01.11.14
Не могу не покаяться
Каждый человек совершает ошибки существенные и несущественные. Очень здорово, когда человек это осознает и находит возможность ошибку исправить. Но часто бывает так, что время прошло и исправить ошибку уже при всем желании просто невозможно. Тогда на душе становится тяжело, а порой и невыносимо. Но жизнь придумала для избавления от чувства безысходности, что что-то поправить в жизни нельзя, покаяние. Оно помогает уйти от самобичевания и страдания.
Мне было лет десять. Я дружил с мальчишками старше себя. Видимо, работал инстинкт самосохранения и защиты, ведь я рос без отца. В детстве те, кто старше тебя, кажутся вполне авторитетными и надежными ребятами.
Однажды с другом, который был старше меня на пять лет, я проходил мимо частного дома своей родной тети. У них с мужем был замечательный сад, полный спелых яблок, груш и слив. Мой друг, наполовину русский, наполовину кореец, предложил забраться в сад и «позаимствовать» яблочек. Он не знал, что это владения моей тети, о чем я ему рассказал и предложил зайти к ней, что она непременно угостит нас яблоками. Друг согласился.
Тетя с дядей встретили нас очень радушно. Они собрали и намыли целый таз спелых яблок и усадили нас трапезничать на балкон, рядом с которым росли две яблони белый налив и коричное. Мы принялись опустошать тазик, детские организмы требовали витаминов, а взрослые ушли заниматься своими делами. Закончив с яблоками, я предложил другу поблагодарить моих родных и попрощаться с ними. Но тот остановил меня и, оглянувшись по сторонам, стал срывать свисавшие над балконом яблоки и засовывать их за пазуху. Я сказал ему, что это некрасиво, но друг не реагировал. Набрав яблок, он потихоньку вышел на улицу через сад, сказав, что никто не узнает.
Я оказался в неловком положении, между двух огней с одной стороны, родственники, которых я люблю и которые любят меня, с другой друг, с которым не один раз лазили по чужим садам (но здесь-то свои, родные люди). И я проявил слабость: поблагодарил их за угощение и вышел на улицу, решив больше не дружить с этим мальчишкой.
Через несколько дней на озере я случайно встретился со своими двоюродными братом и сестрой детьми тети и дяди. Как же мне было стыдно слушать выговор, вполне справедливый, старшей двоюродной сестры по поводу украденных яблок. В голове метались мысли, чтобы как-то вернуть те самые яблоки на место, на яблони рядом с балконом же. Но поезд ушел, исправить ошибку было невозможно. Единственное, что я сделал, это промямлил: «Я так больше не буду».
Настроение было испорчено, и поделом. С этим другом я больше не водился.
02.11.14
Поздние сожаления
Осенью 1968 года в Доме культуры МГУ на улице Герцена (ныне Большая Никитская) состоялась встреча студентов с известным актером Савелием Крамаровым. Зал был полон. Очень интересно актер рассказывал о своем творчестве. Раскаты смеха то и дело сотрясали стены ДК. Крамаров обладал очень сильной комической энергетикой.
В конце встречи ведущая предложила задавать актеру вопросы. Зрители замерли в ожидании. Никто не решался его спросить. Ведущая повторила предложение и только хотела объявить об окончании вечера, как я в полнейшей тишине крикнул: «Женат?»
Что тут произошло! Зал взорвался от хохота, это длилось более минуты. Когда наступила тишина, актер спокойно ответил: «Женат. Я что, не человек?» Зал бурно зааплодировал, встреча закончилась. А мне стало неудобно. Я винил себя за бестактность. Казалось, что обидел человека своим вопросом. «Ну и что, что у него глаз косит, выглядит на экране придурковатым и от одного только его вида людей разбирает смех. Он же человек и его любят таким, какой он есть», мысленно рассуждал я, переживая, что поступил недостойно.
Когда впоследствии мне приходилось видеть на экране этого выдающегося актера, то я вспоминал этот случай, и становилось грустно.
Артист эмигрировал в США, а потом в результате тяжелой болезни ушел из жизни. О нем появилось несколько документальных фильмов, из которых я узнал, что именно в 1968 году его брак с первой женой трещал по швам и вскоре закончился разводом.
Скажу честно, от этого мое сожаление достигло предела, но исправить что-то и упокоить себя уже не представлялось возможным. Невозможно обратиться с извинениями к человеку, которого, как мне представлялось, я, разумеется, обидел, поскольку человека уже нет в живых.
Кто-то скажет: «Да брось ты, ничего страшного не произошло! Ты задал вопрос, а он ответил. Ну что здесь такого неэтичного?»
Может быть, ничего Тогда почему воспоминания об этом случае возвращаются ко мне вновь и вновь?
В том же 1968 году, точнее 30 декабря, мы, группа студентов-однокурсников, прилично выпив, приехали на празднование Нового года в тот же Дом культуры.
Новогодний бал был в полном разгаре. На площадке огромной парадной лестницы расположился оркестр. Музыка звучала везде. Студенты разбрелись по залам. Кто-то забрался на территорию оркестра, «помочь» играть или дирижировать, кто-то пытался танцевать. Лично я тоже с удовольствием бы потанцевал.
Однако мне не везло. Все девушки почему-то отказывались со мной танцевать. Меня это огорчало, если не сказать бесило. Зашел в туалетную комнату. Посмотрел в огромное зеркало. Вид, вроде, опрятный гладко выбрит и надушен, хороший костюм, нормальная прическа. Я вышел на балюстраду огромного зала и остановился в раздумье.
Так, как вкопанный, простоял с полчаса. Вдруг кто-то сзади положил мне руку на плечо, и я услышал женский голос: «Олег, потанцуем?» Я обернулся. Это была наша новенькая студентка, мастер спорта по художественной гимнастике, очень симпатичная и изящная девушка.
Мне очень хотелось танцевать, да и отказать даме, тем более знакомой, было бы странным. Мы танцевали без перерыва больше часа. Потом я проводил ее домой. Мы шли пешком, километров десять по морозу от Моховой до района Медведково. Потом до утра целовались в подъезде ее дома. Когда открылось метро, мы попрощались и договорились встретить Новый год вместе. Мы были молоды и счастливы.
В назначенный срок, по-моему, в 19:00, я подошел к Дому культуры у центрального входа МГУ на Ленинских (ныне Воробьевых) горах. Сердце стучало трепетно и радостно. Постоянно смотрел на часы: 19:15, 19:30, 20:00, 20:30, 21:00. Настроение от радостного упало до безобразного. Я поднялся в танцевальный зал, пригласил на танец первую попавшуюся на глаза одинокую девушку, потом предложил ей вместе встретить Новый год. Она согласилась, и мы под руку стали спускаться по мраморным ступенькам. Когда мы почти спустились, навстречу нам вышла моя одногруппница, которая радостно и приветливо улыбалась. Увидев меня под руку с другой, она остановилась в нерешительности, как бы ожидая, что я подойду к ней для объяснения. Но я был молод, горяч и далеко не всегда логичен в поступках. Так под руку мы прошли мимо, и я, проявляя юношеское самолюбие, сделал вид, что не знаю свою сокурсницу.
После зимней сессии и каникул возобновились занятия. Однако в моей группе этой однокурсницы уже не значилось она перевелась в другую. Позднее, завидев меня в Университете, она всегда старалась избежать встречи. Я понял, это была любовь. Виню себя до сих пор, что проявил тогда юношеский идиотизм и не объяснился с девушкой из-за ее опоздания на два с половиной часа. Остается только сожалеть об этом.
03.11.14
Любовь не с первого взгляда
В начале учебы в шестом классе, к нам в класс пришла новая девочка Алла Даманова. Ее родители были геологами, и семья вела «кочевой» образ жизни сегодня здесь, завтра там, то есть там, куда отправят.
Алла была очень милой и умной девочкой. В течение учебного года она перенравилась всем мальчикам нашего класса, кроме меня. Почему-то я относился к одноклассницам, как к родным сестренкам. Наверное, поэтому не испытывал никаких романтических чувств и к этой девочке. До поры до времени.
В первый день лета учитель географии повел наш класс в трехдневный поход по местам воинских сражений в годы Великой Отечественной войны.
Приближалась первая ночь похода. Мы расставили в лесу палатки. В нашей разместилось пять мальчиков, в том числе Стрыков второгодник, старше нас года на четыре. Когда он узнал, что мама дала мне с собой маленький пузырек чистого медицинского спирта от укусов комаров, он предложил разлить его ребятам в чай, что мы и сделали. Затем легли спать. Видимо, добавка к чаю на ребят подействовала, и вместо сна они начали болтать. Я в болтовне не участвовал, подремывал. А ребята, естественно, говорили о девчонках и больше всего об Алле, потому что она всем нравилась. Часа через полтора-два они угомонились.
На следующий день неожиданно для себя я стал помогать Алле нести рюкзак, переходить ручейки и вообще откровенно оказывать ей знаки внимания. А в оставшиеся два дня похода делал это уже как само собой разумеющееся.