Д. А. Милютин (18161912) и А. И. Макшеев (18221892).
Академия Главного штаба готовила специальных офицеров-геодезистов, которые должны были не только производить топографические работы, но и заниматься рекогносцировками. В их обязанности входила съёмка местности для последующего нанесения на карту, изучение путей возможного продвижения войск, их обеспеченность водой, запасами пищи, фуража и т. п. Ярким примером такой деятельности может служить изучение полуострова Мангышлак в 1846 году подполковником М. И. Иваниным, ставшим первым русским исследователем полуострова, гор Ак-Тау и Каратау. Эти сведения сильно пригодились во время Хивинского похода 1873 года.
Большое внимание стало уделяться подготовке военных специалистов со знанием восточных языков. Этим занимались кадетские корпуса в Оренбурге и Омске. Выпускники, прежде всего этих учебных заведений, были вовлечены в разведывательные операции в Средней Азии.
В Оренбурге Обручев продолжает возведение военных поселений, и в 1847 году, на берегу Сыр-Дарьи, военным инженером К. И. Герном, строится форт Раим первое российское военное укрепление в Приаралье. Выбор именно этого места произошёл благодаря довольно комичному случаю. В 1846 году Главный штаб отправил военного топографа капитана Лемма в Оренбург с важным заданием определение астрономических пунктов в степи. Генерал-губернатор Обручев, для разведки местности около Сыр-Дарьи, отправляет с Леммом капитана Шульца. И тот по невнимательности или незнанию, принимает камыш, росший по берегам реки, за траву и в своем донесении пишет, что «около урочища Раим, в 60 верстах выше устья реки, можно накашивать до миллиона пудов душистаго сена». Обрадованный Обручев, наградив капитана, испрашивает у Петербурга разрешения построить на Раиме укрепление. Добро было получено и в следующем 1847 году он, с многочисленным отрядом и необходимыми материалами отправляется на Сыр-Дарью. Прибыв на место, и, увидев вместо сочной травы камыш, он смог произнести только: «так это Раим»! Возвращаться назад он, тем не менее, не стал, и укрепление было построено. Шульца же он оставил там, приказав не возвращаться, пока тот не найдёт траву. Так, благодаря случайности, было заложено первое русское поселение в низовьях Сыр-Дарьи. И, как пишет в своих воспоминаниях А. И. Макшеев: «не будь ошибки капитана Шульца, мы бы, может быть, до сих пор не были на Сыр-Дарье, а не только в Ташкенте, Кокане и Самарканде». Тогда же в Раим были переселены 26 семей оренбургских казаков, а на следующий год туда была доставлена построенная в Оренбурге двухпушечная шхуна «Константин» В составе её экипажа, рядовым, служил будущий классик украинской литературы Тарас Григорьевич Шевченко. В 1852 году в Раим были доставлены, в разобранном виде, построенные в Швеции железные пароходы «Перовский» и «Обручев», названные в честь оренбургских генерал-губернаторов. Невиданные до того времени пароходы потрясли воображение местных жителей и укрепили престиж России в этих краях. Хивинцы приходили от их вида в ужас и убегали подальше от берегов. В дальнейшем эти суда сыграли очень важную роль в исследовании Аральского моря.
В 1851 году в Оренбург, после 9-ти летнего перерыва, на должность генерал-губернатора возвращается Перовский. Василий Алексеевич справедливо полагал, что российское проникновение на юго-восток меняет отношения со среднеазиатскими ханствами, и что в связи с этим, необходимо расширить взаимоотношения с Коканом, одним из важнейших государств региона, которое в то время располагалось на обширной территории современных Узбекистана, Таджикистана, Киргизии, южного Казахстана и даже части Китая. Сведения же о Кокандском ханстве были скудны и противоречивы. Для сбора информации нужен был человек острого ума, умеющий наблюдать и запоминать. Кроме того, человек этот не должен был вызвать ни малейшего подозрения у местных властей. Перовский такого человека находит, о чём сообщает в Петербург: «По тщательным розыскам я решился употребить для сего ростовского мещанина Семена Ключарева, так как он с 1840 года проживал по торговым делам купцов Баранова, Зубова и Пичугина в Хиве, Бухаре и Ташкенте, умел вселить там к себе уважение и доверие и, хотя не имеет ученой образованности, но одарен здравым взглядом и наблюдательностью». Председателем Оренбургской пограничной комиссии В. А. Ладыженским для Ключарева были составлена «Записка о сведениях, которые нужно собрать во время следования каравана и там на месте», а также «Наставление», в котором давались инструкции, каким образом это нужно делать. Сведения, которые желали получить Перовский и Ладыженский были следующие: какие выгоды может представлять Кокан для торговли с Россией, можно ли наладить оттуда вывоз товаров для удовлетворения потребностей русских поселений в Средней Азии и возможно ли тесное политическое и торговое сближения между Кокандом и Россией. Ставилась также задача выкупить из неволи российских подданных.
16 октября 1851 года торговый караван Ключарева отправляется из Троицка в Ташкент и через 9 месяцев, посетив кроме Ташкента, Туркестан и Коканд, благополучно возвращается обратно. Результаты этой торгово-разведывательной миссии вполне удовлетворили Перовского. Ключарев представил подробную информацию о положении в Коканде, о ходе боевых действий Худояр-хана против взбунтовавшегося Ташкента, о его отношениях с Бухарой и Хивой, представил отчёт о природных условиях и наиболее удобных путях в Кокандское ханство. В сентябре 1852 года Перовский направляет в Азиатский департамент подробный 30-ти страничный доклад, основанный на информации, полученной от Ключарёва.
Не менее активны в этот период были и англичане. В 1843 года, индо-британские войска под командованием генерала Чарльза Нэпьера захватили расположенное в Бенгальском заливе государство Синд (часть нынешнего Пакистана). Генерал, безусловно, обладал хорошим чувством юмора. После этого успеха он послал в Лондон телеграмму с одним латинским словом «Peccavi» я согрешил, что по-английски звучало как каламбур «I havesinned». Затем британцы провели две небольшие, но кровопролитные войны против пенджабских сикхов и в 1849 году окончательно присоединили провинцию Пенджаб к ранее покоренным индийским территориям. Это привело к появлению общей границы между Британской Индией и Афганистаном, где на троне вновь восседал вернувшийся из ссылки Дост Мохаммед.
Выход России к берегам Сыр-Дарьи, завершил эпоху относительно бескровного продвижения Империи через Киргизскую степь, начиналась новая эпоха эпоха военных походов. Время дилетантов в разведке купцов, караванщиков, курьеров, уходило в историю. Наступало время профессионалов.
Глава пятая. Империя готовится к прыжку
Укрепившись на устье Сыр-Дарьи Россия «очутилась в соседстве с Хивою, Бухарою и Коканом». И, как пишет военный историк М. А. Терентьев: «из них только Бухара сидела спокойно, остальные двое соседей беспрестанно тревожили наших киргизов и делали набеги». Напомню, что в то время киргизами называли казахов, а собственно киргизов каракиргизами.
Построив на Сыр-Дарье небольшие укрепления (Чим-курган, Кош-курган, Джулек, Кумыш-курган) кокандцы нападали на русские и казахские поселения, отбивая и угоняя скот и облагая казахов, которые были российскими подданными, тяжелыми поборами и повинностями. Самым значительным укреплением кокандцев являлась Ак-мечеть, построенная около 1817 года.
Чтобы положить конец набегам и защитить кочевые племена Перовский ставит перед обер-квартирмейстером Отдельного Оренбургского корпуса Иваном Фёдоровичем Бларамбергом следующую задачу: «отправиться в Аральск, сформировать там отряд и, неожиданно явившись под Ак-мечетью, взять ее и разрушить». Тут следует остановиться, чтобы рассказать об этом замечательном человеке, одном из самых выдающихся участников «Большой игры».
Ровесник девятнадцатого века, немецкий юноша Иоганн Бларамберг, после обучения в Гисенском университете, в 1823 году приезжает в Москву. Здесь, поселившись у близких родственников, он изучает русский язык, историю, географию, совершенствуется в математике и рисовании, будто предчувствуя, что всё это ему чрезвычайно пригодится в дальнейшем. Через год Иоганн принимает российское подданство и становится Иваном Фёдоровичем. В феврале 1825 года Иван перебирается в столицу, становится воспитанником Института Корпуса инженеров путей сообщения, и 6 июня 1826 года, с отличием оканчивает его, получив чин прапорщика. С тех пор вся жизнь Ивана Фёдоровича была посвящена служению России. Во второй половине 1829 года мы видим его на полях сражений русско-турецкой войны. В марте 1830 года Бларамберг был награждён орденом Анны 3-й степени, а в апреле переведен в Генеральный штаб и назначен в Отдельный Кавказский корпус. Летом того же года за участие в кавказских походах был награждён орденом Владимира 4-й степени и золотой шпагой «за храбрость». В 1836 году ему был присвоен чин капитана. Тогда же он принял участие в экспедиции Глеба Карелина по изучению берегов Каспийского моря, где производил съёмки и астрономические наблюдения. В 1850 году в издании Русского географического общества были напечатаны: «Журнал, веденный во время экспедиции для обозрения восточных берегов Каспийского моря в 1836 году», и «Топографическое и статистическое описание восточного берега Каспийского моря от Астрабадского залива до мыса Тюб-Караган». В 1837 году в качестве одного из советников персидского шаха Мохаммеда капитан Бларамберг принимает участие в осаде Герата, о чём составляет обстоятельную записку «Осада города Герата, предпринятая персидской армией под предводительством Магомед-шаха в 1837 и 1838 годах». В феврале 1839 года Бларамберг подготовил и отправил в Петербург доклад под названием «Взгляд на современные события в Афганистане» и обзорную работу «Сведения об Хорасане, Четырех Оймаках, гезаре, узбеках, Сеистане, Белуджистане и Афганистане». В марте 1840 года он получает приказ об откомандировании в Отдельный Оренбургский корпус. Туда он отправляется уже вместе с женой, Еленой Павловной Мавромихали, внучкой Стефана Мавромихали, вождя антитурецкого восстания в Греции.