Понять Молдову. Записки странствующих социологов - Юлия Юшкова-Борисова 10 стр.


Реваншистский концепт и нарратив неплохо подкармливаются «культурным слоем», наработанным многолетней идеологической и пропагандистской работой советской системы. Этот слой содержит немало привлекательного, ведь, помимо производства трескучей агитации и насаждения непререкаемых идеологических догм, он формировался усилиями ряда талантливых людей, часть которых еще и искренне верила в великолепие коммунистического проекта.


Второй концепт и нарратив  «страдательный». Он настаивает на том, что Советский Союз был адом на земле, «империей зла», «тюрьмой народов». Советский период ничего хорошего входящим в него народам не дал, их только непрерывно порабощали и угнетали. Угнетаемые народы страдали и втайне, не прекращая, мечтали о независимости и свободе. Все, кто боролся против советской власти  герои, независимо от мотивов и последствий их поступков. Все, кто советскую власть поддерживал  злодеи или приспособленцы, нет им прощения.

В своих радикальных изводах страдательный концепт русофобен, точнее россиефобен, поскольку настаивает на имманентно порочной  имперской, экспансионистской, агрессивной  сущности страны Россия, как бы ни называлось существующее в этой стране государство, и кто бы и как бы им не управлял. Так что антисоветизм в этой версии сливается с россиефобией до стадии неразличимости.

Страдательный нарратив имел шансы постепенно сойти на нет после суверенизации союзных республик. Но в 2000-х годах он обрел второе дыхание благодаря двум взаимосвязанным обстоятельствам. Первое  это устремление большинства постсоветских стран в евроинтеграционное жизненное пространство. Переместившись туда реально (страны Балтии) или больше в намерениях (страны Восточного партнерства), они решили, что можно поэксплуатировать свое советское прошлое в тщательно виктимизированной версии в целях наиболее комфортного и выгодного позиционирования внутри объединяющейся Европы.

Второе обстоятельство  это ревитализация реваншистского концепта в сегодняшней России. В 2000-е годы в российском политическом классе возобладала точка зрения, согласно которой нынешняя Российская Федерация  не просто правопреемница и СССР, и Российской империи, но, по сути, та же самая страна, только потерявшая часть своих законных территорий. Этот поворот ожидаемо не вызвал энтузиазма у остальных постсоветских государств  ни у их властных элит, ни у населения. В дальнейшем бурные события 2014 года вызвали настоящий ренессанс страдательного нарратива, поскольку подтвердили, что некоторая почва под ним имеется.


Почти тридцатилетний опыт существования суверенного молдавского государства, образованного в 1991 году в границах бывшей Молдавской Советской Социалистической Республики, показал даже самым упрямым: ни ностальгический, ни страдательный концепты не годятся для строительства сколь-нибудь добротной версии современной государственности. Республика Молдова, кажется, честно пробовала на себе и то и другое. Получилось не очень. Видимо, нужно что-то другое

Часть вторая.

Молдавский образ мысли. Красное вино

Смерть мне швырнула

шесть досок гробовых.

Но мельничные крылья

я смастерил из них.


Смерть надгробный камень

спешила принести.

Я камень этот тяжкий

на жернова пустил.


Смерть выкопала яму

по росту для меня.

Но посадил черешню

в свою могилу я.


Смерть свечу дала мне:

держи огарок сам!

А я вот эту песню

при свечке написал.


Смерть за воротами

ждала с косой.

А я притих, как будто

не приходил домой.


Смерть на рассвете

спросила обо мне.

А я притворился,

что на пути к Луне.

Григорий Виеру. «Игра»Из сборника «Имя твое». Перевод с молдавского Якова Акима

Еще одно предисловие

которое несколько больше, чем предисловие, и в нем рассказывается о том, зачем нам нужны повозки, а повозкам колеса, кто сидит в повозке и какое это имеет отношение к социологии. Еще немного о методе и нашем способе укладывать информацию в свою и вашу головы.

«Колесо  одно из величайших изобретений человечества  катится. Оно движется, но само остается неизменным. Колесо перемещается в пространстве и времени, оно катится из прошлого в будущее. Оно было сделано давно. В те времена, когда народ становился народом. Это колесо от повозки (телеги, кареты, дилижанса). В повозке сидят дети  будущее потомство народа. Его будущее. Повозкой управляют люди, родители этих детей, нынешнее население страны. Его настоящее.

Наше метафорическое Колесо состоит, как и обычное материальное колесо, из обода и спиц. Обод  это то, что называется «национальный характер», то есть совокупность наиболее типичных качеств людей, составляющих этот народ, их интеллектуальных особенностей и психологических реакций, укорененных норм и моделей поведения, привычек, обыкновений, вкусов. Обод опирается на спицы, собирается, удерживается ими воедино. Спицы, в свою очередь, удерживают геометрию колеса, его способность катиться.

Спицы  это ценности, смыслы, коды миропонимания и нравственные аксиомы, являющиеся основой культуры народа, закрепленные в его языке, как системе мышления, способе кодировки информации. Это особый набор традиций и примет, по которым этот народ различает добро и зло, красоту и уродство, истину и заблуждения. Колеса нанизаны на оси, переднюю и заднюю, то есть культуру: высокую, профессиональную, и народную, бытовую. Вот такая картина у нас нарисовалась

Можно развивать образ и дальше. Тягловая сила  лошади, волы, ишаки или уже двигатель внутреннего сгорания  это ресурсы, экономические прежде всего. Упряжь  способ впрягать ресурсы в повозку, то есть экономические правила. Манера управлять лошадью как политическая культура. Распределение мест в повозке как социальные иерархии и прочее, и прочее.

При этом в нашем Колесе смыслов нет ничего мистического или провиденциалистского. Мы никуда не уходим с почвы научного рационализма, материализма и монизма. Эта метафора не заменяет, а дополняет научное знание, делает его более пластичным, доступным и привлекательным6

Лошадь-ресурсы тянет повозку  страну, в которой едет настоящее и будущее ее население. Кузов, устройство жизни, укреплен на осях, высокой и народной культурах, которые, в свою очередь, установлены на колеса. Колесо состоит из обода и спиц.

Обод  это то, что называется «национальный характер», то есть совокупность идей, убеждений, манеры мыслить, психологических реакций, укорененных норм и моделей поведения, нравственных и культурных ценностей и правил. Обод опирается на спицы, собирается ими. Спицы  это ценности, смыслы, основные идеи и убеждения, являющиеся основой культуры народа, закрепленные в его языке, как системе мышления, способе кодировки информации.

Слова «жизненный смысл» мы понимаем как стойкое убеждение, отношение к чему-либо и кому-либо, людям, явлениям, процессам, как воспитанную и вросшую в состав личности систему реакций на явления окружающей природной и социальной сред.

Эти убеждения могут осознаваться их носителями, а могут и не осознаваться. Более того, носитель может даже и не предполагать, что можно как-то иначе, чем он, относиться к жизни и смерти, любви и войне, труду и социальности. С нами в процессе исследования не раз случались такие вещи. Мы с удивлением обнаруживали в себе свои нравственные спицы и впервые полностью осознавали их только в сравнении с другими системами  «колесами».

Пересаживаясь в другие повозки, можно обнаружить, что они по-другому устроены и что наши собственные колеса к ним могут не подойти»


Это две цитаты из нашей книги «Понять Беларусь»7, которую мы выпустили в 2018 году и которую задумали как первую книгу в серии текстов о самых разных странах, которые нам удастся «понять». Почему мы прибегаем к образам? Потому что ими мыслить гораздо легче, чем словами и, тем более, цифрами. Человеческий мозг все еще обгоняет компьютер в творческих операциях, и чем ярче образ, тем быстрее идет процесс мышления, вовлекая в работу бессознательное.

Образ Повозки нацеливает мысль на передвижение, на изменение условий, в которых живет народ, на путешествие по временам и территориям, на поиск контактов и влияний, которым он был подвержен. Образ Путешествия ставит обязательный вопрос, куда же едут эти люди, чего они ищут и зачем им это надо. Это автоматически нацеливает на поиск смыслов жизни и прочей важной информации, которая могла бы ускользнуть от анализа, если бы не Повозка. Исследователю легче настроиться на поиск и сопоставление сходств и отличий в жизни народа. Что было взято с собой в дорогу, что седоки выбросили за ненадобностью, а что держат при себе до сих пор. Повозка мотивирует на вопросы, а вопросы мотивируют на поиск ответов, а это и есть суть научного познания реальности.

Назад Дальше