Форвертс! Ёкарный бабай, они что, прочёсывание на ночь глядя решили устроить? Точно вскочили, бегут, постреливать не забывают.
Ну и я побежал, на бегу в лесу они в меня попасть только случайно могут, даже если увидят. Однако загонят они так меня, широко расходятся и бегать здоровы, чисто лоси, я же целый день шёл, устал уже, а тут вместо отдыха марафон.
И тут меня такое зло взяло! Что же это такое?! В моем лесу меня какая-то немчура гоняет как зайца и крови моей хочет! Да ещё нагло, как будто я вообще беспомощный, прям с фонарями и несутся. Ну все гансы, достали вы меня!
Принял влево и, не добежав пару десятков метров до оврага, сбросил рюкзак, после чего нырнул вниз и рванул по дну ещё левее, выходя на фланг. Фонарики стригут поверху уже совсем близко. Опаньки! Заголосили! Видать рюкзак нашли. Выглядываю наверх ближняя троица сгрудилась у рюкзака. Два быстрых выстрела картечью по ногам. Да! «Сайга-12К» вещь! Недаром её в штатах как гладкоствольный штурмовой карабин классифицируют. Эти трое хотя и живы, но бегать ещё долго не будут, если вообще в живых оставлю. Быстро меняю магазин, автоматически передёргиваю затвор и теряю картечный патрон. Растяпа!
Тихо иду по низу на противоположный фланг. Дальние два фонаря погасли и почти тут же, к воплям обезноженной троицы добавился дикий протяжный крик дальнего от меня фрица. Его напарник, видимо, окончательно растерявшись, обернулся к новому источнику опасности и выпустил длинную очередь. Раздался собачий визг, а крики немца прекратились. Сволочь! Он подстрелил Одина! Выстрел, всего метров с двадцати по резко очертившемуся над склоном оврага силуэту, просто не мог пройти мимо, и пуля, звонко врубившись в затылок каски немца, заставила его пораскинуть мозгами по поводу своего недостойного поведения. Так, теперь посмотреть, что с дальним и с собакой, вроде молчат, но бережёного Бог бережёт. Не высовываясь продвигаюсь дальше к намеченной цели, так немец труп, с такими дырами в башке не живут. И намертво вцепившийся сзади в его правое плечо Один тоже. Эх, жизнь, жестянка! Жаль-то как!
Ладно, переживания оставим на потом, а сейчас к делу. Что это у нас здесь? Лопни мои глаза! Это же штурмгевер! Немного футуристичный вид, калибр маловат, а так он самый, вне всякого сомнения. Ну что ж, высшая доблесть, как говорят, победить врага его же оружием. Где там у нас недостреленные ползунки? Рюкзачок-то забрать надо.
Один из фонарей отлетел далеко и лёг удачно, освещая рюкзак и два слабо шевелящихся тела. Третьего не видно, плохо. Отхожу подальше и спрятавшись за укрытием достреливаю короткой очередью подранка.
В ответ бьёт только один ствол со стороны оврага. Вот ты куда закатился, голубчик! Сменив позицию, достреливаю второго, меняю позицию. Отвечает с прежнего места, видимо, даже ползать уже не может. Ну что ж, не можешь заставим! Включенный фонарь летит в сторону немца и ложится удачно, свет бьёт немцу в глаза. Он пытается расстрелять фонарь, но я быстрее. Кажется все, заткнулся. Обойду-ка я его, больно неудачно он носом клюнул, прям в тень за дерево. Вид сбоку просто шикарный, сам немец в тени, но силуэт чётко очерчен на освещённом фоне. Очередь. Вот теперь точно все. Теперь барахло и оружие подобрать и ХОДУ! На базе ревун уже давно надрывается, кажется, как я стрелять начал.
Вот так я и стал обладателем штурмгевера с тремя магазинами, вальтера Р-38 с запасной обоймой, броника и фонаря. Из четырёх других вынул батарейки, на наши «кроны» похожи, названия нет, только невразумительное буквенно-цифровое обозначение. Холодняк подобрал весь, питаю слабость к этому делу.
Эпизод 6
Всю ночь перебирал ногами под моросящим дождём как проклятый и к утру совершенно выбился из сил. Стали посещать мысли о геройской гибели в неравном бою, гори оно все синим пламенем. Тем более что с рассветом развиднелось, дождь прекратился и где-то в стороне послышался стрекот вертушки. К чему бежать, если они сейчас район оцепят, а потом прочешут? Вертолёт я, всяко не обгоню. Жалко гранат нет, фокус с самоподрывом в толпе врагов мне не светит. С этим похоронным настроением я выскочил на небольшую полянку и наткнулся на сгорбленную фигуру в потрепанном немецком комке, сидящую ко мне спиной на трухлявом стволе. Прятаться, на случай, если этот здесь не один, было уже поздно, и я с перепугу заорал
А ну, хенде хох! Мать перемать! Дёрнешься стреляю.
Битте, нихт шиссен, еле слышно продребез-жало в ответ.
Кол в подол! заскулил я, обходя пленного на расстоянии и осматриваясь по сторонам. Куда я попал! В Вологодской области никто по-русски не го ворит!
Руссиш ист ферботен.
Постой, так ты все понимаешь? сказал я, заглядывая под капюшон и вглядываясь в лицо дряхлого старика. Ну стало быть, и говорить можешь.
Да! Собеседник мне достался тот ещё. Да ему лет сто не меньше. Худющий, морщинистое лицо обрамлено редким седым волосом и трёхдневной, абсолютно белой щетиной.
Ты как здесь оказался, старый пень?
Да как оказался от хозяина я ушёл, добрый херр, моргнул старик слезящимися глазами и тут же спросил: А ты большевик, да?
Настала моя очередь часто моргать.
С какого перепуга большевик? И сам ты хер, Семеном меня зови.
Ну как, на арийца ты непохож, одёжа чудная, да и бороды они не носят. По-русски говоришь опять таки, привёл он свои доводы. А отец говорил, мол, настоящие большевики немцев все одно придут и победят. Штурмгевер вон у тебя. Скажешь, на дороге нашёл?
Как на арийца не похож? Я самый, что ни на есть истинный ариец, а немчура твоя седьмая вода на киселе. Русские самые арийские арийцы всех времён и народов! Когда это отец тебе такую мудрую мысль про большевиков озвучил?
Когда? Да, аккурат, об сорок первом годе, как в партизаны ушёл. Больше я его и не видел.
Так партизаны, значит, здесь есть? Дорожку не подскажешь?
Да какие партизаны? Немцы с финнами их лет за пять всех повывели. Ты вообще первый русский человек за последние полсотни лет, грустно сказал дед.
Тааак! А годик какой ныне, старче?
Так 2011-й, какому ещё быть. Или ты последние шестьдесят лет, как медведь, в берлоге проспал?
Считай, что так. Ты мне давай-ка всё по порядочку, для начала скажи, мил человек, как немцы вообще здесь оказались.
Как оказались? Да напали внезапно, 22 июня, я тот день хорошо помню, воскресенье было. День пасмурный, народу объявили, мол, правительственное сообщение будет. И аккурат в полдень Хрущев объявил напали на нас германские фашисты на свою голову, так накажем их и понесём же свет мировой революции в Европу! Ага, понесли, немцы уже в октябре в Вологде были, а армия наша разбежалась. Вот тогда-то отец в партизаны и ушёл, у него от армии бронь была, а тут чего уж дома-то высиживать. Мать как жену партизана зимой расстреляла айнзац-команда. Я же командиру их глянулся, взял он меня за собаками глядеть. Ягер он был, любитель. Вскорости усадьбу здесь себе построил, там я все это время и прожил. Сынок его в город уехал, там жил, в усадьбу только на отдых и заявлялся, хорошо ко мне относился. А вот внучок его городской, только по малолетству здесь бывал. И вот незадача, попал он на ракетную базу служить, здесь недалече. Заявился третьего дня с дружками и говорит, надо, мол, стари-ка пристрелить да собакам и скормить. Хорошо перепились они все. Я той же ночью и ушёл, больно уж не хочется, чтоб псы мои кости грызли. Лучше в лесу где-нибудь лежать.
Дааа, дела. Постой, а ты ничего не путаешь? Молотов же заявление 22 июня делал.
Нее, все точно. А Молотова ещё в 39-м расстреляли, шпион он немецкий оказался. Выкормыш сталинский.
А Сталин-то здесь причём?
Ну так, это он главный предатель был. После того, как его убили, верхи будь здоров как чистили. Много его сообщников перестреляли.
Ты хочешь сказать, что Сталина убили до войны?!
Точно так, в 38-м году, помню, я в школу, в первый класс тогда учиться пошёл. Праздник у коммунистов партийный такой был Октябрьская назывался. Вот его прям на празднике и хотели арестовать, да он сопротивление оказал, пришлось убить.
И что теперь делать? задал я риторический вопрос сам себе вслух.
А ты сынок, на запад, к финской границе иди, коли здесь набедокурил. Пока из колоний ягеров поднимут, глядишь, и перейдёшь, принял вопрос на свой счёт старик. На-ка вот тебе, порошочек, собакам след отбивает. Мне он уже ни к чему. Пришло моё время.
Слушай, может тебе оружие оставить? попытался отдариться я.
Зачем оно мне? Не вижу и не слышу почти, да и в руках не удержу.
Прости, старик, горько сказал я, и прощай.