Ты так смотришь, словно впервые меня видишь, надула губки женщина.
Да нет, лицо, вроде бы, знакомое, выговорил Дмитрий.
Лицо её действительно показалось ему знакомым, но женщина эта была не из вчерашнего дня. Это совершенно определённо. Возможно, она и не является его знакомой просто тип лица её кого-нибудь напоминает. Но вчера, до того момента, пока он не вырубился, он с ней не встречался. Хотя бы уже потому, что ни с какими бабами он не знакомился и знакомиться не собирался. Перед ним стояла совсем другая задача, а именно напиться и расслабиться.
И ты всё помнишь? Как мы пришли, как пили коньяк? А что потом было? лукаво спрашивала неизвестная голая дама бальзаковского возраста. Мне начинает казаться, что ты даже ничего и не помнишь.
Я действительно не понимаю, как тут оказался, счёл необходимым сознаться Дмитрий. И смущённо улыбнулся.
И ты не помнишь?.. удивлённо спросила женщина.
Дмитрий понял, о чём она, и задал встречный вопрос:
А между нами и в самом деле что-то было?
Конечно. И ты мне столько всего приятного наговорил!
Значит, я ещё способен был разговаривать? сказал Дмитрий, массируя больную голову.
И не только.
Женщина ласкала его нежным взором, потом высвободила из-под одеяла руку и обняла за шею.
Как жаль, что не помнишь эту незабываемую для меня ночь. Мы были так жутко близки, а теперь даже не знаю, как к тебе подступиться. Совсем, прям, чужой. И смотришь, ну, как на идиотку, прям.
До вчерашнего вечера мы где-нибудь встречались? Лицо мне твоё знакомо.
Да, мы же знакомы уже три дня. Мы были с моей подругой Анькой, а ты пил водку. Ещё за твой столик сели, пока за очередной порцией ходил.
А-а, вот оно что! обрадовался Дмитрий. А то ломаю свою больную голову, а вспомнить никак не могу. Тебя Шурой зовут.
Теперь тебе, надеюсь, полегчает. Кстати, можешь опохмелиться. На кухне в холодильнике.
Да я, в общем-то, не опохмеляюсь, нерешительно произнёс Дмитрий.
Шура уловила в голосе Дмитрия эту его нерешительность и приказала:
Иди-иди! У нас осталось после вчерашнего. Можешь, кстати, и мне плеснуть.
Кухня квартиры Шуры также каких-либо ассоциаций с прошлым не вызвала. Он налил в бокалы граммов по пятьдесят дагестанского коньяка и вернулся к Шуре. Она уже была причёсана и одета в хлопчатобумажную ночнушку в цветочек и сидела, положив под спину подушку.
Решила одеться, раз уж так получилось, с виноватой улыбкой сообщила женщина. А то получается, ты меня и не знаешь почти. В интимном плане, по крайней мере.
Да-а, протянул Дмитрий, а ты, получается, знаешь обо мне очень даже немало. И как я тебе? Неужели ещё и дееспособен был?
Ну-у, ты молодцом держался, заверила Шура.
Женская похвала Дмитрию польстила, но чувство неловкости и некие иные ощущения пренеприятнейшего свойства, квалифицировать которые пока не удавалось, остались.
Однако если бы он знал всю правду о взаимоотношениях с этой именно женщиной, то опечалился бы ещё пуще. Если бы он знал, что ей известно вовсе не то, каков он в качестве любовника, а нечто совсем из другой области, он встревожился бы гораздо сильнее. И известно не только ей, но и её мужу, что особенно опасно.
Это её муж все эти дни убил на слежку за ним, за Дмитрием, а вчера подсыпал ему в пиво быстродействующего снотворного, после чего привёз сюда. Вчера, когда Дмитрий уснул, уткнувшись мордой в рыбью шелуху, Уквасов позвонил Шуре и потребовал, чтобы она срочно приехала в кафе к метро «ВДНХ». И вот вместе с ней Уквасов и доставил Дмитрия в свою квартиру, раздел до плавок и уложил в постель, на своё собственное ложе, к собственной жене под бочок.
После того, как Уквасов раздел и уложил спать Дмитрия, они с Шурой сели на кухне, чтобы перекусить и выпить коньячку. Уквасов был предельно сосредоточен. Он инструктировал Шуру, подробнейше излагая, как она должна себя вести с гостем, что должна говорить и какие действия совершать. И чего не должна делать.
Завершая инструктаж, Уквасов испытующе посмотрел жене в глаза и спросил:
Александра, дорогая, я могу на тебя положиться?
Да, конечно. Я всё поняла. Хотя, как я уже говорила, мне лично всё это не нравится очень и очень.
Я не об этом, дорогая.
А о чём? взбрыкнула ресницами Александра.
Ты всю ночь будешь находиться в одной постели с мужчиной.
Ты всю ночь будешь находиться в одной постели с мужчиной.
А, вот ты о чём! Ну, за кого ты меня принимаешь? Оказалась в постели с мужиком, так сразу Да и он же в стельку.
Что в стельку это временное.
Как раз до утра. Налей ещё, попросила Шура.
Тебе бы лучше не пить больше, возразил Уквасов.
Александра возмутилась:
Слушай, если собственной жене не доверяешь, то сам с ним и ложись!
Да речь не о недоверии, почесал затылок Уквасов. Просто, сама понимаешь, женщина, мужчина
Ладно, хватит! Зануда! сердилась Александра, сама подливая себе коньяку.
Может, тебе лучше не совсем раздетой с ним лечь?
Сначала ты сказал, что должен увидеть меня совершенно голой.
Я не говорил, что он должен увидеть тебя совершенно голой. Я сказал, что, проснувшись, он должен знать, что ты без одежды с ним И это не одно и то же.
Александра продолжала спорить:
Я не понимаю. Если не увидит, что я голая, то как он узнает, что я голая?
Так значит, ты собираешься перед ним голышом щеголять?
Я ничего не собираюсь, это ты меня заставляешь спать с чужими мужиками.
Я не заставляю тебя спать с чужими мужиками! прижав руки к груди, горячо возразил Уквасов. Но так сложились обстоятельства! Очень надо! Понимаешь? Ты же была и раньше знакома с ним. Понимаешь? И перспективы
А мне теперь спать с пьяным мужиком! перебила его Александра. От которого перегаром тащит за версту! Да ещё и храпеть будет, поди.
Почему обязательно храпеть? Не все же храпят.
А если заразу какую-нибудь подхвачу?
Да заразу-то просто так не подхватишь! И ты же под своим одеялом
Под своим одеялом! А постель-то всё равно общая! Александра обиженно отвернулась.
Ну давай положим тебя на раскладушку, предложил Уквасов. Он проснётся, а ты скажешь, что он, мол, спал беспокойно, толкался во сне пришлось уйти. На эту самую на раскладушку.
Александра пожала плечами.
Я-то не против. Сам смотри. Тебе виднее. Как для дела-то лучше?
Да лучше-то, понятно, именно в одной постели какой разговор, удручённо сказал Уквасов и подумал, что с раскладушки перебраться на диван не так уж и сложно. Было бы желание. И он внимательно посмотрел на Шуру, будто хотел определить, не позволит ли она себе лишнего, его инструкцией не предусмотренного.
Решай сам, повторила Александра и посмотрела мужу прямо в глаза. Однако не без некоторой загадочности во взгляде.
Уквасов вздохнул и принял решение.
Всё делаешь, как договорились. И никакой самодеятельности.
Что ты понимаешь под самодеятельностью? сочла необходимым уточнить Александра.
Самодеятельность и понимаю, недовольно ответил Уквасов, пряча взгляд.
После ухода мужа Александра выпила ещё немного коньяку и пришла в комнату, где спал Дмитрий. Дожили! Собственный муж укладывает собственную жену с другим мужиком!
А мужчина-то Дима, в общем-то, и ничего даже. Хотя и отнюдь не красавец. Но всё при нём. Даже волосёнки на головёнке. Александра взяла стул и подсела к дивану. Нагнулась и сбросила со спящего простыню. Вот, пожалуйста, и на талии практически никаких лишних отложений-накоплений. И ягодицы в норме есть за что подержаться. Она встала со стула и осторожно перевернула Дмитрия на спину. Волосатости мужик умеренной. Но там где положено в достаточном количестве. Александра быстро разделась и снова села на стул. Теперь все её ощущения несколько изменились. Как бы изменился некий угол зрения, словно бы прибыло остроты восприятия. Говорят, мужики любят глазами, а женщины ушами. Может быть. Но она, видимо, не вполне типична. Ей приятно было разглядывать Дмитрия и сознавать, что он исключительно в её власти, что она способна сделать с ним всё, что захочет. Однако о том, что она может вдруг захотеть с ним сделать, Александра старалась не думать.
А действительно ли она может сделать с ним всё, что захочет? Она вместе со стулом придвинулась поближе к дивану и протянула руку, чтобы Но вдруг испугалась и быстро глянула на лицо Дмитрия. Беспокойство, безусловно, напрасно. Да оторви ему всё под корень он не проснётся. Не пошевелится, возможно, даже. Уквасов говорил же, что снотворного подсыпал. Шура вспомнила о муже и поскучнела. Но скоро справилась с собою, прогнала тяжёлые и непродуктивные мысли и вновь протянула руку к соблазнительно бугрившимся плавкам спящего мужчины.