На первый взгляд всё разумно. Но есть одно большое «НО» /1, с.173/; « творцы новой государственной конструкции не смогли преодолеть главного препятствия Народ должен выбирать власть. Сознательно выбирать, а не угадывать или выполнять чужую волю. Выбирать значит из множества определять лучшее. Демократия из красивой теории могла стать реальностью только при условии, что народ делает осознанный выбор. И вот на этом, казалось бы, понятном и простом пункте демократы свернули себе шею» /1, с.171/. «Дело в том, что для совершения сознательного выбора нужны знания Солдаты не могут выбирать военачальников именно из-за нехватки знаний Всенародные выборы сводятся к откровенной глупости, потому что народ, как ребёнок, всегда отдаёт предпочтение фантику, а не содержимому» /1, с.173/. «Круг замкнулся: у народа нет знаний; без знаний нет выбора; без выбора нет демократии. Во Франции, России или США нет никакой демократии. Миф о демократических выборах в этих странах сознательная ложь» /1, с.174/.
«Власть, доступная для всех, привлекает самые разные силы. И капитал в первую очередь, потому что власть кратчайший путь к прибыли Демократия превращается в ширму, за которой прячется олигархия или разновидность плутократии» /1, с.175/. Путь к власти становится путём манипуляции сознанием общества. К управлению обществом приходит тот, кто опирается на капитал и более ловко, чем другие раздаёт обещания. Во времена монархии путь наверх предполагал родовитость, знатность. При демократии ограничения на право быть избранным минимальны. «Чем меньше ограничений, тем больше претендентов и жёстче соревнование Демократический экзамен на «элитность» (право получить власть) сдавали самые жуликоватые из самых талантливых проходимцев» /2, с.18/. Демократическое общество находится под управлением «крысиных королей». Члены общества сами выбирают себе тех, кто будет питаться этим самым обществом».
«Управление обществом превращается в ремесло. Новые командиры легко обходят все преграды, предусмотренные теорией демократии» /2, с.17/. Управление обществом неизбежно опирается на манипуляции его сознанием. «Максимально эффективная манипуляция выражается в спекуляции на низменной составляющей природы человека» /2, с.246/.
Временное пребывание у власти порождает психологию временщика, ориентирует новую «элиту» на использование общества в корыстных целях. Чтобы оценить последствия для страны при смене власти каждые четыре года спросите людей: « что будет с машиной, если её каждые четыре дня передавать в новые руки. Из ста человек сто ответят, что такой машине будет капут. Потом перенесите аналогию на страну, и увидите, насколько человек изменит мнение о демократии» /2, с.287/.
Для оправдания своих властных полномочий «элита» нацеливает сознание общества на рост потребления. В этом смысле либеральное общество отличается от советского общества лишь по способу достижения цели, на уровне различий между холодной и горячей штамповкой. «Спор марксистов и либералов есть спор производственников, как лучше создать заказанную деталь Противостояния по цели нет, есть частные разногласия по способу её достижения» /3, с.40/. Рост потребления требует роста «свобод» и упразднения религиозных норм нравственности; « косвенным показателем развития демократии служит динамика распространения пороков. Педерастия негласно признана самым точным показателем уровня демократии Если педерасты не увеличиваются, значит, их права ущемляются, т.е. демократии недостаточно» /1, с.66/.
«На планете появился принципиально новый тип общества потребительское У членов нового общества начал формироваться новый смысл жизни стремление к материальному благу Что для традиционного общества было свято, для потребительского оказалось пустым сотрясением воздуха» /2, с.17, 18/.
Демократическое общество становится внутренне разобщённым, «атомизированным», поскольку цели каждого его члена приходят в противоречие с целями других членов общества следствие свободной конкуренции. «Когда общество понимает главной целью обустройство быта, каждый начинает тянуть в свою сторону. Общая цель неминуемо исчезает. Следом исчезает доверие, затем власть В таком обществе возникает скрытая власть. Прячась за высокими словами о свободе и равенстве, она уничтожает свободу и равенство» /2, с.262/. «Система, именуемая сегодня демократией, не даёт шанса на изменение власти Не народ определяет власть, а капитал не верьте, что демократия даёт шанс что-то изменить» /2, с.315/; иллюзия (возможности что-либо изменить) не может быть вечной. Умирает либо иллюзия, либо её носитель Демократия, спекулируя на стремлении человека к счастью, в итоге ничего не даёт, но лишает всего, в том числе и души» /1, с.301/.
Показателем падающего доверия общества к демократии является низкая посещаемость выборов. «Ничему и никому не доверяющее общество по сути является социальным трупом Раньше за право выбора умирали. Сейчас не знают, какие ещё придумать ухищрения, чтобы побудить массу реализовать это право. Это явный показатель приближающейся смерти системы» /2, с.250/.
АПР делает вывод о губительности демократии для России, Европы, да и всего мира, оперируя «противопоставлением временщика и хозяина плюс упор на то, что для сознательного выбора необходимы знания. Несознательный выбор не есть выбор в том смысле, в каком его использует демократическая теория» /2, с.119/. «Как солдаты не способны выбрать генерала, так народ не способен выбрать власть» /3, с.338/.
Если демократия не может обеспечить доверие общества, то что взамен? «Корень максимального доверия в религии» /2, с.243/. «Самые запредельные цели даёт религия Если цель не запредельна, она не может быть общей для всех, и, следовательно, не родит общего направления, а без него невозможно доверие, и как следствие, невозможна власть» /2, с.262/. «Утратив веру, люди утратят основание, опираясь на которое могли бы доверять правительству» /2, с.261/.
АПР указывает на противоречие между государством и религией. «Любая религия зовёт к достижению высших целей. Любое государство зовёт к достижению материальных целей. Эти цели не просто разные, они противоположные. Противоречия любой религии с любым государством неустранимы, потому что являются следствием разной природы. Чтобы снять противоречия, нужно соединить религию и государство. Это грозит опасностью превратить государство в божество, где объектом религиозного поклонения будет само государство и его цели. Так раньше и было, но с появлением христианства, отказывающегося признать цели государства высшими, возникает неустранимый конфликт.
Чтобы государство было сильным, в первую очередь нужна сильная экономика. Это напрямую связано с потребительской активностью граждан, которая в свою очередь, является прямым следствием мировоззрения Чтобы человек много потреблял, он должен видеть в этом высший смысл жизни Исповедуя учение материализма, когда «живём один раз», и если так, то «бери от жизни всё», человек начинает видеть в потреблении смысл жизни государство может быть по-настоящему сильным, если его граждане исповедуют материалистическое мировоззрение. Они могут быть сколько угодно верующими, но в их шкале ценностей над небесными должны доминировать земные государству необходима карманная религия, которая помогала бы оправдывать государственные цели с религиозных позиций, сдерживая население от чрезмерного развращения.
В современной системе здесь тупик. Чтобы государство было мощным, оно должно соответствовать современному уровню экономики. Для этого ему нужно раскачивать потребление, что требует культивировать материализм. Но так как материализм ведёт к развращению, государство оказывается перед безальтерантивным выбором: направо пойдёшь от разложения умрёшь, налево пойдёшь от экономической немощи сгинешь.
Государство выбирает компромиссный путь между материализмом и метафизикой. Это замедляет приближение смерти, но не отменяет её Современное общество, достигшее критического разложения, тем не менее, не исчезает, как, например, древний Рим. Прогресс создал новую ситуацию, где ему позволительно очень долго гнить. Возникают невиданные продукты гниения, которые однажды должны трансформироваться во что-то принципиально новое, чего ещё не знало человечество» /3, с.268270/.
Целостное мировоззрение в качестве необходимой составляющей должно включать в себя тему восприятия, познания окружающего мира, а также понятия «знание» и «истина».
При восприятии «мы хотим верить, что всё вокруг нас соответствует образу, созданному мозгом. Что есть мир на самом деле, мы не знаем. И знать не можем, потому что не имеем возможности получить информацию о мире иным способом, кроме как через наших посредников, через пять чувств, сигналы которых расшифровывает мозг если к нервным окончаниям глаза, уха, языка и т. д. подсоединить суперкомпьютер, который будет производить такие же импульсы, что эти органы получают от окружающего мира, наш мозг на 100% обманется У него нет ни единого шанса отличить виртуальную реальность, созданную на компьютере, от реальной реальности (если она вообще нам доступна). жизнь и окружающий нас мир не есть подлинная реальность, в наличии которой нельзя усомниться. Это предмет веры» /1, с.9899/. «Невозможно доказать реальность мира. На вопрос, что есть мир гигантская реальность или гигантская иллюзия, нет однозначного ответа. Это область чистой веры» /3, с.327/.