Письма тишины
Философская проза
Терентiй Травнiкъ
© Терентiй Травнiкъ, 2020
Письмо первое
1993 год
Самые сложные и самые трудные вопросы, которые человек способен себе задать, это вопросы к самому себе. Таким образом, здесь мне придется говорить только о том, что испытываю, вижу и принимаю.
Кто я? Что я? Зачем я пришел в эту жизнь? Зачем, с такой малой вероятностью воплощения, я все-таки появился из почти «ничто» из маленького набора клеток, по воле и желанию моих родителей. Нечто, что стало мною, развилось во плоти моей матери, питалось и росло в ее утробе и через девять месяцев появилось на этот свет. Появилось на свет Солнца, откликнулось дыханию воздуха, ступило на земную твердь, чтобы что-то сделать, что-то понять или осуществить, а может, всего лишь пройти путь развития белкового существа, дойдя до старости, и уйти в никуда, в другой форме, хотя бы из-за иного количества и качества вещества, но уйти без эмоций, знаний, мыслей, разложившись на атомы.
Так зачем же это произошло? Я не просился и не хотел, но меня привели в этот мир. Или же я воссоздался, возник, как возникли все, кто здесь живет, все мое окружение как возникают для радости жизни, для осуществления чего-то неведомого, но необходимого.
Чего-то пока не понятного, не ясного. Чтобы удивляться жизни и радоваться, когда тебе хорошо, легко и понятно, и чтобы грустить, печалиться, тосковать, жаловаться, сетовать, мучиться, когда ты теряешь, пропадаешь, заболеваешь, чего-то не понимаешь, чего-то не находишь. Жизнь Бесконечно малые эпизоды радости на фоне бесконечно долгого поиска, на бесконечном поле сражения за осознание самого себя, за понимание себя, за право быть собой на пути к себе, чтобы потом раствориться, расстаться, покинуть, разомкнуться и разойтись со всем, что тебя связывало, что ты строил, что ты создавал, расстаться со всеми, кого ты понимал, любил, поддерживал, и кто поддерживал тебя.
Как же оно странно, это единство: единство бесконечно разных, далеких, одиноких людей, которые могут оставаться таковыми лишь до тех пор, пока соединяются их внутренние миры, внутренняя радость, пока они живут друг для друга, пока у них есть способы и инструменты воплощения общих идей и обоюдных чаяний, есть движения, дыхание, улыбки, слова, эмоции, поступки, подтверждающие их единство, их возможность участвовать друг в друге. Потом волна их времени проходит, и все растворяется, рассасывается и уходит в небытие. Огромный, дивный сад эмоций, некий пласт времени, взаимные наработки и надежды, взаимодействия, мечтания, перспективы затихают и стираются, оставляя почти пустое место тем, кто идёт за ними следом.
Разве кто-то из тех, кто ушел, мог допустить, что когда-то, пусть и не во цвете сил, эмоций, желаний, стремлений, не в бурлении жизни, соков и энергии, он, завоевав, по его мнению, весь этот мир, построив свой город и осуществив свою мечту, свои планы, всем сердцем отдавшись этим состояниям, создаст нечто, что потом запросто переживёт его? Пусть этим и восхитятся грядущие поколения, но всё равно оно когда-нибудь исчезнет, уйдёт в безвременье, пропадёт навсегда. И как бы долго не жило творение рук человеческих, но сам человек уходит в никуда, в ничто. Где же смысл? Какие-то обыкновеннейшие вещи переживают своих хозяев; мысли, дела и идеи живут дольше их родившего. Тогда не в этом ли ответ, не в этом ли смысл бытия, чтобы оставлять после себя что-то, что будет востребовано и принесет радость и пользу грядущим поколениям? Это и есть опыт. Конечно же, он необходим, ибо это опыт цивилизации, социальности, опыт воспреемственности поколений.
Следуя этим рассуждениям, я обратился к науке, культуре, искусству и истории. Огромный, колоссальный опыт, накопленный человечеством, я начал изучать ещё в институте, посещая множество библиотек, читая книги, зарываясь в них с головой, улетая в мир фантазий, поисков, знаний, исследований, гипотез вместе с их авторами. Часами рассматривал, рисовал картины своего понимания, спорил через них, возмущался, мечтал быть продолжателем их идей
Называл многих своими учителями, беседовал с ними на закрытых семинарах своей души. Всё это проходило во мне так же глубоко, как и любые эмоциональные переживания, связанные с нежностью, влюбленностью, страстью и печалями. Я искал не только ответы, а сразу и много решений. Хотя, в сущности, искал одно-единственное: искал то, к чему я мог бы приложить свои знания, или то, через что я мог бы приобрести ясность. Когда я находил это самое «что-то», я радовался и спешил донести это до близких мне друзей, до родителей, до тех людей, которые могли бы понять меня, дополнить или внести что-то своё в моё видение. Так я приобретал опыт, опыт ощущения самого себя.
Называл многих своими учителями, беседовал с ними на закрытых семинарах своей души. Всё это проходило во мне так же глубоко, как и любые эмоциональные переживания, связанные с нежностью, влюбленностью, страстью и печалями. Я искал не только ответы, а сразу и много решений. Хотя, в сущности, искал одно-единственное: искал то, к чему я мог бы приложить свои знания, или то, через что я мог бы приобрести ясность. Когда я находил это самое «что-то», я радовался и спешил донести это до близких мне друзей, до родителей, до тех людей, которые могли бы понять меня, дополнить или внести что-то своё в моё видение. Так я приобретал опыт, опыт ощущения самого себя.
Но вопрос для чего приобретается опыт, если рано или поздно ты должен оставить его в связи со свои уходом из жизни не давал мне покоя. Утешало (и даже не утешало, а давало повод надеяться), что опыт всё-таки не растворим, а передаваем, и его можно нести другим, тем самым оставляя какие-то следы своего пребывания в этом мире. Может, действительно, в этом маленьком, несложном пространстве словесной формулы: «Загораясь сам, приносишь другим свет» и есть фабула человеческого смысла жизни, укор для навечно отстранённого от него бытия. Не знаю, как тебе, мой любезный читатель, а мне, конечно же, грустно оттого, что все, кто приносили себя в жертву, искали смысл и находили в себе желания к этому, в своих удивительных глубинах открывали то, что мы сегодня видим, понимаем и знаем, всё равно ушли в тень, в никуда, в прошлое просто исчезли с поверхности земли навсегда. Сколько безымянных, непонятых, не найденных судеб лежат в нашей планетарной могиле. Может быть, там, в её недрах или вокруг неё в атмосфере Земли, мы всё равно все продолжаем быть и несём всю ответственность за встречи и взаимодействия, которые были заложены при жизни в момент нашего знакомства.
Допускаю, что все встречи, знаки, письма и телефонные звонки, встречные взгляды и волнительные догадки являются знаковыми для человека как существенное и глубочайшее проявление нашей природы, нашего естества для сосуществования с себе же подобными. Когда это понимаешь, до глубины души, до самых тёплых слёз понимаешь, то становишься благодарным всему и всем тем, кто отдавал тебе своё время, создавая тебя как личность, кто помог тебе осуществиться, пусть и через споры, ссоры, размолвки и распри. И не стоит печалиться, ибо нет таких вещей, которые человек не способен простить другому. Нет обид и непониманий, которые появились у нас с кем-то и не могут быть прощены, потому что всё, что происходит между нами, все недопонимания, все неясности есть результат только нашего роста, нашего движения к самим себе, поиска того неделимого ядра, зерна своей души, своего истинного мира, который управляет и наделяет нашу плоть, наши соки, наши эмоции вечными знаниями, движениями и стремлениями. Я уверен, что где-то внутри, где-то глубоко, бесконечно глубоко внутри нашего сердца мы все едины, мы все одинаково светлы и красивы. В этом импульсе выхода из материнской утробы в свет все мы прошли один большой и главный путь путь в иное бытие, где мы все объединяемся, чтобы глубже и ярче понять окружающее пространство.
Смерть Это особый сон, когда ты засыпаешь так, что больше не просыпаешься, и ничто более не способно тебя разбудить. Что же происходит с тобой, когда твои глаза закрылись, тело обмякло, похолодело и костенеет? Есть ли ты внутри этого тела или покинул его в виде души? Ушёл в бесконечно малые миры собственного тела или же вылетел в другое пространство? А может, ты просто растворился, и тебя уже нет? Или же есть, но ты не понимаешь, что тебя нет Или просто всё стало ничем, все ничто?
Смерть Вечная загадка, вечный протест человеческого существования, человеческой природы. Никто не хочет уходить-умирать. Тело противится, душа не желает. Всё идет наперекор природе наших желаний. Почему в нас существует это знание ухода? И при этом там, в глубине нашей природы, нашего естества, нет ключевого понимания механизма кончины, хотя бы из милосердия к человеческому бытию, к человеку, к этой маленькой точке жизни. Тайна велика есть Для чего тогда дано тебе знание о приходе в этот мир, уходе из него и распаде в никуда? Зачем это сделано с тобой? Для страха? Для переживаний? Для ускорения каких-то процессов в мышлении, которые ты должен реализовать в жизни? Для чего? Для чего над всеми нами всегда висит этот меч, этот маятник Эдгара По, опускающийся вниз, маятник знания нашей кончины, счетчик наших дней, нашего времени? Что он просит нас понять, что он обязывает увидеть в самих себе, что заставляет развить ещё при жизни? Тайна Тайна, висящая над нами. Время. Время. Пробили часы, вечный страж, напоминающий о том, что всё проходит, всё меняется, всё не возвращается.