28 июля 1819 года, экспедиция Пономарёва, на двух судах «Казань» и «Св. Поликарп», высадилась на туркменском берегу, и в течении полутора месяцев обследовала побережье. Муравьёв составлял карты, общался с вождями туркменских племён, уговаривал их сопроводить его в Хиву. «Во все время поездки моей ходил я в Туркменском платье и называл себя Турецким именем Мурад-бек; сие имело для меня значительную выгоду потому, что, хотя меня и все в керване знали, но при встречах с чужими я часто слыл за Туркмена поколения Джафарбай и тем избавлялся от вопросов любопытных», пишет Николай Николаевич в своей книге «Путешествие в Туркмению и Хиву в 1819 и 1820 годах».
Затем Муравьёв, взяв с собой переводчика, денщика и несколько проводников, отправился в Хиву и 5 октября 1819 года достиг границ Хивинского ханства. Немедленно было отправлено письмо ханским чиновникам о прибытии русского посольства, после чего Муравьёв со спутниками были препровождены в небольшую крепость Иль-Гельды. Здесь путешественники провели в томительном ожидании больше месяца. Лишь 16 ноября было получено приглашение хана посетить один из самых неизвестных и таинственных городов Азии Хиву. Переговоры с первым визирем, диван беги (глава совета), а затем и с самим ханом закончились успешно был заключён торговый договор, а на Кавказ, с ответным визитом, отправлено ханское посольство. Не удалось лишь добиться военного соглашения.
За время пребывания в городе русский посланник внимательно изучал быт и нравы его жителей. Страшное впечатление произвели на него русские невольники, томящиеся в рабстве. В Хиве Муравьев отдал отремонтировать сломавшееся ружье. Перед самым отъездом он решил его проверить и нашёл в дуле записку: «Когда уже совсем сбирались в дорогу, я хотел его зарядить, но дух в левый ствол не пошел; я приказал его вычистить, и вытащили из него свернутую бумагу. Когда все разошлись, я развернул оную и нашел в ней следующее. Ваше Высокородие, осмеливаемся вам донести, Российских людей найдется в сем Юрте тысячи три пленников и претерпев несносные труды глад и холод и разные нападки сжальтесь над нашим бедным состоянием, донесите Его Императорскому Величеству, заставьте вечно молить Бога есмь пленник». И для Муравьёва стало абсолютно ясно, что с рабством в Хиве и Бухаре неободимо покончить любыми средствами.
В январе 1820 года экспедиция прибыла в Тифлис и представила наместнику на Кавказе А. П. Ермолову свои отчёты. Итоги миссии были оценены высоко и 4 мая 1820 года отважный разведчик был произведён в полковники. Через два года по результатам поездки в Хиву был издан 2-х томный труд Муравьёва, в котором содержались ценнейшие материалы политического, географического, экономического, этнографического и военного характера. Во время этого путешествия были провдены первые в истории научные археологические раскопки в Средней Азии в городище Гюшим-тепе близ Атрека и сделан ряд интереснейших наблюдений.
Старинная открытка
Мечта Муравьёва о покорении средеазиатских ханств и освобождении рабов, осуществится не скоро. Но попытки решения этой проблемы предпринимались неоднократно.
В конце ноября 1839 года из Оренбурга, в поход на Хиву, выступил военный отряд. Возглавил его оренбургский военный губернатор, генерал Василий Алексеевич Перовский. Расскажем немного об этой незаурядной личности. Внебрачный сын графа Алексея Разумовского, герой Бородинского сражения, где он был легко ранен, Василий Перовский был сторонником активной политики России в Средней Азии. Адъютантом у Перовского служил один из умнейших и образованнейших молодых людей того времени, ссыльный поляк Ян Виткевич. Свободно владеющий несколькими восточными языками Ян, или Иван, как называли его сослуживцы, выполнял по поручению губернатора секретные миссии разведывательного характера, отправляясь с торговыми караванами в близлежащие ханства. Там он занимался сбором информации политического характера о положении дел в Средней Азии, о взаимоотношениях между Кокандским, Хивинским ханствами и Бухарским эмиратом, об отношении их правителей к России и Британии.
Приведём отрывок из донесения Виткевича оренбургскому губернатору: «Ныне власть и влияние нашего управления простирается почти не далее пограничной черты Урала и не внушает ни кайсакам, ни областям Средней Азии особенного уважения. С нашего каравана взято хивинцами с одних бухарцев на 340 бухарских чевонцев, или на 5440 рублей. С татар наших берут, как известно, вдвое против азиятцев У татар наших развязы вают тюки, бьют людей и собирают с неслыхан
Приведём отрывок из донесения Виткевича оренбургскому губернатору: «Ныне власть и влияние нашего управления простирается почти не далее пограничной черты Урала и не внушает ни кайсакам, ни областям Средней Азии особенного уважения. С нашего каравана взято хивинцами с одних бухарцев на 340 бухарских чевонцев, или на 5440 рублей. С татар наших берут, как известно, вдвое против азиятцев У татар наших развязы вают тюки, бьют людей и собирают с неслыхан
В.А.Перовский, портрет работы ными притеснениями и злоупотреблениями; из развязан
К. Брюллова, Третьяковская галерея ных тюков хватают и тащат товары во все стороны.
Если посмотришь своими глазами на эти самоуправства, о коих у нас едва ли кто имеет понятие, то нисколько нельзя удивляться застою нашей азиатской торговли. Хивинцы ездят по Сырдарье, до самого Ак-Мечета Ташкентского, где отделяется Куван от Сыра, и грабят беспощадно чумекейцев наших, которые зимуют здесь и прикочёвывают на лето к Оренбургской линии между Орска и Верхнеуральска. Ныне же насилие это вошло в употребление, и наши, так называемые подданные (киргиз-кайсаки), будучи с нашей стороны освобождены от всякой подати и в тоже время подвергаясь, по беззащитности своей, всем произвольным притеснениям и поборам хивинцев, поневоле повинуются им более, чем нам, и считают себя более или менее подведомственными хивинскому хану».
Именно бесчинства поощряемых хивинским ханом Алла Кулом разбойников на караванных путях, набеги их на российские владения послужили одной из причин Хивинского похода русского отряда. Другими целями были: освобождение российских пленных из рабства, смещение тогдашнего хивинского хана и возведение на престол более лояльного к России правителя. Ставилась и научная задача исследование Аральского моря и составление географических карт. С этой целью к отряду присоединился географ и путешественник, вольноопределяющийся отставной ротмистр Платон Александрович Чихачёв, впоследствии видный учёный географ, путешественник и альпинист. Причём для Чихачёва Хива не являлась конечной точкой пути. Далее он должен был совершить длительное и чрезвычайно опасное путешествие через Памир и Тибет в Индию.
В Петрбурге прекрасно понимали, что для военного похода туда, необходимы точные географические карты и на Чихачёва была возложена задача по исследованию ближайшей к русским пределам горной страны Памир, за которой и лежала вожделенная цель.
Оттуда, через Тибет Чихачев предполагал тайно проникнуть в британские владения в Индии с разведывательными целями, после чего вернуться в Российскую империю с отчетом и картами. Военное руководство Российской империи было крайне заинтересовано в этой миссии. Однако тогдашний осторожный, мягко говоря, министр иностранных дел Карл Нессельроде, опасаясь резко негативной реакции Британской империи, добро на этот план не дал.
Поход Перовского на Хиву оказался неудачным. Отряд в 4000 человек при 12-ти орудиях выступив в октябре месяце из Оренбурга, вследствие сильнейших морозов и глубокого снега, усиленного падежа верблюдов и развившейся среди войск цынги, горячки и других болезней, постоянных стычек с превосходящими по численности хивинцами вынужден был вернуться обратно. Во время почти восьмимесяного пребывания отряда в степи, умерло 1054 человека и пало 10 000 верблюдов и 8 000 лошадей, были брошены и истреблены значительные запасы продовольствия. Были однако и некоторые плюсы. Несмотря на неудачу Перовского, Алла Кул-хан не захотел дальнейшего обострения отношений с Россией и решил прекратить набеги и пленение русских подданных.
Научные же результаты метеорологических наблюдений, с таким трудом добытые Чихачёвым, были высланы им во Францию и опубликованы в Трудах Парижской Академии наук. А спустя пять лет Перовский и Чихачёв станут у колыбели Русского Географического Общества.
Известие о намечающемся походе отряда Перовского сильно встревожили англичан, и в Хиву со специальным заданием был отправлен британский дипломатический агент Джеймс Абботт.
Глава вторая. Смертельная дуэль.
Посланник выехал из Герата в Хиву практически одновременно с началом похода Перовского. Начальник Аббота, британский политический резидент в Герате майор ДАрси Тодд был чрезвычайно встревожен известием о русской акции. Необходимо было срочно что-то предпринять, иначе Россия одним прыжком может достичь Южного Туркестана. И Джеймс Аббот получает чёткие инструкции сделать всё, чтобы хан освободил русских пленных, томящихся в рабстве. Отнюдь не гуманными соображениями руководствовался при этом английский резидент необходимо было устранить повод для похода русского отряда.