Почему-то мне все больше кажется, что никого не осталось. Если раньше была хоть Надежда на бункеры и оставшихся там живых, то сейчас мне все меньше в это верится Я не хочу жить в обмане и верить во что-нибудь нереальное. Это кажется мне напрасным, думаю, что это глупо и в итоге сыграет против меня.
Так уже было единожды. Я верил своим глазам. Они смотрели на огромное море и на то, как самая известная из всех звёзд, во всяком случае виду под названием «человек», прячется за линией горизонта и окрашивает небо в алые, фиолетовые, розовые цвета. В другой день облачным вечером я наблюдал все то же самое цветовое шоу, но на сей раз оно падало на неровную поверхность пара, застывшего высоко над землёй. На следующий день пошёл дождь, заката не было. Тогда я наблюдал силу стихии, то, как волны поднимались, как мне казалось в тот момент, практически до чёрных туч, а затем падали вниз то, как молнии расчерчивали небосвод секундными ломанными линиями. Мне было все равно на погоду. Я хотел остаться там навсегда. Мне было примерно шесть лет.
Мой отец, он был военным при хорошем чине, однажды вечером он сказал:
Мы переезжаем в город там лучшая в стране частная школа.
Мой папа сказал об этом, и я понял следующее я хотел слишком многого. Вечно оставаться на одном месте могут только трупы. А я трупом быть не хотел
Но, честно, находясь здесь, я даже начал получать какое-то садистское наслаждение от мысли о том, что человечество строило города во все возможные стороны. Заборами и стенами ограждаясь от соседей и границами от тех, кто говорит на другом языке и выглядит немного иначе. И только сейчас я понял, в принципе, в эпоху перед концом времени, человек, как вид, умер. Он просто оставался на месте из-за введённых условных обозначений. Конечно, среди нашего рода оставались такие, у которых в самой генетической цепи вписано вечное шило в заднице, которое не позволяло сидеть на месте. Именно такие индивидуалы и двигались вперёд, остальные до попадания в город под землёй жили в городе, что возвышался над поверхностью, и жаловались, и старались выживать Сейчас я вижу лишь пыль и облака.
«Стоп! Облака!» я понимаю, что до этого, после всего случившегося, я не видел того, как облака проплывали бы под слоем атмосферы. Сейчас я видел облака. Они нависли над пылью, окутавшей остатки жизнедеятельности.
Наблюдаю за движением, что возникло под куполом давления, под скорлупой, отделяющей от космического холода. Я плаваю в невесомости, уставившись в иллюминатор. Я стараюсь смотреть сквозь своё отражение, стараюсь не замечать того человека, что живет там, и прекрасно понимаю, что нарушаю одно из первоочередных правил. Эта мысль не даёт мне покоя, но я не могу сопротивляться интересу. Меня увлекают небо и облака так, как никогда не увлекали, пока я был на земле плохая ирония. А глаза с отражения потихоньку начинают прожигать дыру где-то в районе моей переносицы. Я это чувствую, даже не обращая внимания на стекло, концентрируясь на обратной стороне.
Пора отлипать от иллюминатора, произношу в слух и отстраняюсь. «Спорт Надо занять мышцы и мысли», вот о чем я думаю.
А все потому, что теперь мне слишком интересно смотреть в иллюминатор. Там показывают нечто интересное Там происходят движения, за которыми я не могу понаблюдать невооруженным взглядом. Я могу видеть лишь последствия миллиона маленьких, тысяч средних, череды больших изменений. Возможно, все это происходит куда быстрее, чем мне кажется возможно, нет. В любом случае, мне слишком интересен Мир вне пространства металла и пластика.
Здесь есть всего один тренажёр велосипед. Я не знаю, почему так и кто придумал это. Скорее всего, это связано с отсутствием гравитации. Скорее всего, этот тренажёр нужен, чтобы мышцы ног не атрофировались в безвоздушном пространстве. Он рассчитан на возвращение из этой бездны Я его использую, чтобы убить время до неизбежного и очень неприятного события.
Я слишком хорошо переношу одиночество. Нет ни плохих снов, ни желания покончить с собой, никаких странных голосов, о которых меня долго и настойчиво спрашивали во время всех медицинских обследований Мне интересно, как задающий вопрос доктор определяет, правду или ложь говорит человек сидящий напротив? Что, если в космос попадёт психопат? Ведь такой вариант тоже возможен? Пускай он маловероятен, но возможен! И я представляю эту ситуацию, этот диалог:
Вы здоровы?
Вы здоровы?
Да.
Голоса слышите?
Нет.
Прощайте.
Или:
Здоровы?
Да.
А голоса?
Какие голоса?
Ну, вы слышите какие-нибудь голоса, которых нет на самом деле?
Да. Время от времени они просят зарядить дробовик и выпустить пучок дроби в лицо соседа.
Или:
Вы слышите голоса?
Да Но они просили об этом не говорить с вами, потому что это может навредить нашей дружбе
Но вы уже начали говорить о них. Вам это не навредит?
Все зависит от того, что я скажу дальше А я не скажу ничего.
Разумно Но почему такое решение? Они вам угрожают?
Не скажу.
Или:
Доктор! Я слышу голоса
И какие? О чем они с вами говорят?
Они просят меня жонглировать, сидя на уницикле и напевая отрывок оперы «Мистер ИКС»! Они требуют это и днём, и ночью и заткнуть их нет никакой возможности!
А вы пробовали выполнить их просьбу?
Нет! Доктор, я что, похож на больного?!
И доктор сидит и пытается разобраться во всем этом. И кто-то действительно болен, а другой всего-лишь идиот, не до конца осознающий серьезность мероприятия. Конечно же, он получит наказание в виде нескольких доз галоперидола и недельки в дурке А если на моем месте оказался бы человек с глубокими внутренними проблемами? Такой, который до определённого момента устойчив практически к любым воздействиям любого типа А потом его перемалывают обстоятельства, и эта мясорубка выплёвывается фарш из личности, которая теперь, покопавшись в себе, открыла тот самый шкаф для скелетов. Что будет в этом случае?.. Ничего хорошего вот что доподлинно известно мне.
Подобные случаи уже происходили в истории, когда лидеры держав, утеряв что-нибудь единственное ради и для чего стоит жить, сходили с ума и бросали все на самотёк И страны погружались в хаос огня и крови.
6.
Наблюдаю за метеоритом, который плывет где-то очень далеко. Для меня он лишь небольшой камешек Земли не видно. Она с другой стороны. Ракету вращает вокруг оси. Недавно я это заметил. Странное чувство одолевает меня. Теперь я думаю о том, что внутри этой скорлупы я остаюсь неподвижным даже, несмотря на то, что оболочка, пускай медленно, но движется. До того момента, пока кусок сплавов не повернулся какой-то совершенно неудобной для наблюдения за землёй стороной, я не обращал внимания на тот факт, что я продолжаю движение. Сейчас меня это настораживает.
Помимо всего прочего, кажется, я привык к отсутствию времени. Теперь я могу спать долго, а уставать быстро и в основном от безделия. Самое главное мне ничего и не хочется делать. В этом есть свой сакральный смысл, и если зарываться в чернозём психоанализа, можно сказать о том, что я просто переживаю одну из стадий не знаю чего как вариант, депрессии. В любом случае, я не то чтобы избавился от апатии, я просто принял её. Наверное только сейчас мне удалось понять большинство студентов, которые старательно ничего не делают
А ведь и в правду, студенты, в большинстве своём, это такая категория, которая ещё не смирилась со взрослой жизнью, которая старательно пробирается сквозь дебри к уютному офису и белому воротничку, но при этом понимает, что это последний рубеж и дальше только самопознание и саморазвитие Дальше наступит старость.
Несмотря ни на что, я уверен, что это лишь затишье перед бурей. Это смирение, оно мимолетно точно так же, как и впечатления от самого полёта в космос. Если брать исключительно мою ситуацию, то мне вообще обломали всю малину внезапной ядерной войной. Я смог насладиться только адреналином и ничем кроме. Даже некому рассказать о той гамме эмоций, что бушевала во мне, пока огонь поднимал все выше в небо. Может быть, ты, слушатель, узнаешь об этом В любом случае, не я, просто запись моего голоса, расскажет тебе про облака и синее небо, что с каждым моментом все больше наполняется тьмой
Но даже эти мысли меня не пугают и никак не расстраивают. Они просто есть, точно так же, как и я сам. Точно так же, как и метеорит, что лениво и с помпезностью плывёт где-то там. Точно так же, как и
Другие люди произношу я вслух. Другие люди, что попали в космос раньше меня, вот о чем я думаю. «Галактика» Станция называлась, вроде бы, «Галактика» И там был один человек. Его с определенной периодичностью меняют, чтобы он следил за работоспособностью Я НЕ ОДИН!!!
Как же я счастлив! В этом мире есть ещё один человек, который точно так же болтается в металло-пластиковой конструкции. Он есть, а это значит, я, как минимум, не сойду с ума от одиночества!