Выделив небольшую группу людей, собравшуюся у единственного большого стола, поставленного под навесом и заваленного бумагами, я направился к ней, здраво рассудив, что это и есть начальство.
Здравствуйте, товарищи. Работники нужны?
Ты как сюда попал? первым делом удивлённо спросил у меня незнакомый чекист.
Пользуясь тем, что на меня обратили внимание, я изложил без запинки подготовленное заранее в лучших традициях двадцать первого века резюме, выставив себя исключительно в положительном свете.
Товарищ Любимов? Конструктор? переспросил меня невысокий плотный человек в косоворотке и надвинутой на самые брови кепке. Александр Михайлович Белобородов, директор завода. Это начальник строительства Захар Ефимович Мельников, куратор от органов товарищ Безверхий
Директор перечислил ещё несколько фамилий присутствовавших, бывших прорабами участков, и я пожал всем по очереди руки.
Товарищ Любимов, как видите, завод только строится, по сути, весь коллектив это я. У меня даже заместителя нет, не говоря об отделе кадров. Могу предложить вам должность начальника механического цеха. Пойдёте?
Такого карьерного роста я, говоря откровенно, не ожидал, но отказываться не собирался.
Когда приступать?
А прямо сейчас приказ напишем, и товарищ Мельников проведёт вас на площадку строительства, сразу и дела примите.
Отлично! Хорошо, когда работа идёт оперативно! Так точно завод к сроку в строй введём.
Белобородов поморщился и пробубнил:
Вернее сказать построим
А в чём проблема?
Буржуи клятые палки в колёса вставляют. Закупленное оборудование завода, в первую очередь именно механического цеха, арестовали в связи с событиями на Кавказе. Неизвестно теперь, получим ли его вообще.
Станков, значит, не будет? Голые цеха? А если я достану станки?
Что, поедешь в Америку и украдёшь?
Зачем? Знаю я одно место, где взять можно. Только не гарантирую, что это будет именно то, что нужно.
Да нам бы хоть что! Если сделаешь проси всё, что хочешь. Хоть ордена, хоть премии.
Договорились!
Эпизод 4
Петрович воскресе! Здорово! приветствовал меня новый директор ЗИЛа Рожков. Проходи, дорогой! С чем пожаловал?
Здравствуй, Владимир Александрович! С просьбой я к тебе.
Излагай.
После реконструкции ЗИЛа, да ещё после снятия с конвейера АМО-2 у тебя в хозяйстве остались демонтированные станки, частью устаревшие, частью сломанные, а также не вписывающиеся в технологический процесс. Отдай их мне! Я сейчас назначен начальником механического цеха судостроительного завода, мне всё сгодится. Нам ведь не дизеля и автомобили выпускать, а только ремонтировать, да к тому же паровые машины по большей части.
То есть как «отдай»? На каком основании?
А пусть ЗИЛ шефство возьмёт над новым заводом. Вот тебе и основание!
Ну и просьбы у тебя, Петрович! Сам посуди, зачем мне этот, как ты говоришь, геморрой? У меня что, своих трудностей нет? С меня требуют увеличения выпуска машин на десять процентов сверх плана! Завод и так работает на пределе, а любые попытки ещё работу ускорить только к росту процента брака приводят! Чекисты уже на вредительство в военное время намекают! Мне бы эти станки самому к делу пристроить, но не знаю как. Может, посоветуешь чего?
Я задумался, ища выход из создавшегося положения, так как мой расчёт на личную дружбу явно не оправдался.
Посоветую. Если совет хорошим окажется, станки отдашь?
Рожков посмотрел на меня с сомнением, но интерес взял верх над осторожностью.
Говори.
Я тут недавно с Лихачёвым беседовал, так он хвалился, что вы мощность движка до ста сорока сил подняли. Верно?
Верно. Мы ещё тракторный дефорсированный 110-сильный вариант выпускать начали, танковый мотор в сто шестьдесят сил делать можем, но «Большевик» его не берёт из-за того, что он трансмиссию ломает. Ты это к чему спросил?
Что главное в грузовике? зашёл я издалека.
Что?
Грузоподъёмность! Напряги Важинского, пусть перестанет ерундой с «кегрессом» заниматься, а увеличит грузоподъёмность ЗИЛ-5 до шести тонн. Мощность двигателя ведь выросла? Значит, потянет. Что там нужно удлинить и усилить, Евгению Ивановичу виднее. Расходы копеечные, количество грузовиков плановое, а грузоподъёмность выросла сразу на двадцать процентов. Как тебе совет?
Ну, ты, Петрович, жук!
Это ещё не всё. ЗИЛ-6 трёхосный вполне и до семи с половиной тонн грузоподъёмности вместо шести подтянуть можно. Они у вас все с демультипликаторами идут, тоже потянут. Это рост сразу на двадцать пять процентов.
Согласен! Молодчина, выручил! Вот что значит светлая голова! Мы-то совсем тут закрутились, такого простого выхода не увидели!
Это ещё не всё. Пусть Важинский скомпонует трёхоску-эрзац на агрегатах ЗИЛ-5, но грузоподъёмностью в семь с половиной тонн. А привод на третью ось передаст вот таким механизмом, я взял лист бумаги и изобразил прижимной ролик, расклинивающий колёса задней тележки, подключаемым в трудных условиях. Это рост грузоподъёмности сразу на пятьдесят процентов!
Да тебя сам Бог послал!
Послал меня товарищ Белобородов, директор судостроительного завода, за станками. И ты согласился их дать! Ещё когда я про двадцать пять процентов роста грузоподъёмности говорил. А за последний совет ты мне ещё все сломанные станки отремонтируешь на ЗИЛе.
Ошибся я, черти тебя прислали! Недаром про тебя слухи нехорошие ходят. Странный ты человек, Семён. Даже по утрам, вместо того чтоб похмелиться, как все нормальные люди, мечом махаешь. Нет у меня в плане ремонта станков, и средств под это не выделяется! Чем я рабочим платить буду?
Ничем. Субботники организуешь через парторганизацию.
Вот уж дудки! Сам на партсобрании выступать будешь. Оно вечером сегодня, кстати.
На том мы и порешили. За заседание партактива я не беспокоился, позиция моя была железной. Мужики, конечно, помялись вроде и соглашаться не хочется, но и отказаться нельзя и проголосовали в конце концов за.
Похожую операцию я провернул на московском авиамоторном заводе, действуя через Чаромского и Брилинга. Там мне ничего изобретать и придумывать не пришлось, товарищи чувствовали себя передо мной чем-то виноватыми, мне удалось удачно сыграть на этом. Но Белобородов, хоть и впечатлённый моими успехами на ниве поиска и выбивания производственного оборудования, хотел большего. Пришлось мне признаться, что мои ресурсы на этом направлении исчерпаны.
Александр Михайлович, я и так уже сделал всё, что мог! Конечно, на других действующих заводах тоже может кое-что найтись, но это уж вам надо суетиться через наркомат или через московский горком.
Хорошо. И на том, как говорится, спасибо. Пойду на поклон к наркому.
На протяжении следующих двух месяцев на площадку строительства завода в Нагатино свозились самые разнообразные станки, и я был по уши занят их инвентаризацией и планированием размещения в цеху. Ситуация усугублялась тем, что часть старых станков имела ременный привод, и им требовалась отдельная силовая установка с валом, которая резко сужала возможные места расположения рабочих мест. Помог опять Рожков, выделив тракторный дизель и изготовив в опытном цеху ЗИЛа передачу.
Судостроительный рос не по дням, а по часам. Я, не прилагая особых усилий, сманил туда бригаду сварщиков с ЗИЛа, которым осточертело варить колёса, соблазнив масштабом и сложностью работ. Действительно, сварные на прежнем месте работы давно изготовили простейшую приспособу, равномерно вращавшую колесо в сборе и также равномерно подававшую электрод. Фактически вся их работа сводилась к замене последних, и с ней мог справиться любой. А на судостроительном только ферменная конструкция крыши чего стоила! Милов, расчувствовавшийся от воспоминаний о нашей с ним совместной работе по реконструкции автозавода, загорелся сразу.
К началу зимы 1932 года все цеха и прочие здания МССЗ были построены, и работы продолжались только внутри. Прокладывались коммуникации, электро- и пневмосеть, проводилась окончательная отделка. По всему было видно, что к первому января завод будет пущен. Но строительство гидроузла в целом шло немного медленнее, из-за чего выходило, что суда на заводской ремонт пока поступать не смогут затон был слишком мелок. Такая несуразица явилась, как оказалось, следствием многократной корректировки планов в связи с событиями на Кавказе. Война в этом регионе тяжело отразилась на индустриализации, ресурсы пришлось перенаправлять на изготовление оружия и боеприпасов. Одновременно стала сказываться технологическая блокада из-за рубежа. Строительство многих заводов было временно заморожено, но одновременно было необходимо продемонстрировать буржуям, что нам всё нипочём. Поэтому в крупных городах и на всесоюзных стройках темпы, наоборот, взвинтили. Тот же МССЗ должены были ввести в строй только через три года, фактически же период строительства занял только восемь месяцев.