Long drink. Стихи и проза - Ольга Рябцева 4 стр.

Я улыбаюсь оттого, что ты смешной.
Раз до сих пор наивно полагаешь,
Что принимаются решенья головой,
И что ты всё о жизни понимаешь.

Каким бы ни был устремлённым ты,
Как мудро б жизнь свою не обустроил
Она придёт, обрушив все мосты,
Которые ты так надежно строил.

Она живёт по правилам своим
И ей сопротивляться бесполезно.
«Вот крылья,  скажет.  Что же ты, летим?
Иль опасаешься чего, мой друг любезный?»

«Тебе такие выси покажу,
Такие заповеднейшие дали,
Что вмиг забудешь тусклый абажур
Своих забот ничтожных и печалей.»

«Познаешь счастье синее со мной,
Испьёшь вино со мною колдовское,
Восход увидишь бледно-золотой,
Вернёшься в детство сказочным героем.»

«Все ради той, которая придет,
И утолит отчаянную жажду.
И жизнь твою в момент перевернёт,
И всё вокруг покажется неважным.»

«Ведь всё, что нужно людям  это я».
Мальчишки Ливерпульские беспечные,
Пропевши «all we need is love»,
Ушли по зебре прямо в бесконечность.

«Ах, если б можно было ещё раз влюбиться»  предсмертные слова Феллини.

Ах, если б я могла еще влюбиться!
Дрожать от страсти, время забывать,
Не дать ему  на миг  остановиться!
Не допускать, не думать, не гадать!

А просто жить сегодняшним мгновеньем,
И каждой капле крови доверять.
И задыхаться от прикосновений
И ничего о будущем не знать!

Прекрасны как и безграничны были б
Моя любовь и счастье на века.
Меня бы все прохожие любили
И улыбались мне б издалека

За то, что я свечусь своей любовью
И всех готова навсегда простить.
За те цветы, что утром к изголовью
Ты будешь мне из сада приносить.

И жизнь во мне фонтаном заискрится
Раскроет вмиг объятия свои!
Ах, если б можно еще раз влюбиться 
Не дать мгновенью навсегда уйти

Как пахнут ночи? Мокрым камнем, пристанью,
Застывшим креном разводных мостов,
Волненьем вод и свежестью изысканной,
Стремленьем ввысь петровских куполов

Как пахнут ночи в Питере сегодняшнем?
Как ностальгия по былой красе?
А вы однажды пробежать попробуйте
По предрассветной утренней росе.

Как вздох глубок! Как полно ощущение,
Когда вдали Исаакий золотист,
Петра и Павла вечное творенье,
Адмиралтейство роскошью блестит!

А укрощенье скакунов ретивых
Через канал пытающихся впрыть!

Чрез много лет  свободных, златогривых 
Не сможешь ты их мощи позабыть!

Кваренги и Баженов, Гримм и Росси,
Растрелли и Ринальди, Фонтана
Старались всё вложить, что было мочи
В мечтательность коварного Петра,

Простор для взора, духа достоянье,
Несут вперёд сквозь тьму и времена,

Сиё извечное противостоянье 
Москва и Питер, Питер и Москва.

И вот  Астория. В ней, так устав глаголить,
Российский бесшабашный соловей

Изрёк, что в мире умирать не ново,

Но ведь и жить, конечно, не новей

Дождь шуршал и возился всю ночь за окном,
И ворчал и сердился на небе своём.
Словно дед, недовольный злодейкой-судьбой
Погромыхивал в печке своей кочергой.

Самолетам, наверно, не видно ни зги,
А лететь все же надо, моги-не моги,
По земному по шару людей доставлять,
Ведь по ним кто-то будет, наверно, скучать.

Ведь по каждому кто-то же должен скучать?
А иначе зачем бы ему улетать?
Старикашка сердитый свой бубен трясёт,
Досмотреть третий мультик никак не даёт

Я теперь под подушкой тетрадку держу.
Если что-то увижу  всё вам расскажу.

В 16 лет она сбежала замуж,
Чтоб вырваться из тьмы и темноты,
От пьяницы отца и робкой мамы,
Из тесноты, неволи, нищеты

И как «Орёл» топили, чтобы немцам
Не отошёл  весь город слезы лил 
И ящики «сгущёнки»  счастье детства 
Что прибивал затейливый прилив 

Всё помнила. Сбылись её надежды,
По всей округе счастье разнесли.
Она и он, в отглаженных одеждах,
Дагерротипы с оттиском «ТифлисЪ»

Походной жизнью жили землемеры,
И семьи их. Коробки да ковры.
О, приходилось мудрым быть и смелым,
В Чечне, когда хотелось быть живым

Отец колечки золотые дочкам
Дарил по праздникам не самым главным,
Водил к друзьям, гордился ими очень,
Брал на охоту младшенькую, Алю

А Рождество, а Масленица вместе!
Чанами тесто, да окорока
Яиц на Пасху было  штук по двести,
И детям  красить только успевай

И всё исчезло. Мигом, в одночасье.
Ушёл Василий, не сказав о том.
Продали всё. Зимой обогревались
Над керогазом. Спали под пальто.

Она потом его портрет отрежет,
Как он отрезал жизнь свою от них,
Оставив без гроша и без надежды
Трёх девочек, когда-то дорогих.

И ни письма, ни помощи двум дочкам.
Но не сломить её смиренный дух.
Пошла на курсы массажистов. Очно.
Чтоб поднимать птенцов растущих двух.

Ночами почерк свой дрессировала,
Пока дочурки спали за стеной.
Чтоб стал красивым, ровным и овальным,
Журналов стопка  чтение ночное.

В Новороссийске утром, на рассвете,
Скорей на рынок, барабульки взять.
Успеть нажарить, как проснутся, детям,
Они так любят рыбку, как тут спать?

Халатам  нет. И нет такого слова.
Всегда причёска, пудра на лице.
И голос  ровный. Не повысив тона,
Умела в споре победить в конце.

Арбузы правнукам сама возила,
Варила щи, манеры прививала.
Литературно слишком говорила,
Про дни рождения не забывала

Четыре класса. Но никто не верил.
Лицо  портрет, всегда  на каблуках.
Спина прямая. Ну, конечно, Смольный,
Вы что меня  совсем за дурака?

Ей так хотелось нужной быть и сильной,
Себя порой совсем не берегла.
Но никогда невзгод и чёрных мыслей
Не показала и не поддалась.

Любила всех легко и беззаветно,
Жила в заботах о большой семье.
Её и ныне образ безответный
Теплом и грустью светлою согрет.

Последний день июля наступил.
Дождями лето стало обижаться.
И колокольный звон над городом поплыл,
И птицам в стаи скоро собираться.

А завтра  август всё заполонит,
И, календарь на стенке обрывая,
Вновь удивишься, как оно бежит,
Угрюмо дня улыбку сокращая.

Июль сдаёт позиции свои,
Махнув крылом  дождливым  торопливо
И грибниками лес заговорил,
Хозяйки крутят огурцы и сливы

Ещё вернется лето, одарит
Теплом улыбки и объятьем жарким
И грустью вечера не раз ещё пронзит
Под перебор задумчивый гитарный.

Господи, разве же это  не счастье?
В небо, откинувшись, долго смотреть.
Где тишину нарушает нечасто
Лишь пролетевший нечаянно шмель?

Осознавать, что ты есть в этом свете
Здесь и сейчас, вдалеке от шумов,
Ориентиров чужих и отметин,
От суетливых больших городов?

Вот оно: ты и деревья, как в детстве.
Вот оно: ты и высокая синь.
Остановись. Дай душе оглядеться.
Ни у кого ничего не проси.

Сами дадут всё и сами оценят,
Не торопи галактический свет.
Не обмануть раскалённое время.
Не получить раньше срока ответ

Вот оно: вновь обретённая самость,
Вкусом свободы манит и пьянит.
Всё, что оставлено, всё, что осталось 
Может, когда-то поймет и простит.

Синий зонт стал сизым от дождей
И стоит, ненадобный, в углу.
Сколько раз он собирал гостей
К от души накрытому столу?

Неизменным символом тепла,
Приносящим радость и уют,
Над столом огромным в три крыла,
Он служил как якорь кораблю.

Забывались ссоры и тревоги
Под его заботливою крышей.
В перекрёстном шуме диалогов,
Уж неважно, кто кого не слышит

В волшебстве его неизъяснимом
Самовар всем миром растопить,
И из чайника исинской глины
Бесподобный Earl Grey испить

И историй рассказать премного,
Посмеяться, вместе подпевать,
Разложить «ссобойку» на дорогу,
Когда гости станут уезжать.

А потом, прибравши самобранку,
И расставив свечи на столе,
Растворить есенинским романсом
Все печали на седой земле.

Там отцовский голос, не сбиваясь,
Все поёт о роще золотой,
О старушке, что жива едва ли
И о тройке русской удалой

Они приходят, застают врасплох.
И мы, конечно, их не замечаем.
А иногда и вовсе отвергаем,
Когда туман полсвета заволок.

Бесценные моменты нашей жизни!
Как трудно распознать бывает их,
Когда бежишь себя и с укоризной
В невзгодах целый мир винишь своих

От теплоты сердечной бескорыстной
Стоять стараешься настороже,
И откровения души пречистой
Не зазвучат в неверящей душе.

И всё же, всё же, годы и столетья
Спустя ты вспомнишь, опознаешь их :
Мгновенья счастья  в тьме и лихолетье
Озолотят ушедших и живых

27.7.2013

Покуда есть вино и хлеб,
Не оскудеют наши стансы.
Нам добровольно не расстаться,
Себя надеждой отогрев.

Простой пейзаж в окна кресте
Вдруг уведёт в такое царство,
Где невозможно не остаться,
Расплывшись кругом по воде.

Где неба гладь и тишину
Лишь трели птичьи нарушают
И провожают на войну,
Мальчишек наших провожают.

В твой спутный след попала я опять.
Не вырваться никак, не убежать!
Пытаюсь вырулить, в болтанке не пропасть,
Ориентиры как-то отыскать.

Но не понять  где небо, где вода
Я чудом уцелеть смогла тогда,
Как надо мною смилостивился Бог 
В последний миг он душу мне сберёг 

Для новых сил, падений и побед.
Он оградить хотел меня от бед.
А может быть, совсем наоборот 
Чтоб дать понять мне что-то наперёд.

Боюсь, что зря. Опять меня ведёт,
Урок совсем на пользу не идёт
И притяженью снова вопреки
Парит душа, крыла мои легки.

И всё готова бросить  и пропасть,
Вперед спиною с высоты упасть
Но ты летишь, не смотришь в зеркала.
Как долго я любви твоей ждала!

Была готова  прошлое стереть,
И возродиться вновь, и умереть
Мы знать судьбу не можем наперёд.
Но все проходит. И  теперь пройдёт.

Еще чуть-чуть  у края постою,
И вновь отпряну в колею свою.
Когда же ты, тревогу ощутив,
Свой взгляд назад внезапно обратишь 
В накрывшей мгле меня не разглядишь