К сожалению, это нередко вело к тому, что их воспринимали пристрастно, в том числе и многие историки. Это проявлялось в желании изменить масштабы и значение этих событий, не важно, с целью преувеличения или принижения их роли.
Также следует учитывать, что сейчас для большинства интересующихся этими событиями основными источниками информации служат либо школьные учебники, либо художественные произведения разного рода и научно-популярные работы. Далеко не все задумываются о том, что всегда существует большая разница между общепринятыми в массовом сознании представлениями и тем, что известно профессионалам, в данном случае историкам.
Учебники, рассчитанные на детей, дают упрощенную версию событий по понятным причинам. Авторы художественных произведений (фильмов, исторических романов, газетных статей, роликов в интернете), ориентированные на массового потребителя, нередко стремятся заменить серьезные, а потому сложные объяснения исторических событий яркими и понятными, т. е. простыми образами, пусть и не всегда верными с точки зрения науки.
Первым автором, во многом сформировавшим общеизвестную версию событий, был патриарх отечественной истории Н.М. Карамзин45. Позднее его идеи серьезно дополнили и расширили советские историки. При изучении Невской битвы нельзя не отметить исследования И.П. Шаскольского. Именно они легли в основу сложившегося в современном массовом сознании представления об этой битве.
Применительно к Ледовому побоищу следует упомянуть работы Е.А. Разина и коллектива под руководством Н.Г. Кареева, организовавшего экспедицию, в течение ряда лет исследовавшую район сражения (в самом широком смысле, включая различные предполагаемые места поля боя, температурный режим озер), собиравшую местные предания и легенды, исследовавшую местную топографию. Особо следует отметить работу с источниками, которую проделали Ю.К. Бегунов, И.К. Клейнберг и И.П. Шаскольский.
В итоге сложилась та «классическая» версия, которая до сих пор активно используется как исследователями, так и в научно-популярной литературе.
Впоследствии ученые выдвинули новые идеи. К сожалению, работы современных историков, изучавших данное событие, в первую очередь исследования В.А. Кучкина, А.Н. Кирпичникова, А.Я. Дегтярева, С.М. Титова и многих других, меньше повлияли на массовое сознание и остаются известными преимущественно специалистам. Исключением являются работы Д.Г. Хрусталева.
В отношении Ледового побоища споры о том, где именно оно проходило, бушуют до сих пор, и консенсус так и не достигнут.
Важную роль в изучении указанных событий сыграли появившиеся в 1990-х гг. исследования иностранных историков, Д. Фенела, Д.Г. Линда. Нельзя еще раз не упомянуть и работы И.Н. Данилевского, который весьма критически подошел как к «Житию Александра Невского», так и к традиционному образу этого государственного деятеля в целом.
Своим критическим, но, безусловно, научным отношением к исследуемым событиям указанные ученые и их последователи внесли свежую струю в изучение вопроса.
Их усилиями была создана вторая, условно говоря, критическая версия исследуемых сражений, сводившаяся к их пониманию как малозначительных по своим масштабам и значению.
Данную версию разделяют и многие исследователи истории Тевтонского ордена, как российские, так и иностранные. Они рассматривают указанные события как самостоятельную инициативу руководителей отдельных комтурств, которую не поддерживали ни руководство ордена, ни руководители его Ливонского отделения. Соответственно, постулируется, что исследуемые события имели небольшие масштабы и минимальное значение как для истории ордена, так и для истории России и Прибалтики.
Некоторые сторонники так называемой фолк-истории используют критическую версию как основу для собственных рассуждений, нередко пренебрегая фактами.
Прежде чем перейти к дальнейшему изложению, автор считает своим долгом заверить читателя в своем уважении ко всем исследователям, работавшим по данной теме и тем более упомянутым в данной работе.
Критика тех или иных положений их построений ни в коем случае не касается их лично, но строится на уверенности в том, что, только предлагая новые, но при этом научно обоснованные идеи, мы можем развивать историю, как это сделали многие из упоминаемых авторов.
Глава II. Невская битва
Задачи шведской экспедиции
Задачи шведской экспедиции
Из источников известно, что в начале июля 1240 г. шведская экспедиция появилась в районе впадения реки Ижоры в Неву, примерно в тридцати километрах от устья последней.
Вот как об этом сообщает НПЛ: «сташа в Неве в устье Ижеры, хотяче восприяти Ладогу, просто же реку и Новгород и всю область Новгородскую»46.
Словарь древнерусского языка толкует слово «възприати»47 как желание получить что-либо, и большинство историков считают, что шведы хотели получить/захватить Ладогу и всю Новгородскую землю. Но вопросы, почему для этого они остановились на Неве, почему здесь упоминается река, остаются предметом дискуссий.
Житие утверждает что «король страны Римская из северной земли подумал про себя Пойду и завоюю землю Александрову»48.
Строго говоря, личным владением Александра был его удел с центром в Переславле-Залесском, но здесь речь явно идет о Новгороде.
Таким образом, русские источники сообщают о захватнических планах шведов, но конкретные планы шведского командования не сообщают, что вполне логично, так как они их, скорее всего, просто не знали, ориентируясь, как и современные исследователи, на действия шведов.
Поскольку появление армии в пределах новгородских земель было явно недружественным актом, большинство исследователей считают, что шведы стремились захватить русские земли. Впрочем, есть и другие версии.
И.Н. Данилевский раскритиковал цели шведов, описанные в НПЛ, посчитав, что приведенное выше сообщение «выглядит некоторым преувеличением», поскольку «сил для этого было явно маловато»49. К сожалению, исследователь ничего не предложил взамен, оставив читателям гадать, зачем, с его точки зрения, шведы вообще появились на Неве.
Оригинальное понимание шведских действий предложил В.И. Стулин, посчитав, что шведы представляли собой торговый караван, который просто собирался торговать в устье Невы50, но Александр с новгородцами его просто ограбил.
Эту точку зрения как один из вариантов поддержал и А.Н. Нестеренко51.
Данная версия игнорирует малолюдство тех мест в середине XIII в., снаряжать караван из Швеции, а потом еще неделю стоять в устье Невы было просто глупо.
Кроме того, для живущих торговлей новгородцев грабить купцов было крайне опасно, а собирать в поход дружину князя и отряды новгородцев и ладожан во главе с ним самим для грабежа каравана дорого и глупо. Наконец, при большом желании это можно было сделать и в самом Новгороде. В целом гипотеза представляется малоубедительной.
Также следует указать основную версию А.Н. Нестеренко, который считает, что шведы собирались не нападать на русские земли, а «просто перекрыть устье Невы, чтобы преградить дорогу для нападений карелы и ижоры на берега Швеции»52. При этом он игнорирует то обстоятельство, что Нева была владением Новгорода, т. е. речь в любом случае идет о захвате чужой территории.
Таким образом, версия о захвате шведами русских земель как цели похода является единственно логичным обоснованием их действий.
Некоторые современные авторы, вспоминая о походах новгородцев и их союзников на Финляндию и Швецию, видят в шведском походе справедливое возмездие. К сожалению, войны являлись частью жизни людей того (как и сейчас), поэтому говорить об особой справедливости шведов или новгородцев не приходится. И те и другие стремились к усилению своего влияния и расширению своих владений, и те и другие совершали захватнические походы.
Но в данном случае именно шведы атаковали русские земли.
Вопрос о конкретных планах шведского командования остается открытым. Поэтому для понимания мотивов шведов следует изучить их действия.
Маршрут шведской экспедиции
Многолетние контакты шведов с русскими военные набеги, торговля, дипломатия, браки, переселения и т. д., безусловно, вели к тому, что шведы хорошо ориентировались в данном регионе. Следовательно, они заранее спланировали свой маршрут в соответствии со своими планами, который мы можем попытаться восстановить.
Пусть и на основе рассуждений.
Базой экспедиции, безусловно, была Швеция, а точнее, один из шведских портов, скорее всего, в районе озера Меларен, политическом и экономическом центре королевства.
Об этом говорит наличие в армии собственно шведов, в том числе епископов. Второе владение шведской короны, т. е. захваченные области Финляндии, было не слишком велико, а потому не могло предоставить для экспедиции больше одного епископа и достаточное количество воинов.