Громкий гнусавый голос от здания вокзала не слишком внятно объявил, что до отправления поезда до на Стоп-Сити осталось пять минут. Эркин погасил сигарету и выбросил окурок. Дождавшись Женю и Алису, вошёл следом за ними в вагон. Проводник по-прежнему неприязненно косился на него, но молчал. В купе никого не было, и, пользуясь моментом, Эркин быстр спросил у Жени, раздевающей Алису.
Сколько ему надо дать?
От пяти до десяти, поняла его Женя.
Эркин кивнул, помог ей снять пальто, повесил его и тогда уже разделся сам. Дрогнул пол под ногами, и почти сразу в купе вошёл Ник. Весёлый и раскрасневшийся. «Видно, выпил», подумал Эркин.
Расселись. Ник опять достал свою книгу, Алиса смотрела в окно. Женя переглянулась с Эркином. Обсуждать что-либо, тем более дальнейший путь при Нике не хотелось. Эркин откинулся на спинку кресла и полуприкрыл глаза, показывая, что будет спать. Женя кивнула, посмотрела на занятую окном Алису. Ну вот, последние часы до Рубежина остались. А там Россия, и они смогут быть вместе. Всегда. Как было этот месяц. И как будет, должно быть. Ну, разве это не глупость, что он не может подойти к ним, встать рядом, взять Алису на руки Женя вздохнула. И сразу Эркин быстро и внимательно посмотрел на неё. Женя улыбнулась ему, и он снова прикрыл глаза.
Поезд шёл небыстро, но без остановок. Ник дочитал книгу и небрежно сунул её в карман висящего рядом с его креслом пальто. И опять стоило ему шевельнуться, как его уколол быстрый внимательный взгляд из-под ресниц. «Спит индеец, усмехнулся Ник, по-волчьи» Один глаз спит, а другой смотрит. Волк он и есть волк. Зато исподтишка по-шакальи не нападёт. Ник откинулся на спинку кресла и закрыл глаза: проводник разбудит.
Покачиваясь вместе с вагоном, Эркин спокойно дремал. Начало пути его устраивало. В Рубежине они пройдут визовый и таможенный контроль, обменяют деньги и уже на той стороне получат билеты до Иванькова. И там же паёк на завтра? Но это, как ему объяснили, выписывая маршрутку, смотря по поезду. Если сразу, то в Иванькове и обед, и паёк, а если заночуют в Рубежине, то паёк там. Заночуют опять в барак, что ли? Надоело, честно говоря. Хотя это смотря, какой барак. Но выбирать-то им не из чего. Ну, ничего. Иваньково, а дальше нет, не стоит загадывать. Как говорил Фёдор? Загад не бывает богат. Да, думаешь одно, а получается совсем другое. До Иванькова ясно, а дальше посмотрим. Пайка, в общем, хватает, тот пакет, со сборного, он не тянул, а отошёл подальше, убедился, что один, и смолотил в момент. Зато потом долго был сыт. Эркин улыбнулся, не открывая глаз. Он до сих пор помнит вкус того хлеба и тушёнки. И слова врача. Веры Борисовны. И что бы ему ни говорили, плохо ему там, на той стороне, в России, не будет. Месяц он в лагере был, слова плохого не слышал. Был как все. Даже не думал раньше, что сможет так с белыми. Да нет, какие ж они белые? Не в цвете же дело. Они они свои ему. Вот оно
Эркин вздрогнул и открыл глаза. Проверяя себя, поглядел на часы. Да, час остался, даже чуть меньше. Он подтянулся и сел прямо, потёр лицо ладонями. В купе сумрачно, а где здесь включается свет, он не знает. Как бы Алиса, проснувшись, не испугалась темноты.
Негромко зевнул Ник, откашлялся.
Подъезжаем? спросил он, ни к кому не обращаясь.
Но Эркин ответил:
Меньше часа осталось, сэр.
Вздохнула, просыпаясь, Женя. Ник щёлкнул выключателем. Под потолком зажглась круглая лампа в матовом колпаке, и за окном сразу стало темно. Завозилась, сползая с кресла, Алиса. Эркин нагнулся подхватить её и увидел своё отражение в оконном стекле. Женя поглядела на свои часики.
Алиса, хочешь сока?
Ага, ответила, просыпаясь, Алиса и уточнила: С печеньем? Хочу.
Эркин улыбнулся и достал свой мешок. Нику они уже не предлагали. По полкружки сока и по два печеньица каждому. Эркин поболтал флягу, прислушиваясь к плеску.
На донышке осталось, сказал он Жене.
Женя кивнула.
Разливай. Допьём уже, а в Рубежине ещё купим.
Они как раз успели доесть и допить, и Эркин убирал кружки и флягу, когда в их купе заглянул проводник.
Прибываем, конечная станция.
Ник кивнул, пряча во внутренний карман пиджака записную книжку, которую он просматривал. Женя стала одевать Алису. Поезд замедлял ход, подкатываясь к ярко освещённому перрону.
Стоп-Сити, леди и джентльмены, доносился из коридора голос проводника. Стоп-Сити.
Эркин застегнул куртку, вытащил из кармана и надел шапку. Судя по блестящему перрону, там дождь. Надо доставать вещи, но Ник ещё сидит, а тюк вытаскивать его заденешь. Поезд остановился.
Стоп-Сити, леди и джентльмены, доносился из коридора голос проводника. Стоп-Сити.
Эркин застегнул куртку, вытащил из кармана и надел шапку. Судя по блестящему перрону, там дождь. Надо доставать вещи, но Ник ещё сидит, а тюк вытаскивать его заденешь. Поезд остановился.
Было приятно познакомиться, встал Ник. До свидания.
До свидания, улыбнулась Женя.
До свидания, сэр вежливо ответил Эркин.
И как только Ник вышел из купе, стал вытаскивать вещи, прилаживать на плечи мешок и тюк.
Эркин, проводнику надо дать, сказал Женя по-русски.
Я дам, сразу ответил Эркин. Семь кредиток.
Хорошо, кивнула Женя.
Они взяли вещи, Женя поставила Алису между собой и Эркином, и пошли к выходу.
Проводник, как и на остановках, стоял у двери, помогая выходящим. Эркина он проигнорировал, но Жене подал руку и Алисе помог перешагнуть из вагона на перрон. Эркин поставил тюк и ящик на перрон здесь под навесом было не так уж мокро и уверенно, привычным движением достал бумажник, вынул семь кредиток. Проводник явно растерялся, но его рука словно сама по себе взяла у Эркина деньги и вложила их в карман форменной куртки.
Спасибо проводник в последнюю секунду проглотил неположенное по отношению к цветному обращение.
Эркин кивнул, взвалил на плечи тюк, взял ящик и посмотрел на Женю: знает ли она, куда идти. Женя улыбнулась проводнику.
Спасибо, до свидания, и по-русски: Нам вон туда теперь.
Вы с Алисой вперёд идите, по-русски ответил Эркин. Я за вами.
Женя поправила висящую на плече сумочку и взяла Алису за руку.
Пошли, зайчик.
Эркин шёл за ними, готовый принять на себя любой толчок сзади, но по мере их приближения к перегораживающему перрон забору толпа стремительно и заметно редела. Все шли в другую сторону, в город, как догадался Эркин, а сюда неужели они одни на ту сторону?
Кирпичный дом, похожий на лагерную проходную, окно с белой занавеской, дверь с блестящей табличкой Женя отпустила Алису и открыла дверь. Эркин перевёл внезапно сбившееся дыхание и вошёл следом. Дверь гулко хлопнула за спиной, и офицер с погонами майора сказал:
Слушаю вас.
Эркин сбросил на пол тюк и мешок, поставил ящик, подошёл к барьеру поперёк комнаты и достал из внутреннего кармана пакет с документами.
Здравствуйте, вот наши документы, мы уезжаем.
Репатрианты?
Да, кивнула Женя.
Она уже положила узел и свой мешок рядом с тюком, взглядом велела Алисе стоять возле вещей и подошла к Эркину.
Офицер положил их документы на стол к двум девушкам, тоже в форме, но погоны лейтенантские, и те сразу стали рассматривать, листать, сверять со списками и записывать в толстые канцелярские книги. Офицер положил на барьер бланки.
Заполните декларации.
Женя взяла бланки и огляделась в поисках стола. Но его не было.
Пишите здесь, разрешил офицер. И только чернилами.
Женя достала из сумочки ручку и стала заполнять аккуратными печатными буквами пробелы. Эркин стоял рядом, боком прислонясь к барьеру, чтобы по возможности видеть и Женю, и очень серьёзную Алису, и вещи, и офицера нельзя из виду упускать.
Эркин, пересчитай деньги, сказала, не отрываясь от письма, Женя.
Эркин достал бумажник. Барьер был достаточно широк, чтобы разложить на нём купюры и монеты.
И у меня в сумочке, в кошельке. Ага, спасибо.
Эркин высыпал к своим деньгам мелочь из кошелька Жени. Ещё раньше, в первом лагере, Женя настояла, что все основные деньги будут у него, а себе тогда оставила немного, сказала: «на текущие расходы». Эркин расправил смятые кредитки, сложил их и монеты стопками и ещё раз пересчитал.
Сколько? Надо вписать.
Две тысячи триста семьдесят пять, и ещё мелочи на две кредитки ровно.
Всего две тысячи триста семьдесят семь, шёпотом сказала Женя, заполняя графу, и продолжила: Золото в изделиях нет, камни драгоценные нет, оружие
У меня нож, сказал Эркин.
Покажи, с равнодушным спокойствием потребовал офицер.
Он стоял рядом с ними, но по ту сторону барьера, ожидая, пока Женя закончит возиться с бланками. Искоса быстро поглядев на нож Эркина, качнул головой.
Это можно не вносить. Огнестрельное оружие есть? Нет? Заполнили?
Он взял заполненные Женей бланки, быстро их просмотрел, передал девушкам.
Пройдите налево на досмотр с вещами.
Эркин ловко подхватил оба мешка, тюк и ящик, оставив Жене узел. Налево? Да, вон дверь.