Проклятье!.. Ну почему, почему мне не дают поговорить с родными?!
Я не должен злиться. В моем возрасте это вредно, несмотря на все успехи здешней медицины. Несмотря на то, что в году две тысячи пятидесятом молодёжь рассекает на всяких причудливых девайсах, а я, помнящий додревние «Победы» и «Москвичи» на дорогах, помнящий дровяные сараи в городских дворах и телевизоры «КВН», где экран с ладошку я прихожу на Патриаршие вспомнить. Поговорить с теми, кто дорог. Среди сверкания голограмм, среди новых фасадов которые «как настоящие», вот только кое-кому дышится меж них тяжело увидеть тех, кого я только и могу увидать здесь.
Девчонка почти налетает на меня. Скутер резво тормозит, возмущенно верещит сигнал тревоги.
П-простите лепечет вроде как растерянно. Но я почувствовала Я увидела
Что же вы могли увидеть? Старого человека в обществе трёх пожилых, но элегантных дам?
Они они слова застревают у неё в горле.
Сказки, говорю я, глядя ей прямо в глаза. Сверхъестественного не бывает. Это вам скажет любой учёный, а я, как-никак, молекулярный биолог. Нет ни упырей, ни зомби, ни вампиров, ни ходячих мертвяков. Ничего этого нет. Зрение нас частенько обманывает, Настенька.
Она вздрагивает.
О-откуда вы знаете
У вас наклейка сбоку скутера, говорю я небрежно. И, что бы вам ни показалось, что бы вы ни почувствовали это именно что «показалось».
А почему вы думаете, что мне именно «показалось»?
Потому что я автор. Мы несколько не от мира сего. Когда людям что-то кажется, мы, как правило, замечаем. Ведь может выйти отличный сюжет для визуалки.
Автор? А что вы визуалите?
О, дорогая Настя, я ничего не визуалю, я пишу тексты. Такие, знаете ли, старинные, буквами
Ну и не нужно надо мной смеяться, надувает она губки.
Помилуйте! И совершенно не смеюсь. Однако мне пора. Честь имею, дорогая Настя, да сопутствует вам удача!.. мы очень мило прощаемся.
Она разворачивает скутер.
А всё-таки зря не визуалите!.. Просто текст это уже совсем старомодно!
Поворачивает ручку, скутер срывается с места.
Уф Уболтал-таки.
Мои дорогие дамы ждут. Кажется, нам таки удастся отведать мороженого. То место, где я бы смог их безопасно отпустить, совсем близко. Девчонка по имени Настя, увы, отняла у нас слишком много времени. Точнее, сил у меня, которые и есть время.
Молодчина ты у нас, дорогой, тётя Соня обнимает меня. «Настя», значит? На наклейке?
Она и в самом деле Настя, тихо говорит Ёлочка.
Да, только на нашлёпке той нарисовано было «Love» с сердечком, а вовсе не имя «Настя», задорно замечает тётя Нонна. Интересно, как скоро она догадается?
Когда догадается, мы уже далеко будем, машет рукой тётя Соня. Не догонит. Ну, дорогой, может, успеешь сбегать за мороженым?..
На дворе август две тысячи пятидесятого года. Мне восемьдесят семь лет. Мои дорогие тётушки вернее, родные сёстры моей бабушки, родившиеся на рубеже XIX и XX веков, едят мороженое и нахваливают.
Ещё совсем немного времени у нас есть. Пусть порадуются. Следующий раз мы встретимся с ними не скоро, но я постараюсь дотянуть.
Не спрашивайте меня, как я это делаю. Считайте, что мне всё это приснилось тёплым августовским днём на лавочке подле Патриарших прудов.
Олег Рой. Москва-2050
Наверняка другой на моем месте даже не остановился бы, просто прошел мимо.
Книги в наше время не редкость. Даже наоборот когда пожилые люди говорят, что каких-то тридцать лет назад книге прочили отмирание ее могильщиками должны были стать театр, кино, интернет, голографические постановки, дополнительная реальность для нашего современника это звучит странно. Книгу невозможно заменить ничем. Без книги человеческий мозг не развивается, не учится самостоятельно создавать образы, а без этого невозможно вообще никакое творчество.
Конечно, книга изменилась она, насколько это возможно, сохранила традиционную форму сшитые страницы в обложке, но теперь это электронное устройство со множеством встроенных функций иллюстрации, включая 4D, гиперссылки к сетевым базам данных, заметки, голосовое сопровождение На вид вроде бы та же книга, а на деле тонкая электроника и очень широкий функционал.
И да, книга совсем не редкость в наше время. Люди с книгами попадаются на каждом шагу; мозгу человека знания нужны как воздух, еще нужнее умение их применять. Знания можно подгрузить в мозг с помощью методов биопрограммирования, но они так и будут лежать бесполезным балластом, если ты не научишься их применять. А научиться можно только читая.
И да, книга совсем не редкость в наше время. Люди с книгами попадаются на каждом шагу; мозгу человека знания нужны как воздух, еще нужнее умение их применять. Знания можно подгрузить в мозг с помощью методов биопрограммирования, но они так и будут лежать бесполезным балластом, если ты не научишься их применять. А научиться можно только читая.
Потому увидеть книгу, забытую в парке на лавочке, конечно, не диво по нашим временам. Но то была не обычная книга. Это я понял сразу, как только ее увидел. Nobless oblige, книги это не только мое увлечение, но и моя работа, поскольку по профессии я писатель-урбанист. Не все знают, что это такое, потому немного расскажу об этом.
Все мы живем в окружении дополнительной реальности. Она вошла в нашу жизнь так давно и плотно, что мы ее даже не замечаем. Дополнительная реальность решает множество проблем. Например, каждый новый день у нас это новые открытия, новые, удивительные приключения а почему? А благодаря ей, дополнительной реальности. Что вы делаете, выходя из дому? Правильно выбираете себе сценарий дня. Когда наугад, когда пробежавшись по синопсисам или вдумчиво выбрав категорию. Мы можем выбрать себе те ощущения, которые хотим получить, или сыграть вслепую с окружающим миром, но мы можем быть уверены, что нам не будет скучно.
Но ведь эти сценарии не берутся ниоткуда. За ними стоит работа урбанистов писателей, художников, программистов, композиторов, техников работа сама по себе интересная, творческая. Вот, собственно, этим я и занимаюсь создаю сценарии. А в свободное время пишу книги, в основном историческую беллетристику. Могу похвастаться тем, что мои книги читают по всему миру, они переведены на основные языки, их можно загрузить где угодно в шумном мегаполисе и пасторальной глубинке, в подводном купольном городе и на орбитальной станции. Мой роман «Неторная тропа» любимая книга у наших пилотов-разведчиков из отряда «Буревестник», тех самых, что исследуют пояс Койпера и луны Юпитера.
В общем, вы, наверно, уже поняли, с кем имеете дело да, меня зовут Николай Волкогонов. Наверно, выходя из дома и выбирая себе сценарий на день, вы, если живете в Москве, даже не догадывались, что многие из этих сценариев результат моего труда, правда?
Писатель-урбанист должен быть в постоянном контакте с городом. Я бы сказал, даже в симбиозе. Ты идешь по Москве, и она открывает тебе свои тайны. Порой ты видишь нечто интересное, какую-то необычную табличку, старинное строение, скрытый во дворе памятник и, конечно, сначала подключаешь дополнительную реальность, чтобы узнать об увиденном как можно больше. А уже потом, когда ты узнал, с чем имеешь дело, включается фантазия, на нить сюжета нанизываются бусины ассоциаций так и появляются книги и сценарии.
Поэтому писатель-урбанист всегда стремится подмечать малейшие детали такие, как забытая на лавочке необыкновенная книга
* * *Лавочка сама по себе была довольно интересная объект архитектурного наследия, начало нашего века. Она располагалась в крохотном скверике на Новинском бульваре, недалеко от Нового Арбата. Я называл этот скверик «парк интровертов», поскольку лавочки здесь рассчитаны на одного человека. Я люблю это место и порой начинаю отсюда свои путешествия или здесь заканчиваю. В тот день я только вышел на улицу из высокоскоростного магнитного метро обычно я пользуюсь верхним метрополитеном, мемориально-туристическим; спешить мне некуда, а «медленное» верхнее метро это ведь не столько транспорт, сколько музей или выставка. А вот в тот день, не знаю почему, но я выбрал магнитометро транспорт, чьим главным преимуществом является скорость. За пять минут я доехал от своего района Третья Охота, где живу, до центра, и вышел из перехода на углу с намерением найти робостюарда и разжиться кофе. Городская среда уловила мое настроение все-таки наши психопрограммеры не даром едят свой хлеб. Робостюард-квадрокоптер вынырнул из моего любимого сквера с контейнером, в котором была кружка орехового капучино и небольшой свежевыпеченный рогалик. Я поблагодарил искусственный интеллект (доброе слово, говорят, и кошке приятно, а машины работают лучше, если ты с ними дружелюбен) и пошел к своей любимой скамеечке.
Однако скамеечка оказалась занята. Это меня ничуть не расстроило другие были не хуже той, к которой я привык. Подумав, я прошел по аллейке чуть дальше, почти в самый конец. И вот здесь я ее и заметил. Наверняка многие прошли мимо этой лавочки и книги, забытой на ней, но не я. Как я уже сказал, книга была необычная. Она не содержала никаких дополнительных элементов, никакой электроники, просто текст, напечатанный на бумаге. Для кого-то ужасный анахронизм, но не для меня. В таких книгах есть своя прелесть, и это не просто слова. Бумажные книги хранят память тех, кто брал их в руки, кто листал их страницы.