Какова крейсерская скорость С-130? спросил он у летчика Тровера, члена экипажа самолета.
Около трехсот тридцати миль в час.
Как долго мы были в воздухе?
Мы выехали из Кандагара в четыре часа дня, Тровер посмотрел на часы. Сейчас почти пять, значит, около часа в воздухе.
Триста тридцать миль, прошептал Александр, делая широкий круг вокруг Кандагара. В часе езды на Восток мы окажемся в Пакистане. В таком случае река, которую мы видели, это Инд. Один час на запад, и мы окажемся внутри Ирана, но там нет больших рек. В часе езды к юго-западу находится пустыня Регистан, как раз там, где мы должны быть, но там нет ни лесов, ни рек. Час на север, и мы все еще в Афганистане, но это засушливая страна.
Карина посмотрела на часы. Сколько у тебя времени, Кавальски?
ГМ, без пяти пять.
Да, это то, что у меня тоже есть. Карина на мгновение замолчала. Сержант, здесь что-то не так.
В чем дело? Спросил Александр.
Все наши часы показывают, что уже далеко за полдень, но посмотри на солнце, оно почти прямо над головой. Как такое может быть?
Александр посмотрел на солнце, потом на часы. Черт побери, это меня выбивает из колеи. Где Спаркс?
Прямо здесь, сержант.
Проверьте показания GPS еще раз.
Там все еще написано, что мы на Французской Ривьере.
Тровер,-спросил Александр, какова дальность полета С-130?
Около трех тысяч миль без дозаправки.
Александр постучал карандашом по карте. Франция должна быть по меньшей мере в четырех тысячах миль от Кандагара, сказал он. Даже если бы у самолета было достаточно топлива, чтобы долететь до Францииа этого не было,нам пришлось бы находиться в воздухе больше двенадцати часов, чего не было. Он оглянулся на своих солдат. Все в порядке?
Спаркс покачал головой.
Что? Спросил Александр.
Видишь наши тени? Спросил Спаркс.
Глядя на землю, они видели очень мало теней.
Я думаю, что сейчас около двенадцати пополудни, сказал Спаркс. Наши часы неверны.
Все наши часы неверны?
Я просто говорю тебе то, что вижу. Если сейчас действительно пять часов пополудни, солнце должно быть там. Спаркс указал на небо примерно в сорока пяти градусах над горизонтом. И наши тени должны быть длинными, но солнце есть. Он указал прямо вверх. На Французской Ривьере сейчас полдень. Он посмотрел на хмурое лицо Александра. Франция отстает от Афганистана на пять часов.
Александр пристально посмотрел на него. Ладно, единственный способ решить эту проблему-найти наш ящик с оружием, откопать твой игрушечный вихревой самолет и послать его посмотреть, где мы, черт возьми, находимся.
Как мы найдем наш ящик, сержант? Спросил лоджаб.
Нам нужно найти кого-нибудь, кто говорит по-английски.
Ее зовут Стрекоза, пробормотал Спаркс.
Эй, сказала Карина, а вот и еще одна кавалерия.
Они смотрели, как мимо проехали две колонны вооруженных до зубов всадников. Эти лошади были крупнее всех, которых они видели до сих пор, а мужчины носили железные нагрудники и такие же шлемы. Их наплечники и наручники были сделаны из толстой кожи. На спинах у них висели круглые щиты, и каждый нес длинный меч, а также кинжалы и другие ножи. На их лицах, руках и ногах виднелось множество боевых шрамов. Солдаты ехали с уздечками и поводьями, но без стремян.
Кавалерия проехала мимо почти двадцать минут. Позади них тропа была пуста вплоть до того места, где она исчезала за рощицей молодых алеппских сосен.
Ну, сказал Лоджаб, наконец-то это последний из них.
Александр посмотрел вниз по тропе. Возможно.
После прохождения Сорока слонов, сотен лошадей и волов, а также более тысячи человек, тропа была расчищена до размельченной земли.
По противоположной стороне тропы галопом промчался всадник, шедший впереди колонны. Взвод смотрел, как всадник резко остановил лошадь, а затем повернулся, чтобы ехать рядом с человеком, который только что вышел из-за поворота тропы.
Это, должно быть, главный, сказал Лоджаб.
Какой именно? Спросила Карина.
Человек, который только что вышел из-за поворота.
Может быть, сказал Александр.
Мужчина был высок и ехал на огромном черном коне. В двадцати шагах позади него ехал высокий офицер в алом плаще, а за ним-четыре колонны всадников в блестящих бронзовых нагрудниках и таких же шлемах. Их Алые накидки развевались на ветру.
Человек на боевом коне трусил рядом, пока разведчик говорил с ним. Он никогда не замечал присутствия посланца, но, казалось, внимательно слушал его. Через мгновение человек на коне сказал несколько слов и послал гонца галопом вперед.
Когда офицер поравнялся с седьмым кавалерийским полком, его лошадь гарцевала боком, пока он и его всадник изучали взвод сержанта Александера. Офицер проявил к ним больше интереса, чем кто-либо другой.
Эй, сержант,-сказала Карина по коммуникатору, помните того четырехзвездочного генерала, который приезжал в лагерь Кандагар в прошлом месяце для смотра войск?
Да, это, должно быть, генерал Николсон.
Ну, у меня такое чувство, что я тоже должен встать по стойке смирно и отдать честь этому парню.
Всадник сидел прямо, как шомпол, и его отполированный бронзовый шлем с красным ирокезом из кабаньих волос на макушке делал его еще выше, чем его шесть футов два дюйма роста. На нем была такая же туника, как и на других, но сшитая из красного шелкового материала и прошитая тонкими белыми строчками. Полоски его кожаной юбки были отделаны серебром, а рукоять меча инкрустирована серебром и золотом, как и ножны его фалькаты. Его сапоги были сделаны из выделанной кожи и доходили до икр.
Его седло было покрыто львиной шкурой, а лошадь носила тяжелый нагрудник, кожаные доспехи на передних ногах и толстую серебряную пластину на лбу. Конь был очень резв, и человеку приходилось все время натягивать поводья, чтобы не дать ему ускакать вперед. Дюжина маленьких колокольчиков висела на шее, и они звенели, когда лошадь пробегала мимо.
У него действительно есть определенный авторитет, сказал Александр.
Если у кого и были стремена, сказал Кавальски, так это у этого парня.
По тропе галопом промчался разведчик и, развернув коня, подъехал к генералу. Взмахнув рукой, генерал повернул своего боевого коня прочь от взвода и выслушал доклад разведчика, когда они отъехали от Александра и его людей. Через минуту генерал отдал разведчику несколько распоряжений и отослал его на фронт.
Эскадрон всадников в красных плащах проявил больше интереса к Александру и его войскам, чем остальные солдаты. Это были молодые люди лет двадцати пяти-двадцати пяти, хорошо одетые, на прекрасных лошадях. Они не были покрыты боевыми шрамами, как другие мужчины.
По-моему, они похожи на кучку сладкоежек-младших лейтенантов. Ложаб сплюнул в грязь, наблюдая за ними.
Прямо как кадеты, только что окончившие академию, сказала Отэм.
За кадетами следовал еще один обоз, состоявший из больших четырехколесных фургонов. Первый был нагружен дюжиной тяжелых сундуков. В других лежали тюки меховых шкур, запасные мечи, копья и связки стрел, а также множество глиняных горшков размером с небольшую бочку, наполненных сушеными фруктами и зернами. Четыре фургона были доверху нагружены клетками с гусями, курами и воркующими голубями. Повозки тянули упряжки из четырех волов.
Повозки и телеги ехали на сплошных колесах, без спиц.
За повозками последовали еще две двухколесные повозки, нагруженные кусками мяса и другими припасами. Двадцать повозок составляли эту группу, а за ними следовала дюжина пеших воинов с мечами и копьями.
Ух ты, ты только посмотри, сказал Кавальски.
В последней повозке было что-то знакомое.
Они захватили наш контейнер с оружием! Сказала Карина.
Да, и оранжевые парашюты тоже, сказал Кавальски.
Александр взглянул на фургон. Сукин сын. Он вышел на тропу и взялся за упряжь волов. Держи его прямо здесь.
Женщина, управлявшая повозкой, сердито посмотрела на него, затем щелкнула кнутом, прорезав щель в камуфляже его шлема.
Эй! Крикнул Александр. Прекрати это. Мне просто нужен наш ящик с оружием.
Женщина снова взмахнула хлыстом, и Александр поймал его, обернув плетеную кожу вокруг предплечья. Он выдернул хлыст из ее руки и двинулся на нее.
Я не хочу причинять вам боль, леди. Он указал рукояткой хлыста на контейнер из стекловолокна. Я просто забираю то, что принадлежит нам.
Прежде чем он успел подойти к ней, шестеро мужчин за повозкой выхватили мечи и бросились на него. Первый ткнул Александра кулаком в грудь, отталкивая его назад. Спотыкаясь, Александр услышал, как взвели курок двенадцать винтовок. Он восстановил равновесие и поднял правую руку.
Не стрелять!
Человек, толкнувший Александра, теперь приставил свой меч к горлу сержанта, очевидно, не заботясь о том, что его могут перерезать винтовки М-4. Он произнес несколько слов и склонил голову вправо. Нетрудно было понять, что он имел в виду: отойди от повозки.