Вот и тогда
О, у Вас рулетка?
Это обратился ко мне попутчик, который заметил подарок свояку в тот момент, когда я собрался закрыть чемодан. Он появился в купе уже тогда, когда поезд тронулся, а я, было, возрадовался спокойному одиночеству. Выше среднего роста, где-то около ста восьмидесяти, с правильными чертами лица, большими серыми глазами, тёмно русыми волосами с глубокими залысинами, за сорок и ближе к пятидесяти. Одет очень прилично. Очень. Серый макинтош, настоящий именно фирменный макинтош дивного серого цвета и алой шёлковой подкладкой. Точь-в-точь как мой, который случайно оторвала жена за такие деньги, что стоило мне его надеть, как в глазах стояли доллары до тех пор, пока я с облегчением не вешал его в шкаф. К тому макинтошу ого-го шляпа, дорогой костюм, а штиблеты ну, словом шик! Правда, дело было в наше время, заграница открыта уже давно, так что хлебать было откуда
Да, родственникам везу, в подарок. Они любители азартных игр.
А Вы?
Ммм Да. Но стараюсь не играть, особенно на деньги. Боюсь, что не смогу остановиться.
И я рассказал историю с каре против флеш-рояли.
А в рулетку не приходилось?
Да, один раз. Я был с командировке в Германии и организаторы свозили нас в Баден-Баден в
Куда!? В казино Баден-Бадена?
Ну да, выдали нам по пять фишек, каждая помнится по двадцать марок. Я решил не увлекаться, сыграл несколько раз, выиграл, кажется, втрое и остановился. Чувствовал, что затягивает, и я не удержусь. Тем более, что это было моё первое попадание в такое место. Мне больше нравилось прохаживаться и наблюдать картинки, подобные тем, что описывались в многочисленных классических произведениях. Я удивлялся насколько же точно описание соответствует действительности. Те же типажи, та же атмосфера
Баден-Баден Как же, я знаю это казино. Да ещё и как.
Попутчик переоделся, потом уселся за столик, достал из сумки объёмный свёрток со снедью, бутылку водки и предложил присоединиться. Я же успел переодеться до его прихода, а с собой взял почти ничего, так как завтракал плотно и имел в виду обед в вагоне ресторане. Где я, как правило, заказывал всегда одно и то же: солянку, рюмку водки, свиной эскалоп с картофелем фри и кофе с эклером. Поездка в СВ для меня была что-то в роде ритуала и указанный обед был его неотъемлемой частью. Поэтому начал отказываться, но попутчик настоял. Мы выпили, закусили, потом ещё, так рюмочка за рюмочкой и бутылки как не бывало. Проводница принесла чаю, я вытащил свой обеденный эклер и честно предложил поделиться. Но попутчик со словами, сладкого не потребляю, отказался. Я не расстроился.
После водки меня потянуло в сон, но тут попутчик как бы в продолжение своей фразы про Баден-Баден продолжил.
Вы упомянули казино Я бы многое отдал, чтобы не знать и никогда не слышать это слово. Ладно, если не возражаете, расскажу Вам историю.
Ну, что делать. Придётся расплачиваться за угощение и я не возразил.
В начале девяностых, я ещё студент мехмата, не важно, какого московского ВУЗа. Мы с родителями живём в коммуналке. Мы плюс пять семей. Родители на пенсии. Я поздний ребёнок. Комната пятнадцать метров, длиннющий коридор, кухня с единственным краном холодной воды. Туалет и ванна, которые последний раз ремонтировался перед октябрьской революцией. Но и это не всё. Двор колодец. Наше единственное окно упиралась стену эркера соседней квартиры и небо можно было рассмотреть, только высунувшись из окна по пояс. Склоки и скандалы между соседями. Моя мама выделялась грамотностью и поэтому всегда стояла над схватками. Она в основном помогала сочинять жалобы соседей друг на друга, консультировала стороны и всегда старалась погасить конфликт в зародыше. Чаще всего ей это удавалась, поэтому она сыскала уважение у всех жильцов. Отец же был тих и молчалив, типичный подкаблучник. Денег в семье нет, я пытаюсь подработать, но это удаётся редко. А тут по телевизору: МММ! Родители поддались и понесли какие-то крохи. На моё удивление, утроили первоначальный взнос. Глаза у них загорелись и мне:
Давай мол, щас разбогатеем.
Я же ещё со школы слыл хорошим математиком. Присмотрелся я и сообразил типичная пирамида! Понятно, что можно играть до поры до времени, но как эту пору подгадать? Короче говоря, прикинул, кое-что посчитал и определил срок. Риск был, конечно, но Сказал родителям, чтоб не вмешивались, дескать, я сам. Они доверились, собрали денег, у кого-то заняли, кое-что сдали в ломбард и вручили мне по тем временам огромную сумму в тысячу долларов. И я начал. Срок же мной был определён середина июля девяносто четвёртого. Операции с билетами МММ не мешали учёбе, и как раз весной я с блеском защитил диплом. Почуяв, что крах МММ может наступить раньше моего срока, последнюю сделку провёл в самом конце июня, обменял все рубли на доллары и подвёл баланс чистая прибыль составляла почти десять тысяч долларов. Почему не больше, Вы спросите? Да потому, что в отличие от других вкладчиков, я всё время откладывал часть выигрыша, которую пускал на строительство. Дело в том, что коммуналка наша хоть и была в центре Москвы, но, как я уже говорил, отличалась особым отсутствием даже минимальных удобств. Поэтому я решил построить дом, где родители на старости лет смогли бы пожить по-человечески, где будет место и для меня и моей будущей жены, детей. За удачей с МММ, после которой я получил прозвище Лёня Голубков, были сначала «Хопер», потом «Нефть-Алмаз инвест». Я рассчитывал срок жизни этих пирамид и в результате не только полностью завершил дом, но обзавёлся нормальным авто и солидными счетами в банках один в Москве белый, второй в Варшаве ну, не совсем белый. Так, на всякий случай. Мы все поселились в доме между Москвой и Вязьмой. И в завершение той белой полосы жизни устроился в приличную фирму. Её владельцем был мой однокашник по институту. Фирма была небольшая крутилась на бирже, занималась маркетингом, различного рода консультациями типа, где купить подешевле, а продать подороже. Такую работу можно было бы выполнять, не вставая с дивана, но шеф по случаю прикупил небольшое, но приличное здание между центром города и окраиной рядом со станцией метро, привел в порядок, сам устроил офис на верхнем, третьем этаже, а первые два выгодно сдавал в аренду. Сотрудников набрал всего пару десятков и процесс пошёл. Я у него стал нечто вроде первого советника, что меня очень устраивало. Эта синекура не требовала от меня постоянно находиться на рабочем месте. Большую часть работы я выполнял за компьютером или в передвижениях по городу. К этому времени я завёл кучу полезных знакомств, которые снабжали меня деликатной информацией. За что я расплачивался с ними некоторыми полезными советами. Эта деятельность была настолько взаимовыгодной, что в скором времени я создал себе образ весьма квалифицированного аналитика, чьим прогнозам можно было доверять. И в полноводную финансовую реку впадающую в мой карман от шефа, вливалось множество ручейков со стороны. Мой имидж взлетел на недосягаемую высоту после известных событий августа 1998 года. Где-то в конце мая, анализируя ситуацию в стране, меня насторожил ряд событий. Я пришёл к шефу, поинтересовался, в какой валюте у нас счета и предложил перевести все рублёвые в доллары. Шеф несказанно удивился, так как обменный курс был в тот момент не очень, а, с другой стороны, все наши партнеры работали именно в рублях. Я настаивал и просил сразу же по поступлению оплат по контрактам конвертировать в доллары. Это же я сделал и собственными счетами. Шеф поупирался, но поскольку относился к моим прогнозам с доверием, крякнул и выполнил. Этот же совет я дал трём особо ценным источникам информации. Двое из которых, ему последовали, а третий собздел. Правда шеф пенял мне, что на этом потерял приличные деньги. Ведь теперь для различных оплат приходилась делать обратную конвертацию. Часть моих коллег (к счастью, большая) последовала за мной и когда грянул дефолт, наша фирма была одной из немногих, которые не только не прогорели, а наоборот, нагрели родное государство. Шеф пил три дня, коллеги почти неделю. Те, что послушали от счастья, остальные с горя. Третий источник, не послушавшийся моего совета обанкротился вчистую, два последовавших озолотились сами и частично озолотили меня. Белая полоса моей тогдашней жизни стала белее свежевыпавшего снега в горах Кавказа.
Давай мол, щас разбогатеем.
Я же ещё со школы слыл хорошим математиком. Присмотрелся я и сообразил типичная пирамида! Понятно, что можно играть до поры до времени, но как эту пору подгадать? Короче говоря, прикинул, кое-что посчитал и определил срок. Риск был, конечно, но Сказал родителям, чтоб не вмешивались, дескать, я сам. Они доверились, собрали денег, у кого-то заняли, кое-что сдали в ломбард и вручили мне по тем временам огромную сумму в тысячу долларов. И я начал. Срок же мной был определён середина июля девяносто четвёртого. Операции с билетами МММ не мешали учёбе, и как раз весной я с блеском защитил диплом. Почуяв, что крах МММ может наступить раньше моего срока, последнюю сделку провёл в самом конце июня, обменял все рубли на доллары и подвёл баланс чистая прибыль составляла почти десять тысяч долларов. Почему не больше, Вы спросите? Да потому, что в отличие от других вкладчиков, я всё время откладывал часть выигрыша, которую пускал на строительство. Дело в том, что коммуналка наша хоть и была в центре Москвы, но, как я уже говорил, отличалась особым отсутствием даже минимальных удобств. Поэтому я решил построить дом, где родители на старости лет смогли бы пожить по-человечески, где будет место и для меня и моей будущей жены, детей. За удачей с МММ, после которой я получил прозвище Лёня Голубков, были сначала «Хопер», потом «Нефть-Алмаз инвест». Я рассчитывал срок жизни этих пирамид и в результате не только полностью завершил дом, но обзавёлся нормальным авто и солидными счетами в банках один в Москве белый, второй в Варшаве ну, не совсем белый. Так, на всякий случай. Мы все поселились в доме между Москвой и Вязьмой. И в завершение той белой полосы жизни устроился в приличную фирму. Её владельцем был мой однокашник по институту. Фирма была небольшая крутилась на бирже, занималась маркетингом, различного рода консультациями типа, где купить подешевле, а продать подороже. Такую работу можно было бы выполнять, не вставая с дивана, но шеф по случаю прикупил небольшое, но приличное здание между центром города и окраиной рядом со станцией метро, привел в порядок, сам устроил офис на верхнем, третьем этаже, а первые два выгодно сдавал в аренду. Сотрудников набрал всего пару десятков и процесс пошёл. Я у него стал нечто вроде первого советника, что меня очень устраивало. Эта синекура не требовала от меня постоянно находиться на рабочем месте. Большую часть работы я выполнял за компьютером или в передвижениях по городу. К этому времени я завёл кучу полезных знакомств, которые снабжали меня деликатной информацией. За что я расплачивался с ними некоторыми полезными советами. Эта деятельность была настолько взаимовыгодной, что в скором времени я создал себе образ весьма квалифицированного аналитика, чьим прогнозам можно было доверять. И в полноводную финансовую реку впадающую в мой карман от шефа, вливалось множество ручейков со стороны. Мой имидж взлетел на недосягаемую высоту после известных событий августа 1998 года. Где-то в конце мая, анализируя ситуацию в стране, меня насторожил ряд событий. Я пришёл к шефу, поинтересовался, в какой валюте у нас счета и предложил перевести все рублёвые в доллары. Шеф несказанно удивился, так как обменный курс был в тот момент не очень, а, с другой стороны, все наши партнеры работали именно в рублях. Я настаивал и просил сразу же по поступлению оплат по контрактам конвертировать в доллары. Это же я сделал и собственными счетами. Шеф поупирался, но поскольку относился к моим прогнозам с доверием, крякнул и выполнил. Этот же совет я дал трём особо ценным источникам информации. Двое из которых, ему последовали, а третий собздел. Правда шеф пенял мне, что на этом потерял приличные деньги. Ведь теперь для различных оплат приходилась делать обратную конвертацию. Часть моих коллег (к счастью, большая) последовала за мной и когда грянул дефолт, наша фирма была одной из немногих, которые не только не прогорели, а наоборот, нагрели родное государство. Шеф пил три дня, коллеги почти неделю. Те, что послушали от счастья, остальные с горя. Третий источник, не послушавшийся моего совета обанкротился вчистую, два последовавших озолотились сами и частично озолотили меня. Белая полоса моей тогдашней жизни стала белее свежевыпавшего снега в горах Кавказа.
Прошло почти семь лет, которые омрачились уходом родителей, но оцветились удачной женитьбой. Родилась дочка, жизнь сверкала, как грани бриллианта. Фирма процветала, но некоторые операции были, мягко говоря, не вполне прозрачными. Наслушавшись историй о всякой уголовщине, конфискациях имущества, различных сроках в известных местах, я перевел на жену всё от дома, машины до счетов в банках. Правда, за исключением варшавского. Доступ к московским счетам был у нас обоих, но в случае непредвиденных событий с меня кроме трусов, носков и прочей одежонки взять было нечего. И вот однажды летом, сбагрив дочку тёще с тестем на юга, взяв все положенные отгулы и приплюсовав их к отпуску, я получил два месяца полной свободы. Жена же, как новоиспечённый доцент одного престижного ВУЗа имела эти два месяца по закону. И мы решили гульнуть по Европе. Сначала три недели на море на Лазурном берегу, потом по Провансу, далее Бавария, Карлсруе и Баден-Баден. Решили пару-тройку дней водички попить их волшебной. Отель рядом со знаменитой аллеей Лихтенталер буквально в сотне метров от термального комплекса. И вот гуляем вдоль речки Ос, пьём из специальных кружечек противную, но ооччееень лечебную дрянь, дышим чудным воздухом, себя кажем, на прохожих пялимся. Германия, значит пиво, мясо, колбаски и прочие радости. Гуляли, гуляли, глядь знаменитое казино. Жена мне: