******
Незадолго до родов я стала посещать курсы будущих рожениц, которые проводились акушером-гинекологом в медпункте по месту жительства. Набирали на эти курсы раз в полгода, поэтому туда попадали женщины на разных сроках беременности: те, кому приходилось рожать до их окончания, и те, у кого живота ещё не было видно, то есть беременные на ранних сроках. Когда я пришла в отведенный для курсов зал медпункта, то увидела там группу лежащих на полу женщин, перекатывавшихся с боку на бок под медленную музыку. Этим процессом руководила акушер-гинеколог, женщина лет сорока с небольшим, одетая в белый халат. «Бери коврик, ложись на свободное место и выполняй вместе с нами упражнения!» скомандовала она мне. В течение получаса мы тянули руки и ноги, в положении сидя, стоя, лежа, и наклонялись корпусами в разные стороны. Учитывая, что многие женщины были на последних месяцах беременности, упражнения выполнялись ими в очень медленном темпе. Со стороны это напоминало зарядку для лентяев либо пародию на гимнастику. Физическим упражнениям отводилась первая половина занятий, а вторая была информационной, во время которой акушер рассказывала об особенностях течения беременности и родах, а также последующем кормлении и уходе за младенцем.
Однажды она предупредила нас о том, что следующее занятие вместо нее проведёт другая акушерка. В тот день перед нами предстала нахохлившаяся от осознания собственной важности молодая девушка в застегнутом на все пуговицы безупречно отутюженном медицинском халате. На ногах у неё были белые туфли на высоких каблуках, глаза прикрывали наклеенные ресницы, а губы сияли ярко-красной помадой. «Как дела?» бросила она группе беременных равнодушным тоном, плюхнулась на стул, насупилась, поправила на себе прическу, забросила одну ногу на другую и, чеканя каждое слово, приступила к разъяснению основной темы занятия, которой была лактация. Было заметно, что она гордилась своей преподавательской ролью и считала себя большим специалистом в акушерстве. В середине занятия эта молодая акушерка достала из сумки куклу в виде новорожденного ребенка и надменно проговорила: «Полагаю, вам известно, что многие женщины во время кормления грудью допускают серьезные ошибки. Так вот, на сегодняшнем занятии вы узнаете, какое положение при грудном кормлении является наиболее удобным, а главное, правильным и функциональным». Она с силой прижала к груди резинового ребенка, после чего раздался звук, напоминающий хлопок пробки от шампанского, и в ту же секунду «новорожденное дитя» со свистом взлетело вверх. Произошло это потому, что у куклы открылся клапан, и оттуда под напором стал выходить воздух. Когда резиновый младенец полетел по залу, акушерка обхватила голову руками, и вскрикнула: «Ай!». С ее лица мгновенно улетучилась спесь и уступила место крайней растерянности. Правда, еще некоторое время осознание собственной важности диктовало ей ограничиться сторонним наблюдением. Акушерка не бросилась на поимку улетевшего младенца, а прокричала беременным женщинам: «Ловите его! Ловите! Что же вы стоите и смотрите?!»
Но летающему младенцу всё было нипочем. Казалось, он только того и ждал, чтобы взметнуться ввысь и вволю покружиться. Пока воздух выходил тонкой струйкой, резиновый человечек издавал свистящий звук, а когда воздух стал выходить сильно, пузырями, то свистящий звук сменился на фекальный. Беременных это развеселило, и все мы начали переглядываться, едва сдерживая улыбки. Наконец, акушерка поняла, что никто из слушательниц курсов не собирается посодействовать ей в поимке летающего младенца, и тогда сама стала бегать за ним по залу. Однако резиновый сорванец даже не думал даваться ей в руки. Когда он залетел на шкаф, акушерка попыталась достать до него гимнастическим шестом, а потом стала бросать в него маленьким мячиком. Неожиданно шест в ее руках сложился пополам, а мяч прокатился по крышке шкафа и упал на голову беременной девушке, отчего та громко заойкала, в то время как резиновый младенец продолжил свой полет. Беременные отбежали на противоположную сторону зала, подальше от метавшей взглядом гром и молнии преподавательницы, а она взяла в руки огромный шар для йоги и швырнула им в пролетавшего рядом резинового проказника. Бушевавшая ярость помешала ей, как следует, сконцентрироваться. В итоге акушерка снова промахнулась, а шар, отскочив в сторону, ударил по бедрам одну из беременных. На свой промах врач отреагировала, смачно выругавшись, чем продемонстрировала полное исчезновение преподавательского лоска, потом подбежала к своей сумочке, достала оттуда шапку и запустила ею в младенца. Она снова промахнулась и в ту же секунду взревела, как пожарная сирена, а затем принялась швырять в парящую в воздухе, то посвистывающую, то «пускающую пузыри» куклу чем попало: макетом беременного живота, толстым медицинским справочником, женским журналом, очечником и письменными принадлежностями. От её бросков было столько шума, что казалось, будто все вокруг крушится, ломается и рассыпается по полу. Беременные только успевали разбегаться по сторонам. Вдруг игрушечный малыш подлетел к окну, в котором одна из форточек была настежь открыта. «А-а-а!» взвыла акушерка, схватила с пола скрученный в рол гимнастический коврик и замахнулась им на летающую куклу. Наконец-то ей удалось дотянуться и врезать по ней изо всех сил этим подручным средством, но к сожалению, эффект от её действия получился обратным. От удара ковриком младенец не упал на пол, а, пронзительно свистнув на прощанье, пулей вылетел в форточку. В следующую секунду мы услышали раздавшийся на улице крик: «Вы что тут куклами швыряетесь?!» Это произвело на акушерку эффект опрокинутого на голову ушата ледяной воды. Она застыла у окна с отрешенным видом, а затем буркнула беременным: «Подождите здесь, я спущусь вниз за этим», и вышла из зала. Вот так неожиданно выяснилось, что наиболее удобным и правильным положением младенца при кормлении грудью является выброс его из окна второго этажа.
******
Кто как предчувствует приближающиеся роды. Обычно в последние два месяца прорезается дотоле невидимый голод. Будто внутренний голос диктует: «Ешь ананасы, рябчиков жуй, день твой последний приходит, буржуй!» Потом у меня родились двойняшки: мальчик и девочка, и это событие произвело на меня неизгладимое впечатление, а еще заставило задуматься над тем, что у медиков подразумевается под «спокойными родами». Возможно ли такое в принципе? И как это выглядит: когда роженицы во время схваток играют друг с другом в шахматы или смотрят телесериал, нараспев комментируя поведение главных героев? Кстати, во время родов обретают смысл даже такие абсурдные фразы: «Кричала так, что чуть сама не оглохла!» и «У меня от боли все швы трещат!» Интересными были и акушерские замечания: «Орать можно с выпученными глазами, а дышать надо с открытым ртом!», «Женщина, смотрите в оба и на доктора, а не себе в промежность!», «Тужьтесь старательно, а то никогда этому не научитесь!». Потом, после родов наваливается такая глубокая усталость, что тяжело пошевелить даже пальцами. Наконец, я начала двигаться, скрипя всеми конечностями, как несмазанный механизм, брать детей на руки, прикладывать к груди, и так по нарастающей, пока не вошла в нормальный ритм.
Затем мы с мужем привезли младенцев из роддома домой, и начались разноцветные будни. Вмиг улетучилось однообразие бытия. Рождение детей совпало с ещё одним событием моей жизни сорокалетием, которое я отпраздновала стахановским объемом труда, в заботах и хлопотах, меняя подгузники, стирая пеленки и прикладывая детей поочередно к своей груди. Благодаря этому, возрастного кризиса (характеризующегося ощущением грядущего старения и углубленным самоанализом) я не почувствовала, равно как и послеродовой депрессии, которая у женщин иногда длится по нескольку недель. Уход за младенцами занимал все моё время, поэтому мысли: «Сейчас сделаю то-то и то-то, а когда это закончу, нужно будет срочно заняться тем и этим», вытесняли из головы все остальные. Кроме мужа, помощников у меня не было, а поскольку он ходил на работу, основные хлопоты, связанные с детьми, легли на мои плечи. Всем известно, что младенцы крикливы. В действительности, разнообразие издаваемых ими звуков очень велико. Они пищат, сопят, ворчат, пыхтят, крякают, смеются, плачут, гулят, агукают и кричат на разные голоса. Причем крик мальчика существенно отличается от крика девочки. Когда мой младенец мужского пола был чем-то недоволен, то издавал звуки, напоминающие протяжное мычание молодого бычка, оглашая им не только нашу квартиру, но и, скорее всего, соседние, а моя дочь плакала удивительно тонким и пронзительным голоском. Бывало, что от детских криков и долгого плача у меня возникало желание заткнуть уши и бежать куда глаза глядят. Именно тогда мне стало понятно, почему многие мужчины на плач своей жены отвечают: «Дорогая, я все сделаю всё, как ты хочешь, только успокойся и перестань рыдать!» Между прочим, когда мои дети заходились в крике одновременно, это было не самым большим испытанием, поскольку через некоторое время они успокаивались. Хуже было, когда младенцы чередовались в передаче друг другу «эстафеты крика». При таком раскладе невозможно было отдохнуть ни днем, ни ночью.
Впрочем, это нисколько не повлияло на мою любовь к детям. Любопытно, что омрачающий наше существование человек, либо тот, кто когда-либо совершил по отношению к нам очень плохой поступок, уже не может претендовать на нашу любовь. Однако на детей это правило не распространяется. Их любишь безумно. Почему? Не знаю. Разве безумству можно дать разумное объяснение? Посмотришь на них и уже счастлива, возьмешь на руки, прижмешь к груди и опять это чувство неземной радости. Бывало, малыш вцепится в волосы, сморщишься от боли, стиснешь зубы, терпишь, но при этом ничего дурного о нем не думаешь. И даже наоборот. На ум приходит радостное: «Какие же у него сильные ручки! Молодец, растет, крепнет!» В крайнем случае, попросишь: «Если не хочешь иметь лысую маму, не дери мне, пожалуйста, волосы!», и тут же чмокнешь своего младенца в щеку. Говорят, мудрая природа любовью облегчает наши труды. С любовью всё возможно: не спать ночи напролет, терпеть боль в растрескавшихся сосках, часами носить ребенка на руках и слушать его плач Дети всему научат. В том числе, именно они отучают своих родителей от некоторых вредных привычек, например, от бездумного многочасового просиживания перед телевизором. С появлением на свет двойняшек свободного времени у меня не стало, поэтому телевизор я не включала по нескольку суток. Кстати сказать, еще во время беременности я прекратила смотреть вводящие в депрессивное состояние программы новостей и переключилась на документальные фильмы. Рождение ребенка как никак естественный биологический процесс, и во мне проснулся интерес ко всему природному.