И Александр прекрасно понял, что заблестели они отнюдь не от радости, а совсем даже наоборот, хотя Карелин и старался сдерживать свои эмоции. А его племяннику или приёмному сыну не хотелось его расстраивать.
А может, я успею смотаться на Воронке туда и назад, чтобы попрощаться. Не в пролётке, а на нём самом так намного быстрее будет. А пролётку вы позже сами заберёте.
И думать забудь об этом! сурово промолвил Карелин. Тебе там, если произойдёт то, что мы предполагаем, каждая минута будет дорога. Тебе ни в коем случае нельзя будет упускать такой шанс! Но ты-то со мной как раз попрощаешься, это я с тобой не смогу проститься.
А как я смогу, а вы нет?
Ты опять не хочешь думать. Ты со мной письменно попрощаешься. Напишешь коротенькую записку, чтобы я не волновался. А уже твёрдо знал, что ты в своём времени. А для этого уезжая на Чарыш, обязательно бери в карман бумагу и карандаш. Хотя, у тебя же ручка есть. Она ещё пишет у тебя?
Пишет. Я недавно пробовал. Конечно, немного расписать её пришлось, но сейчас она нормально пишет. Вот только записку писать ею я, наверное, не смогу.
Почему это? А-а, ну да, тут же догадался он, если её кто увидит, то обалдеет, думая, что ты на Чарыш с ручкой и чернильницей ездишь. К тому же чернила в твоей ручке совсем не такие. Ну, тогда возьми с собой карандаш, и лучше цветной. Помнишь, как ты цветными карандашами в Бийске, в аптеке лекарства переписывал.
Помню, конечно, улыбнулся Сашка.
Вот, тогда всё будет нормально. О, стоп! Я вот что подумал. Ты, конечно, карандаш возьми с собой на всякий случай. Но вот записку ты можешь и заранее написать. И время тебе там не нужно будет терять, да и мы её сможем вместе отредактировать.
Хм, логично. Но только касательно первого.
Не понял, что значит касательно первого?
Касательно того, чтобы времени не терять. А вот писать я её буду сам. И до поры, до времени вы её не увидите. Что же это за прощание будет наперёд-то? Вы уже заранее будете знать о том, что в записке написано. Нет, так дело не пойдёт.
Ладно, вздохнул Игнат Степанович, пусть будет по-твоему. Тогда вот ещё что. Ты, каждый раз выезжая на Чарыш, забирай с собой все свои вещи.
И свои мединструменты тоже забирать?
Инструменты, спрашиваешь потёр свою бородку, раздумывая, Карелин. Нет, инструменты не нужно забирать. Зачем тебе это старьё в твоём-то времени. У тебя там, как я понимаю, намного лучшие инструменты имеются. А вот мне будет хорошая память о тебе, вздохнул он, но как-то уже более облегчённо.
Хорошо, с этим я согласен. Вот только вы сказали, чтобы я написал вам записку, ну, чтобы вы знали, что я уже в своём времени. А вдруг как раз и не в своём? Мы уже с вами года полтора назад об этом говорили. А вдруг я попаду ещё лет на 200 назад, в прошлое время?
Не будет такого! У меня есть предчувствие, что ты попадёшь именно в своё время. Не может быть по-другому! это было бы высочайшей несправедливостью. Не могут Господь, Высшие силы, Земля, её Природа так издеваться над Человеком! Ты верь в лучшее, и оно обязательно произойдёт! Нельзя верить в плохое.
Хорошо, я вас понял, Сашка даже нашёл в себе силы улыбнуться. Спасибо вам. Я буду верить именно в лучшее. И не только о себе.
Ну, это уже как получится, наконец-то улыбнулся и Игнат Степанович.
Да, вот только я не со всеми смогу проститься. Вы-то хоть будете знать, где я. А другие? Ведь для них я буду казаться как бы ни с того, ни с сего пропавшим человеком.
А им я скажу, что ты уехал в Томск. Что тебя снова приняли в университет. Они к этому готовы, а потому поверят.
Не все поверят, с огромной тоской выдохнул Шурка.
И кто не поверит?
Василиса. А я с ней до этого попрощаться не смогу. Даже письменно. Что я ей должен написать? Что я в Томске. Не хочу и не буду ей врать. Не хочу давать ей надежду. Ведь она или кто другой позже могут начать разыскивать меня в Томске. Не буду я такого писать! И что я тогда должен ей написать? «Прощай, я уехал». А куда, зачем? Да и она никогда не поверит, что я уехал, не простившись с ней перед тем. Со всем селом я, конечно, проститься не могу люди это поймут. А вот чтобы с одним-то человеком не проститься Да вы бы и сами в такое не поверили, если бы я действительно уезжал в Томск.
Да, не поверил бы, вздохнул Игнат Степанович. Не тот ты человек, который так может плюнуть другому человеку в душу.
Да, не поверил бы, вздохнул Игнат Степанович. Не тот ты человек, который так может плюнуть другому человеку в душу.
Вот видите! И как же мне быть именно с Василисой, ей плюнуть в душу? Да я лучше самостоятельно в психушку пойду, чем такое с ней сделаю. Я же в письме ей даже ни одного ласкового слова не смогу написать, вы же понимаете. И не смогу ей написать, что буду помнить её всю свою жизнь.
Да-а, ты прав, с Василисой всё намного сложнее. А ты попробуй поговорить с ней на днях. И объясни, что тебе нужно уехать. И что будешь помнить о ней.
А куда я уехал, зачем всё то же самое. То, что буду помнить её, я, конечно, объясню ей. Да она и так, наверное, в этом не сомневается, тяжело вздохнул Сашка. А хорошо было бы не только помнить, но и видеть, если бы она постоянно у меня перед глазами была. Ну, я имею в виду не лично, а хотя бы её фотография. Как жаль, что в селе нет фотографов, фотостудий. Чтобы можно было сфотографировать Василису, и забрать с собой её фотографию.
Да, чего нет, того нет. Но в той же Усть-Чарышской Пристани они есть, эти фотографы, или как их называют дагеры
Дагеротописты.
О том, что некоторые вещества светочувствительны и могут менять свою окраску под действием света, было известно ещё с XVIII-го века. А уже в 1802-м году Томас Веджвуд и Хамфри Дэви могли получать фотограммы при помощи солей серебра, но не знали способа их закрепления. А первым практическим успехом на пути к появлению фотографии стало изобретение Ничефором Ньепсом гелиографии (фр. Héliographie). Наиболее раннее из сохранившихся изображений, снятых с помощью этой технологии камерой-обскурой, датировано 1826-м годом. В 1829-м году Ньепс заключил нотариальный договор о дальнейшей совместной работе с создателем первой диорамы Луи Дагером Арего, проводившим собственные опыты в области закрепления изображения камеры-обскуры. Уже после смерти Ньепса в 1833-м году Дагер пришёл к выводу, что прямопозитивное изображение можно получать на отполированной пластинке накладного серебра, обработанной йодом. Ключевым стало изобретение в 1837-м году проявления слабого латентного изображения при помощи паров ртути. Новая технология была совершенно не похожа на гелиографию, и Дагер дал ей своё имя, назвав дагеротипией.
Первые «странствующие дагеротиписты» появились в Москве в конце 1839-го года. Они арендовали помещения в самых модных и многолюдных торговых районах Москвы. В 1840-х годах «дагеротипные снаряды» фотокамеры иностранного производства можно было приобрести в магазине братьев К. и А. Бекерс, торгующем парфюмерией, сладостями, товарами «художественной промышленности». В начале уже XX-го века слова гелиография, дагеротипия заменило более привычное для людей этого века (и последующих) слово фотография. А в 1912-м году в Дании появилась первая профессиональная организация Датский Союз Фотографистов Прессы (Pressefotografforbundet), организованная шестью фоторепортёрами в Копенгагене. С 1935-го года по решению IX-го Международного конгресса научной и прикладной фотографии 7 января 1839-го года (сообщение об изобретении Дагера Араго) считается днём изобретения фотографии.
Вот-вот, дагеротописты. Ну, ладно, фотографии Василисы сейчас сделать, конечно, не удастся. Раньше об этом думать нужно было. О! А вот почему же ты сам не оставляешь ей свою фотографию? Я думаю, что она так бы её спрятала, что муж не нашёл бы. Да если Лёшка её и увидит, то он всё правильно поймёт, он парень умный он же знает, как ты ей помогал.
Ёлки-палки!! Дядя Игнат, где же вы раньше были?! Как же так? Фото
А я-то здесь при чём? улыбнулся, несмотря на довольно серьёзный разговор Карелин. А где ты сам был? Почему ты об этом не думал? Что, как говорится, разумная мысля всегда приходит опосля?
Вы правы, извините. Действительно, почему я вас должен обвинять? Где я сам, дурак, был?! Как я раньше сам до этого не додумался. Ну, ничего, а вот этот свой промах я обязательно исправлю. А потому я начну ездить на Чарыш только после того, как у меня на руках уже будет моя фотография. И даже не просите, не уговаривайте меня, не говорите, что я упускаю время, шанс Я поступлю только так, как решил.
Зная тебя, я и не стану тебя уговаривать. Но тогда действительно не теряй время, езжай как можно раньше в Чарышскую Пристань.
Завтра же и поеду. Пациентов у меня нет, а поездка в Пристань много времени не заберёт. Вот только нужно будет ещё ехать забирать фотографию.