подошел к окну.
Окно было закрыто на ставни.
Рядом с кроватями две двери.
Открыл.
Заглянул.
За одной дверью ванная комната.
За другой туалет.
Причем в обеих комнатах было все в комплекте. Даже две новые зубные щетки.
Я удивился.
Сэм, то есть Константин нисколько.
Третья дверь была заперта.
После того, как мы с братом как бы уже проснулись по-настоящему, стали громко удивляться на чистом англо-костромском наречии, куда это мы попали.
Сонных погрузили в машину и увезли в неизвестном направлении.
Проснулись, а вернее, очнулись мы в светлой комнате без мебели, но на матрасах с чистыми простынями.
В голове у меня» по правде сказать, шумело.
«Наверное, подсыпали в вино какой-нибудь гадости», решил я.
У Константина, то есть у Сэма голова была тоже не совсем в порядке.
Я поднялся. Подошел к окну.
Окно было закрыто на ставни.
Рядом с кроватями две двери.
Открыл.
Заглянул.
За одной дверью ванная комната.
За другой туалет.
Причем в обеих комнатах было все в комплекте. Даже две новые зубные щетки.
Я удивился.
Сэм, то есть Константин нисколько.
Третья дверь была заперта.
После того, как мы с братом как бы уже проснулись по-настоящему, стали громко удивляться на чистом англо-костромском наречии, куда это мы попали.
Сэм, ты понимай где мы?
Ник, я, конечно, незнай-понимай.
И как будто удивленные, мы заходили по комнате из угла в угол.
Наконец дверь открылась и к нам вошел человек звериной наружности. При этом его лицо пыталось источать доброжелательность.
Господа, не волнуйтесь. Чувствуйте себя как дома.
Моя твоя не понимай. Мой голов бум-бум, выдал ему Сэм.
А Ник, то есть я, добавил:
Мой голов тоже бум-бум.
Ай момент. Ай момент. Сейчас поправим, Закусон. Выпивон. Сейчас все организуем. А вы пока умойтесь, причешитесь. Буль-буль. И он открыл дверь в ванную комнату, как бы приглашая нас туда.
О, буль-буль это карашо, согласился Сэм и смело нырнул под душ.
Наш пришелец, убедившись, что мы что-то поняли, исчез.
Умывшись, причесавшись, мы толкнули третью дверь из нашей комнаты, которая уже была открыта, и смело шагнули в стан кровожадных похитителей.
За дверью оказалась большая столовая.
Камин.
Огромный стол, уставленный яствами и бутылками с вином.
Во главе стола сидел грозного вида мужчина.
Жестом он пригласил нас к столу.
Мы сели, выпили. Потом закусили.
Скрипнула дверь, и вошёл какой-то щупленький человечек в очёчках и сходу заговорил на чистом английском.
Я поморщился и обратился к нашему грозному сотрапезнику:
Ноу, ноу, ми корош разговаривайт по рашен. Ми учили рашен в Горвард университет.
Я, я, подтвердил Сэм.
Движением руки переводчик был отпущен.
Хозяин отложил в сторону салфетку и взял со стола наши южно-африканские паспорта.
Ник Бризберг, прочитал он.
Литл, добавил я, а затем встал и поклонился.
«Литл» это значит «младший», уточнил хозяин.
Иес, подтвердил я.
Сэм Бризберг, взглянул он на Сэма.
Иес, встал и поклонился Сэм.
Касим, представился он сам и тоже встал, но нам не поклонился.
«Варвары, безкультурье», подумал я. Ник Бризберг-младший.
Ну. Что ребята. Вы, наверное, поняли, что вы у меня в гостях.
Мы как бы радостно закивали:
Иес, иес, это карашо.
Ну, вот видите. Я рад, что вам это по душе. Но пребывание у меня стоит очень-очень дорого.
Почём «дорого»?
Он задумался, как бы подсчитывая что-то в уме, и наконец объявил:
Пять миллионов долларов.
Пиать миллионов? охнули мы.
Пять миллионов, подтвердил он.
Ноу, мой домой.
Я встал и, выдернув салфетку из-за ворота своей рубашки, решительно бросил её на хрустальную сервировку стола.
Один фужер упал. Вино из него разлилось огромным кровавым пятном по белоснежной скатерти стола.
Мы с Сэмом с ужасом уставились на это знамение.
Касим взял в свою огромную волосатую руку нож и, воткнув его в край этого кровавого пятна, спросил ещё раз:
Вы отказываетесь быть моими гостями?
Иес, сказал я.
Иес, подтвердил Сэм. Нас обижай такой маленький сумм.
Иес, шаркнул ногой я, то есть Ник.
Ви нас обижай. Мы любим отдыхай в гостях очень дорог.
Волосатый Касим, который только что был готов разорвать нас на куски за наш отказ, наконец спроецировал в своей тупой голове, что нас не устраивает сумма так называемого «оплачиваемого гостеприимства», причем не в сторону уменьшения, а в сторону увеличения.
Руки его затряслись: неужели такая удача сама лезет к нему в лапы.
Он расстегнул ворот рубахи и выдавил, заикаясь:
А сколько вы хотите?
Ну, задумчиво сказал Сэм, корош отдыхай в гостях это
Это, добавил я, миллионов пятдесат.
Сколько? пошатнулся громила.