Ты не поверишь, но я его уломал!
На что? удивилась Садовникова.
Сейчас все узнаешь. Переходи к нам. Только, умоляю, не спорь, соглашайся, что бы он ни говорил!..
Таня, заинтригованная, последовала за заполошным туристом.
Тибетец окинул ее внимательным взором, велел:
Give me a hand.
Интересно, он ей руку пожмет или поцелует?
Но нет. Абориген зачем-то сжал ее запястье в сухих и крепких ладонях, через пару секунд отпустил, кивнул:
Пульс нормальный, температуры нет. Годишься.
Вау, Танька! Я тебя поздравляю! возликовал Слава.
Вы оба можете мне объяснить, что происходит? сухо поинтересовалась она.
Ты что, не понимаешь? Цирин тебя берет!
Куда? продолжала недоумевать она.
Он подведет нас завтра к Кайласу! К его южному лицу! В обход всех кордонов! горячо произнес сотоварищ. И всего за пятьсот баксов!
Опять в гору лезть?! ахнула девушка.
Таня! Да любой любая! из нашей группы прыгал бы от счастья! Это же фантастическая возможность!
Вот и зови их, пусть прыгают. А я уже отдыхать настроилась.
Ты что, Танюха, не понимаешь?! возмутился Слава. У подножия Кайласа ведь самая суть! Концентрация всех энергий! Абсолютно святые места!!! Как можно быть в Тибете и не повидать гробницу Нанди? Камень Миларепы?! Откуда он медитировал?!
Я уже видеть все эти ваши камни не могу, поморщилась она.
Та-аня, ну как ты можешь так говорить?! трагически провозгласил товарищ.
Тибетский подданный наблюдал за их спором с легкой усмешкой.
Сейчас он разозлится! Вообще откажется! мрачно предрек Славик. И все из-за тебя.
Таня очаровательно улыбнулась, молвила по-английски:
Спасибо вам, Цирин, за оказанное доверие, но я очень устала, пока мы обходили Кайлас, и больше никуда не хочу.
Обывательница! Трусиха! пригвоздил одногруппник.
Тибетец же проницательно взглянул на нее и на хорошем английском произнес:
Твои слова тебе в уста вкладывает дьявол, не Бог. Не поддавайся его чарам. Миларепа уже звал тебя к себе в твоем сне. А он не повторяет приглашений дважды.
Что?! выдохнула Таня.
Мне достаточно было лишь взглянуть на тебя, усмехнулся тибетец, чтобы понять: ты из всей группы единственная, кому действительно надо побывать у южного лица Кайласа. Впрочем, дело твое. Хочешь упустить свое счастье оставайся в Дарчене.
Встал из-за стола, добавил:
Завтра. В пять утра. У реки. Надеюсь, что придете вы оба.
И на прощание лукаво улыбнулся.
* * *Конечно, Татьяна пошла. И вовсе не из-за красивых слов: увидеть истинную соль, просветлиться. Не по ее это части. Двигали ею мотивы, куда более примитивные.
Во-первых, очень заинтересовали Садовникову слова загадочного тибетца: будто Миларепа ждет.
Ведь пока хотя она мужественно пережила холод, неизбежные на высоте головные боли, ночевки в убогих домишках, обошла вместе с группой Кайлас ох, и трудно было карабкаться на перевал Долма-Ла, на высоту почти шесть километров! никакой подсказки высшие силы ей не послали.
Может, хотя бы у подножия горы, закрытого для потока туристов, ей нечто удивительное откроется? Повстречается она с духом пресловутого Миларепы, тот явится ей в образе тибетского монаха и безо всяких умствований даст простые и ясные указания что нужно сделать, чтоб жизнь повернула к лучшему?
А заодно Татьяне (не зря же мама постоянно пеняла ей за вредный характер) хотелось товарищей из своей группы уесть. Они-то все к южному лицу Кайласа как раз рвались. И вообще были просветленные, правильные. Садовникову вечно укоряли, что она ни единой мантры не знает, а безымянную речку, возле которой медитировал великий гуру Гампопа, непочтительно переименовала в Гампопку.
Но тех Кайлас не пустил, а ее зовет. Вот и пусть обзавидуются!
Слава, «подельник», настоял на самых тщательных мерах конспирации. Жили-то не в гостинице, откуда можно уходить, куда и когда хочешь, и никому дела нет. В Дарчене туристическая группа размешалась в гестхаусе (в переводе на русский это общага в ее худшем варианте), по пять человек в комнате. Если в пять утра без объяснения причин встанешь, соберешь рюкзак и в неизвестном направлении отправишься народ неизбежно насторожится. Поэтому со Славой договорились: они будут притворяться, что в туалет вышли. А вещи соберут с вечера и оставят в ресторанчике у китайцев. Заодно Таня попросила подать им завтрак. Неспешные тибетцы редко вставали раньше восьми утра, а китайцы подняться затемно и открыть всего-то для двоих посетителей свое заведение согласились охотно.
И слово сдержали: встретили их ароматом кофе и блинчиков.
Даже младенец Вася проснулся с удовольствием принял у Тани очередную конфетку.
«Сидеть бы тут целый день!» вздохнула про себя Татьяна.
Но Слава уже торопил: пора!
Садовникова не выспалась, зябко ежилась под прохладным утренним ветром. Спутник ее, наоборот, выглядел счастливым, собранным, бодрым. Когда двинулись в горы, все пытался обогнать проводника, пока тот не прикрикнул:
Эй, парень! Здесь полно бездомных собак. Меня они знают, а тебя нет. Растерзают.
Да ну! снисходительно молвил Слава.
Но от их маленького коллектива больше не отрывался.
Дорогу пусть пыльную, но хотя бы утоптанную Цирин проигнорировал, объяснил:
Опасно. Ее китайцы просматривают.
Повел их через поля: кочки, лепешки, что оставили яки, ямы. Кайлас из туманной дымки подступал все ближе. И Татьяна уж на что скептик явственно чувствовала исходящую от горы энергию. Словно тянулись к ней огромные руки-сканеры, а всевидящее око прожигало насквозь. И ноги сами собою двигались все медленней, а поглядывала на святую вершину она с откровенной опаской.
Цирин перехватил ее испуганный взгляд, усмехнулся:
Боишься?
Да как-то не по себе, честно призналась Садовникова.
И правильно, что боишься. Например, у нас в поселке вор завелся, обстоятельно начал Цирин, тоже однажды пошел в грехах своих у святого места покаяться.
И что? обратился в слух Славик.
Не дошел, пожал плечами Цирин. Как раз примерно здесь упал и умер.
Слава побледнел, Таня ахнула. Проводник же невозмутимо закончил:
Здесь, в Тибете, есть поверье: кто умирает у Кайласа, тот это заслужил. И если туристические группы сигнал СОС шлют, помощь высылать не спешат. Считается: нельзя препятствовать божьей воле. А я, окинул их насмешливым взглядом, если что, подмогу тем более звать не стану. Вас все равно не спасут, а у меня будут неприятности, что туристов в запретную зону повел.
Дальше двигались в молчании. Дышать становилось все труднее тропа резко поднималась в гору. Трава, подле Дарчена зеленая и пышная, постепенно сменялась скудными желто-коричневыми клочками, от Кайласа веяло холодом, ветер усиливался.
Таня, чтоб отвлечься от мрачных мыслей и собственной слабости, постоянно шарила взглядом под ногами.
Змей боишься? усмехнулся проводник.
Нет, простодушно улыбнулась она. Смотрю: вдруг бриллиантик какой валяется? Здесь же места волшебные.
Таня, волшебство Кайласа совсем в другом! страдальчески произнес Слава.
Однако Цирин упрекать ее не стал. Кивнул:
Ищи. Бриллиант не обещаю, но горный хрусталь может встретиться. Тебе пригодится, хитро подмигнул: Древний врач Апу Талип утверждал, что те женщины, кто носит на шее талисман из горного хрусталя, производят на свет красивых и здоровых детей.
Для меня это пока не актуально, отмахнулась Садовникова.
Но будет еще лучше, мерно, в такт шагам, продолжал проводник, если найдешь ты камень самый обычный, но с отпечатком стопы Будды. Вот он действительно принесет в твою жизнь истинный свет.
А есть какие-нибудь камни, что не свет какой-то там приносят, а банальную удачу? спросила Татьяна. Успех, деньги?
Ты считаешь, счастье в деньгах? зорко взглянул на нее Цирин.
Я не так выразилась, вздохнула она. Но просто мне в последнее время ужасно не везет. Во всем. С работой, с личной жизнью. Даже когда хочу кому-то что-то хорошее сделать, доброе получается полная ерунда.
Не там ищешь, Таня. Себя внутри! меняй, снисходительно встрял Слава. А никакой камень изменить твою жизнь не сможет.
Не согласен, покачал головой Цирин. Окинул Татьяну внимательным взглядом и посоветовал: Высматривай не драгоценный просто белый. Обязательно белый. Символ жизни, материнское молоко и семя, начало начал. Тебе пригодится.
Славик глянул скептически, но больше спорить не стал. И что удивительно: Таня продолжала внимательно смотреть под ноги, а то и с тропинки сбегала, если ей казалось: в стороне что-то блеснуло. Ее спутник на подобные глупости силы не тратил. Но ей хотя дорога становилась все круче идти было все легче и легче. Слава же, наоборот, стал задыхаться. Часто останавливался. Вдруг на ровном месте споткнулся, упал. Пробормотал растерянно:
Похоже, не принимает меня Кайлас