Шли годы, офицеры со своими семьями в рамках ротации постоянно обновляли военные части и гарнизоны группировки. Ни кто не мог даже подумать, что грядет то время, когда великий и могучий Советский Союз выведет из Германии свои элитные и самые боеспособные войска. Всё, что было построено за послевоенное время останется здесь навеки, чтобы уже через пару десятков лет, порасти мхами забвения. Победители в великой отечественной войне, словно «побитые собаки», собрав свои узлы и баулы, двинулись нескончаемыми эшелонами в сторону Востока на Родину, на ту Родину, которая к сожалению их «не ждала».
В тот год, как и во все предыдущие годы, зима в Германии выдалась сырая, и без снега. В самом преддверии нового года, ничего не напоминало, что на дворе конец декабря. Не прошло недели, как Русаков Русаков, преодолев несколько тысяч километров над просторами великой родины, прибыл вместе с матерью к новому месту службы отца. Сегодня к счастью и радости был последний день учебы перед наступающими зимними каникулами. Впереди было десять незабываемых дней, которые должны были стать той яркой меткой, к которой через многие года будет возвращаться его память на протяжении всей жизни.
Сегодня двадцать девятого декабря закончилась вторая четверть. Завтра уже не надо было вставать рано в школу, делать уроки, и собирать по вечерам опостылевшие учебники. До полной свободы оставались считанные часы, и сердце предчувствовало то волшебное время, которое должно было заполнить душевные пустоты яркими впечатлениями от пребывания за границей. Последний день был короткий Малолетки носились по школе в костюмах зайчиков, космонавтов, снежинок и фей, а в душе Русакова Александра расцветали весенние подснежники. Уроки закончились, и ребятня с криками: «Ура! Каникулы!» стали разбегаться кто куда: кто бежал занимать места в автобусах, которые стояли на парковке. А кто в магазин за волшебными немецкими булочками. Они стоили всего пять пфеннигов, но были настолько вкусными, ароматными, что этот вкус у многих хранит память все эти годы, как напоминание об удивительном времени, которое называется юность. Полгода назад Русакову исполнилось шестнадцать лет. Он учился в девятом классе советской школы, и со слов учителей был совсем не пай мальчиком, которого можно было сделать «ручным», как хомячка. В нем был тот стержень, за который во все времена женщины обожали мужчин, называя их «мой герой». Это была верность верность не только традициям и мужскому слову, но и чувствам, которые испытывал молодой человек в эпоху своего становления.
Закинув сумку с учебниками Сашка переоделся, и схватив со стола котлету, которые жарила мать, выскочил из дома. Свобода звала! Свобода свистела в ушах ветром приключений! Свобода звала туда, где были новые друзья, новые знакомые и новые авантюры.
Мам, я на стадион, с пацанами в футбол играть
Только не долго до обеда, отвечала мать.Скоро придет отец, со службы обедать будем.
А сын уже её не слышал и хлопнув дверью, скатывался по перилам. Он бежал туда, где не было родительских глаз. Туда где целый день трещал моторчик самолета, который летал над футбольным полем, и манил будущих авиаторов и конструкторов.
Он и был тем предметом, который и Русакова тянул из дома, вызывая в его душе интерес и любовь к небу.
Не смотря на конец декабря была «весна». На футбольном поле росла зеленая трава, и эти последние дни года, скорее напоминало теплые дни апреля, чем конец декабря.
Переодетые в спортивные костюмы солдаты спортивной роты, гоняли по полю мяч. Офицерские сынки, сбившись в стаю любителей футбола, противостояли натиску. Со стороны это было больше похоже на хаос, чем на игру. Все «вакансии» в командах к приходу Русакова были уже заняты. Оставшись не у дел, Сашка, в раздумьях о смысле бытия, расположился на трибуне стадиона, складывая в голове мозаику мыслей. Его юную душу глодала и терзала странная тоска. Ему вспомнился Советский Союз и веселая компания дворовых друзей, оставшихся далеко, далеко. Вспомнился лед Амура, где еще неделю назад он с друзьями, гонял в хоккей и катался на лыжах. Здесь в этой чертовой, как ему казалось Германии, было все не так: не было ни городского катка, где по вечерам горели разноцветные лампочки, и играла музыка, ни хоккейной коробки, ни верных друзей, которых он знал всю жизнь. Здесь надо было начинать жить заново, и заново становиться своим.
Ну, что камарад пригорюнился? Что сидим, спросил подошедший паренек. Кого ждем?
Медитирую, коротко, как выстрел сказал Русаков, не желая вступать в дискуссии.
Слышь ты, медитатор счет какой, спросил незнакомец, и присел рядом на лавку. Он дружелюбно протянул руку и представился:
Виталий Виталий Демидов. Я учусь в девятом «А». Видел я тебя сегодня в школе. Ты, наверное, новенький?
Новенький, старенький, какая разница, ответил Русаков. Скучища мама моя дорогая
Жвачку хочешь, спросил Виталий.
Давай
Виталий достал пластинку «туттифрутти» и протянул Русакову.
А тебя как, звать?
Русаков я! Меня отец в честь Македонского Александром назвал. Я учусь, в девятом «Б», ответил Сашка, и сунув жвачку в рот на какоето мгновение погрузился в благоговейное смакование.
Что себе планируешь?
В каком смысле, спросил Русаков, надувая пузырь. В смысле международной обстановки
Планирую для начала друзей найти. А потом будет видно сориентируюсь на местности. Третий день я тут околачиваюсь, сказал Русаков. Нравится мне, как вон тот мужик, самолет запускает.
Летчиком налетчиком хочешь стать, спросил новый знакомый.
Еще не выбрал
А у тебя курить что-нибудь есть? Или ты Саша Русаков, растешь маменькиным сынком?
Курить у меня камарад как грязи, да только всё дома. Я же коллекционер табачных изделий собираю коллекцию, сказал Русаков, стараясь выглядеть достойно.
Жаль, что у тебя с собой нет. Эх, сейчас бы «Столичную» или «Яву» закурить
Хочешь курить закури, ответил Русаков.
Виталий достал из кармана «Охотничьих» и протянул пачку Русакову.
Это были знаменитые сигареты называемые солдатами «Летят утки» или «Термоядерные».
Термоядерные, восторженно спросил Русаков и протянув руку вытянул сигарету.
Не «термоядерные», а смерть НАТО! Такие вот они! Хочешь курить благородные купи в военторге «Филипп Мориц» Папаша у тебя, наверное, генерал? Марки лопатой гребет?
Куда нам до генералов! сказал Русаков и закурил. У меня батя обычный майор. Он служит на «Никеле» ЗНШ.
Вот так всегда только хочешь завести друга сына генерала, а нет же, судьба тебя сводит с майорским сынком. Да к тому же раздолбаем, как и ты сам
В то время сигареты выдаваемые солдатам в качестве пайка, носили кучу всевозможных народных названий. По Группе Советских Войск в Германии даже ходила легенда: якобы был случай, когда русский солдат на экскурсии в «Трептов парке» в Берлине, угостил «Охотничьими» сигаретами американского солдата из западного сектора. После трех затяжек нашего русского табака натовец скоропостижно умер на руках сослуживцев от остановки сердца. Народ якобы говорил, что после этого, начальник штаба НАТО в Европе, издал приказ и обратился к командованию ГСВГ с просьбой больше никогда не угощать американских солдат русскими сигаретами. Сказывали, что по составу они схожи с боевым отравляющим веществами.
Ну, как тебе табачок, спросил Виталий, растягивая свой рот в ехидной улыбке.
Горчичный газ, ответил Русаков. Эрзац продукт Гитлер капут!
Извиняй камарад, других не имею, сказал Виталий. Не если не хочешь то и не надо. Кто любит курить хорошие сигареты, тот должен иметь хорошие деньги. А чтобы иметь деньги, нужно с немцами крутить всякие гешефты, сказал новый знакомый, намекая на свои авантюрные склонности.
Я пока еще ни одного немца не видел, сказал Русаков. Для меня немец, это такая же экзотика, как африканец из Конго в дебрях Сибири и дальнего Востока.
Аналогично я тоже! Второй день, как из Союза. Отца перевели из «Ташкента». Теперь вот хожу, словно неприкаянный, ответил Виталий, затягиваясь дымом, как затягиваются куряки со стажем.
Виталий был из той категории парней, которые имели какоето внутреннее обаяние, и с первой минуты располагали к доверительной беседе. Он сразу понравился Русакову. Он был в доску свой. Всего несколько слов: и было ощущение, что они ходили в один детский сад, учились в одной школе, выросли в одном дворе, и даже вместе воровали яблоки в одном саду у дяди Вани.
А, заметно
Что заметно, переспросил Виталий не понимая.
Заметно, что ты с Юга! Рожа у тебя
Что рожа? Рожа говорю черная- загорелая! Ты похож на Гойко Митича из фильма «Последний из Могикан».