«Нежданно сражен был счетом твоим наповал»
Нежданно сражен был счетом твоим наповал,
Писал тебе, как того хотело сердце, и не знал,
Что моих писем уже двух десятков больше
В практике житейской не писал я дольше.
Умница, во всем любишь ты порядок,
Аналогию я проводил с видом грядок.
Мои «листочки», как зовешь ты письма,
Кладутся в папочку тобой, как части сна.
Здесь нет плохого ничего нам для двоих,
Будет время когда-нибудь, прочитаешь их.
Я уверен, что всплывут наши добрые минуты,
Весь мир не имел смысла для нас почему-то.
Мы радоваться разучились и смеяться тоже.
Верни это людское уменье, о Великий Боже!
Понесем мы по дорогам жизнелюбия радость,
Благодаря Бога за встреч прошедших сладость.
«Насыщен день до самого предела»
Насыщен день до самого предела,
На твои вопросы ответил умело,
Прошел по жизни за какой-то час,
Я говорил так много в первый раз.
Яблоком твоим любуюсь целый день,
И в ночное время созерцать не лень.
Терпеливой слушательницей награжден,
В своей интерпретации вроде был умен.
Трудными дорогами пройти было суждено,
Не заглянув в курение и в различное вино.
Меня учили люди в дни жестокой эпохи,
Со всеми смертными делившие свои крохи.
Они ушли, безвестные, в тень времен,
В их поступки мудрые я был влюблен.
Жертвовать собой способность им дана,
В жизни страдали они, в том не их вина.
В дни начала Отечественной войны
Веселья всем никакие не были нужны.
В памяти всплывают их мудрые слова:
«России процветающей нужна голова».
Отработан общий грех за целую страну,
Перед ними искупили и мы свою вину.
Возможность есть нам внести свой вклад,
Только бы оставался на Земле мир и лад.
«О Боже! Сколько обсудили разных мыслей!..»
О Боже! Сколько обсудили разных мыслей!
В ночи, в процессе разговора, они вышли
На первый план нежданно никому из нас,
С тобою заговорил об этом в первый раз.
О том, какие за спиной твоей обязанности есть,
Не сбить с пути и сохранить твою святую честь.
Сейчас в отпуске твои гуляют «обязательства»,
Нет у меня права разрушать высокие качества.
Мне дороги эти дни, что думали мы вместе,
По сути, хотя, создавались из разного теста.
Украдкой от людей тобою любовался честно,
Быть может говорить тебе об этом не уместно.
Прости, если не так я понимаю роль своего удела,
Не мог я продолжать, если бы судьба не захотела,
Твой слух ласкать словами большое наслаждение,
Не оставляя в стороне мгновенья моего прозрения.
Знал мало я о подарках яблок назначения,
Не принимаю строчки эти за развлечение,
Пытаясь выразить себя до самой глубины.
В симпатиях к тебе нет моей вины.
Содержательней тебя нет на заполярном горизонте,
Не пытайтесь зазнаваться, когда мода в ремонте.
Люблю я видеть божество без изобилья красок.
Мы провели так много дней, не надевая масок.
«Поговорил с тобой сегодня кратко»
Поговорил с тобой сегодня кратко,
Как будто время отнимал украдкой.
Сказать хотелось очень много,
А получилось странно и убого.
Разговоров мне показалось мало
Даже тогда, когда душа устала
От производственных разговоров,
Неконструктивных, глупых споров.
О жизненных основах бытия
Здесь инициатива вовсе не моя.
Приходит время, в час свидания
Ждать твоего хочу я понимания,
Как мне быть в «подполье» твоем,
Если видеться не можем вдвоем?
Остается надежда на крепкий сон,
Чтоб понять шутка это, или влюблен,
Верить в бескорыстность и нежность твою?
Снова перед этим выбором я стою.
«Благодарю за твое великолепное настроение»
Благодарю за твое великолепное настроение.
На этот раз насмешница полна была горения,
Что выражалось в каждом мыслей повороте,
Время пролетело с тобою, как на автопилоте,
Когда говорить могли о свойствах чужой души.
Сравнения наши, совпадения, все были хороши.
Радовались отношению к водной стихии,
Обсуждали вместе дни чаще всего лихие.
Не мог лишь одно себе позволить в разговоре:
Повторить вопросы, что звучали ночью в хоре,
Из строк, состоявшем в примитивном наборе.
Отшутилась ты ловко в откровенном миноре.
Продолжаю с тобой говорить так же просто,
Оттого, может быть, что не вижу помоста.
Сгоряча ты назвала его высоким пьедесталом,
На этот раз не могу согласиться в самом малом.
Даже миг, подаренный тобой в нашей судьбе,
Был заслужен нами за многие годы в борьбе
За торжество людских красивых отношений,
Не явились они плодом чужих подношений.
Мы решили почти одновременно одно,
Что за счастье заплатим дорого, но оно
За достоинства дается людям на века.
Прикоснуться бы к нему хоть издалека!
«Каким великолепным был урок!..»
«Благодарю за твое великолепное настроение»
Благодарю за твое великолепное настроение.
На этот раз насмешница полна была горения,
Что выражалось в каждом мыслей повороте,
Время пролетело с тобою, как на автопилоте,
Когда говорить могли о свойствах чужой души.
Сравнения наши, совпадения, все были хороши.
Радовались отношению к водной стихии,
Обсуждали вместе дни чаще всего лихие.
Не мог лишь одно себе позволить в разговоре:
Повторить вопросы, что звучали ночью в хоре,
Из строк, состоявшем в примитивном наборе.
Отшутилась ты ловко в откровенном миноре.
Продолжаю с тобой говорить так же просто,
Оттого, может быть, что не вижу помоста.
Сгоряча ты назвала его высоким пьедесталом,
На этот раз не могу согласиться в самом малом.
Даже миг, подаренный тобой в нашей судьбе,
Был заслужен нами за многие годы в борьбе
За торжество людских красивых отношений,
Не явились они плодом чужих подношений.
Мы решили почти одновременно одно,
Что за счастье заплатим дорого, но оно
За достоинства дается людям на века.
Прикоснуться бы к нему хоть издалека!
«Каким великолепным был урок!..»
Каким великолепным был урок!
Как всегда, Ты помогала впрок
Осмыслить мною прожитые годы,
Когда менялись страны и народы.
Возможным стало познать паразитизм,
Отодвинув в сторону личный эгоизм.
Жить для других под лозунгом своим
Кто рядом был тогда, тот и был любим.
Быть может, этот лозунг устарел?
Друзей, казалось, выбирать я умел,
Подруг тогда с любимыми не путал,
Любовных сцен с чужими не имел.
Прошли давно те славные года,
Седою уже стала моя борода,
В мечтах остались слава и покой,
Но рядом нету лишь души родной.
Здесь, видно, философия совсем простая:
Ушла из жизни навсегда детдома стая,
Родился, видно, так бродить по белу свету
С задачей навсегда исследовать планету.
Роптать нельзя, влюбляться тоже,
По жизни это путнику негоже.
Сорняком расти так просто у дороги,
И ничего не сделать, так хотели боги.
Зачем тебе пишу я исповедь свою?
Не ждет меня никто в святом раю,
Моя дорога позади была несладкой,
Пройду остаток, не спеша с загадкой.
«Святой такой был день 3-е июля!..»
Святой такой был день 3-е июля!
Хотелось закричать: моя Роднуля!
Услышал утром откровение души,
Священные слова безумно хороши.
Есть напряженья миг, иль час
Дорогая, прекрасен мир для нас!
Трогательно звучал «десятый класс»,
Ночные стихи, понятные для Вас.
Стрельцы с Весами без лишних слов,
«Тишина и кротость» удел для богов,
В награду любимой деве белая птица,
Только пусть на правое плечо садится.
Буду за тобою ходить по крутой дороге,
Помня: большой срок нужен недотроге.
«Никто не должен», или не намечен
Надо вместе сотворить Сократа вечер.
Едва представил твой заветный костерок,
Готов сейчас бежать на его яркий огонек,
Чтоб подложить в него хорошие дрова,
Когда еще неплохо соображает голова.
На память приходит утренний глас:
«Сегодня бы не хотела видеть Вас».
Я пережить готов растерянность твою,
Капризный почерк милый сразу узнаю.
Спасенье есть твое в вечернем диалоге,
Когда прощаю все любимой недотроге,
По признакам едва угадываю нежность,
Хоть прячешь ты ее в свою небрежность.
Мое терпение может не знать предела,
Хочу из уст твоих услышать имя смело.
Быть может лишь тогда мне будет просто,
Чувства твои и мои станут равного роста.
«Внимал я советам первоклассным»
Внимал я советам первоклассным,
Старанием своим и не напрасным.
Ушли за горизонт дневные тревоги.
Ты была права: их много на дороге.
Сегодня двор умолк довольно рано,
Не слышу шагов под окном пьяных,
Лай собак только унялся, наконец,
И даже стуки дверей всему венец.
Спокойный голос твой как раз в тон
Для меня близкий согревает телефон.
В день крещенья твоего умиротворения
Не могла душа погасить своего горения.
Как березка, ты стройна, величава,
Жизнь не праздник тебе, не забава,
Сердечные струны спрятаны глубоко,
Все на свете давалось тебе нелегко.
Нет способности у общества всех понять.
Мало что в жизни сможешь ты поменять!
Заглянуть бы в душу твою глубоко,
Чтоб рецепт тебе найти жить легко.
Вот и вышли строчки эти напоказ,
Но едва ли найден выход для нас.
Будто слышу наяву, словно звон:
«Уходи в крепкий сладкий сон».