«Завтра посмотрим, как все пройдет, а сейчас спи», уверила я саму себя, стараясь расслабиться. Понемногу удушливые объятия жары освободили мое тело, позволив моей коже остыть и полностью высушить пот. Я почувствовала себя более спокойной и расслабленной. Мысли об этом мужчины, так или иначе, приносили мне душевное спокойствие. И с такими мыслями в моей голове и с его ярким образом перед глазами, мое тело позволило сну овладеть собой, до тех пор пока дневной свет не стал проникать сквозь шторы, оставшиеся полузакрытыми всю ночь. Луч солнца, похожий на шпагу из света, падал на пол комнаты, рассекая ее от стенки к стенке. Уже давно прошло семь часов утра, и мне надо было привести себя в порядок прежде чем спуститься в холл к завтраку, где бы я снова увидела Джона. Я зашла в ванную и посмотрела на себя в зеркало, сейчас свободным от следов пара, появившегося вчера вечером. Мои глаза были припухлыми, я бы не представила собой приятного зрелища для него в таком виде, я сразу это поняла. Постаравшись прикрыть это уродство при помощи косметики, я увидела, что конечный результат был действительно неудовлетворительным. Я не могла ничего с этим поделать, у меня так было уже много раз, припухлость прошла бы в течение дня. У меня был некий опыт в этой области. Но почему именно сегодня, черт возьми? Джон бы посмеялся надо мной, он бы подумал о том, какие чудеса с несовершенным видом женщины может творить приглушенный свет. И все же прошлым вечером мои глаза видели меня такой красивой! Я нашла решение проблемы, выбрав глубокий вырез. Я бы использовала свое лучшее оружие, для того, чтобы отвлечь его взгляд от моих глаз и привлечь чем-то более привлекательным для него! В конце концов он был мужчиной и должен оценить тело женщины. Я сжала мои груди своими ладонями, чтобы их сблизить. Действительно неплохо, Кэйт! Я надела кофту из обтягивающего хлопка без лифчика, очень облегающую и с действительно глубоким вырезом. Это была моя единственная кофта розового цвета. Я бросилась в ванную, чтобы осмотреть результат и продумать какие еще изменения я могу внести. «Ты идеальна Кэйт, ты настоящая бомба!» подумала я, гордая тем, что я обладаю таким телом. Я сама уже не смотрела на свои глаза, они уже перешли на второй план. Быстро закончив одеваться, после последнего тщательного осмотра себя в зеркале, я чувствовала себя готовой. Взяв ключи от комнаты, я бросилась в коридор и направилась к лифтам. Дверь автоматически закрылась со щелчком, как только я ее захлопнула за собой снаружи. Лифту понадобилось несколько секунд, чтобы подъехать ко мне на этаж, и когда дверцы открылись, я увидела там довольно некрасивого мужчину, плохо пахнущего и ужасно толстого, почти жирного. У него была смешная прядь на почти что лысой голове, которую он хотел прикрыть любой ценой. Будь я на его месте, я бы подумала про парик. Все то время пока мы не доехали до холла, он пялился на мою грудь как какой-то маньяк. Это работает, подумала я, и сразу же у меня пропало неприятное ощущение, которое у меня вызвал бы в другой ситуации его настойчивый взгляд. А сейчас я была даже почти благодарно за то, что он подтвердил эффективность моей маленькой хитрости, которую я придумала, чтобы казаться более привлекательной в глазах Джона.
Джон сидел в холле и ждал меня, листая журналы, предоставленные для клиентов и посетителей. Он был элегантен, как и за день до этого. На нем была голубая рубашка с узким черно-золотым галстуком. Поверх рубашки на нем был тот же пиджак, что и вчера. Брюки являлись частью того же костюма, что и пиджак, на них были едва заметные полоски, которые я вчера не заменила. Я быстрым шагом подошла к нему, пока он наблюдал как як нему приближаюсь.
«Здравствуйте Джон. Прошу прощение за опоздание, вы давно ждете?», спросила я смущенно. Тут я внезапно испугалась, что он мог заметить припухплость вокруг глаз.
«Здравствуйте Катрина. Я жду всего несколько минут. Вы хорошо провели ночь? Какие-нибудь проблемы?».
«Все очень хорошо, спасибо. Я вчера вечером почти сразу уснула. Представьте, я была настолько усталая, что даже забыла выключить телевизор. Я спала всю ночь, как дитя, и сегодня утром я чувствую себя вполне отдохнувшей», бесстыдно солгала я.
«Очень хорошо. Странно, тем не менее ваши глаза говорят об обратном. Я думал, что вы плакали. Мне приятно думать, что я ошибаюсь и вы, напротив, хорошо отдохнули».
«Проклятье!», подумала я. Значит моя грудь не произвела ей никакого действия на этого мужчину, как такое было возможно? Он сразу заметил мои глаза, вздутые как теннисные шары. Мне нужно было ему что-то сказать, чтобы успокоить его.
«Проклятье!», подумала я. Значит моя грудь не произвела ей никакого действия на этого мужчину, как такое было возможно? Он сразу заметил мои глаза, вздутые как теннисные шары. Мне нужно было ему что-то сказать, чтобы успокоить его.
«Мои глаза? О Джон, не обращайте внимания. Я всегда так выгляжу утром, когда проснусь. Потом это само пройдет. С чего бы мне плакать? У меня нет на то причин, вы так не думаете?», это было единственное, что я смогла придумать в тот момент.
«Этого я знать не могу. Я действительно счастлив, что у вас все хорошо». Я поняла, что лучше перевести разговор в другое русло.
«Пойдемте завтракать? Я довольно голодна, а вы?»
«Да, пойдемте. Прошу вас», ответил он, указывая жестом руки путь в сторону зала ресторана. Он казался действительно галантным мужчиной. Он был мужчиной, которого я глазами и чувствами воспринимала как «редкого». В ресторане подавали завтрак из блюд интернациональной кухни. Было столько всего, что можно было кормить целую армию в течение дня. Джон взял кофе американо и добавил туда немного холодного молока. Я набросилась на нечто более существенное: разные типы варенья с маслом и хлебом, свежие фрукты, бекон, колбасы и сыры. Все это обильно сопровождалось концентрированным апельсиновым соком. Джон смотрел на меня удивленно.
«Почему вы на меня так смотрите?», спросила я, чувствуя как жар распространяется по моей шее. Мне представилось как румянец покрыл мое лицо в этот момент. Я всегда подсознательно выражала свои эмоции через неконтролируемые рефлексы моего тела. У меня не получалось скрыть многого от людей. Только мой самый большой секрет никогда не вышел за стены нашего дома, если бы не несколько десятков мозгоправов, которые пробовали использовать на мне свою науку благодаря сознательному выбору моей матери.
«Мне приятно, что вы оценили угощение и вам пришла по вкусу здешняя кухня. Это типично для итальянцев, вы знаете?» он просил у меня улыбаясь. Он явно смеялся надо мной.
«Что вы хотите этим сказать? Я вчера вечером осталась голодной, я выпила лишь кофе, а потом легла спать. Это чисто физически нормально для человека хотеть кушать! Причем тут итальянцы?» Он хотел войны? Я была готова сражаться с ним его же оружием! Моя вилка с куском колбасы так и замерла в воздухе на полпути ко рту. Я даже не знала поднести ее ко рту или положить обратно в тарелку.
«Вчера вечером, когда я спросил у вас поужинали ли вы, вы мне ответили, что не привыкли кушать перед сном. Я принял это к сведению ваши слова и не позволил себе больше настаивать, чтобы предложить вам перекусить. Я прошу прощения, мне надо было последовать своему инстинкту. Что же касается итальянцев, вам знакомы те группы туристов, что отправляются из крупных городов на каникулы подальше от дома и покупают путевки по системе «все включено»? У них даже крошка со стола не упадет. Оправдываясь тем, что уже за все заплачено они объедаются как свиньи и толстеют до неузнаваемости».
Я не смогла сдержать смех, а потом снова начала с аппетитом кушать. Мне было весело с ним, я чувствовала хорошо в его компании. Я начала размышлять о том, стоит ли поделиться с ним моей ситуацией и с основной целью моего визита. В любом случае я бы не стала требовать от него помощи. Ну и не стала бы отказываться, в том случае если бы он сам добровольно предложил мне помочь.
«А вы откуда знаете как ведут себя итальянцы? Они не все одинаковы. Как по мне, дорогой Джон, у вам сложился стереотип итальянца грубияна, шумного и неотесанного, поедающего пиццу и спагетти, играющего на мандолине и готового в любой момент обвести вокруг пальца ближнего своего. Я правильно говорю?», подзадорила я его, а потом нанесла заключительный удар, «Итальянцы еще очень хорошие любовники, вам это известно?». Я рассмеялась, а он поставил на стол уже пустую чашку и строго на меня посмотрел.
«Что вы думаете о том, что вы выпишитесь из гостиницы и мы уже поедем? Дорога будет длинная. Как я вижу, у вас нет с собой чемодана», ответил он, явно смутившись моим последним замечанием, которое явно достигло цели.
«Да Джон, итальянцы умеют очень хорошо заниматься любовью! Всегда помните это. Я пойду возьму мой чемодан, увидимся через несколько минут, если конечно же не встречу какого-нибудь итальянца в лифте», воскликнула я подмигивая, как бы это сделала дерзкая девчонка, желающая насолить свою противнику.
«Катрина!», позвал он меня, «Вам надо надеть что-нибудь теплое, более подобающее и удобное прежде чем выходить на улицу. В Валлове очень холодно, особенно сейчас, я бы не хотел, чтобы вы простудились. Он еще раз победил. Своим самообладанием, любезностью и серьезностью он смог буквально увлечь меня за собой. Теперь я следовала за ним и делала это с удовольствием и благодарностью. Он заботился обо мне, чтобы я не простудилась, несмотря на мои глупые шутки дрянной девчонки, которые, похоже, действительно задели. Мне нужно было исправить мою ошибку. «Но ведь я сделала это все для вас, Джон!», я чуть было не сказала, но смогла вовремя сдержаться от очередной ошибки. На сегодня я уже достаточно их совершила. Еще я прекрасно знала, что сделала это скорее для самой себя, чтобы спрятать свой недостаток. Не было ничего альтруистического в моем жесте. Кивком головы я дола понять, что его совет был принят и вошла в лифт. Джон подошел ко мне и, прежде чем двери закрылись, он посмотрел на меня с игривым выражением лица.