Подобная диалектика залог сохранения и развития данного этноса. Один язык, одни воители, крестители, сказители, но две страны. Ему так удобно, этому этносу, в двух корзинах.
Это похоже на то, как одна большая семья едет в двух экипажах. На каждой остановке кто-то пересаживается из одной повозки в другую.
Два ли это этноса или один, разделенный на два субэтноса, они спорят со времен своих первых летописцев18 и будут спорить. Пусть спорят, но без нас. Потому что, придя к некому мнению, убедив нас в нем ценой многих усилий, они могут изменить его на следующий же день, если им это будет выгодно и в очередной раз поможет сохранить физическое и культурное генетическое зерно. А мы останемся в дураках!
В Румынии, что абсолютно естественно, своих, «румынских» молдаван не слишком сильно любят, считая их людьми с менее качественным человеческим капиталом, назовем это так. А попросту ленивыми и склонными к аферам. (Я спрашивала, мне отвечали.) Молдавские районы Румынии беднее, чем прочие районы Румынии, и можно предположить, что они получают меньше средств и внимания управленческого центра. Румынская Молдавия для бухарестских чиновников все равно остается «другой корзиной», в которую они не спешат вкладываться. «Румынских румын» в Молдове также считают людьми с неважным человеческим капиталом, что тоже абсолютно естественно (кто любит конкурентов?), а попросту говорят, что они скользкие и хищные, не соблюдающие договоренностей плохие друзья. (В одной из версий баллады «Миорица» именно мунтенец с трансильванцем убивают молдаванина!)
Тем не менее тренд на слияние имеет место, он всегда имел место, как центробежная сила в стабильной системе уравновешивается центростремительной, и никто в Молдове не спорит, что под влиянием Евросоюза Румыния достигла определенных экономических успехов и что там больше рынок, доступнее ресурсы и легче делать бизнес, учиться, творить и жить в целом.
Сейчас история грузит корзину Валахии, особенно сильно нагружая кофр Мунтении, я бы так сказала.
«Сложно жить молдаванке в Румынии, говорит мать невесты в фильме Верджилиу Марджиняну (Virgiliu Margineanu) Свадьба в Бессарабии. Все будут смеяться над твоим произношением». Многие молдаване говорили мне о том, что они для румын люди второго сорта.
Я написала Элеватии и прямо спросила ее, что она думает об unirea. Она долго не отвечала. Настолько долго, что я подумала, что задала ей крайне неприятный вопрос и она решила не отвечать. И румыны, и молдаване обычно именно так и поступают в подобных случаях. Но она все-таки ответила: «Я не отвечала, потому что ты задала очень серьезные вопросы, а у меня не хватало душевного спокойствия для единственного ответа. Теперь я постараюсь ответить тебе, но постепенно, по частям». Она так именно и написала «единственного ответа», что тоже важно в данном контексте. И румыны, и молдаване склонны менять свои ответы в зависимости от ситуации. Элеватия поняла, что я хочу искреннего, последнего ответа, и я его получила:
«Что я чувствую в связи с возможным присоединением Молдавии к Румынии? Моя дорогая, исторически Молдавия была румынской землей, частью страны Румыния, это была румынская территория и румынское население. Но теперь я действительно не знаю, как они себя чувствуют, потому что они слишком долго находились в составе России и под российским влиянием. Я хочу, чтобы Молдавия объединилась с Румынией-матерью, если это будет благом для нее. Но я чувствую, что бедности там так много, что в отчаянии они готовы отправиться куда угодно, просто чтобы улучшить свое положение. И я понимаю их. Все мы хотим разрешения трудных ситуаций в этой жизни.
Итак, повторяю, для меня Молдавия была Румынией, но сейчас я не уверена, в том, что это так. Они независимы. Это еще одна страна, где говорят на румынском и русском языках. Это как Люксембург, где говорят по-французски и по-люксембургски, но они не французы и не бельгийцы. Так что мне сложно ответить
Политический режим, история моделируют людей. И это не о том, чего хочу я, это вопрос судьбы страны и ее народа. Речь о том, будет ли это для них лучше или хуже. Речь идет о жизни на собственных ногах, о выживании в эпоху больших перемен.
Мне нравятся хорошие молдавские вина, молдавская музыка и талантливые люди но это специфика страны. Политические вопросы это нечто другое. Они должны решить, куда им идти и где им лучше. Я жду здесь с широко раскрытыми объятиями. Меня так воспитали
Итак, повторяю, для меня Молдавия была Румынией, но сейчас я не уверена, в том, что это так. Они независимы. Это еще одна страна, где говорят на румынском и русском языках. Это как Люксембург, где говорят по-французски и по-люксембургски, но они не французы и не бельгийцы. Так что мне сложно ответить
Политический режим, история моделируют людей. И это не о том, чего хочу я, это вопрос судьбы страны и ее народа. Речь о том, будет ли это для них лучше или хуже. Речь идет о жизни на собственных ногах, о выживании в эпоху больших перемен.
Мне нравятся хорошие молдавские вина, молдавская музыка и талантливые люди но это специфика страны. Политические вопросы это нечто другое. Они должны решить, куда им идти и где им лучше. Я жду здесь с широко раскрытыми объятиями. Меня так воспитали
Дорогая Юлия, это мое мнение в данный момент. Мы не решаем важные политические вопросы, мы живем свою жизнь так хорошо и так красиво, как можем. Мир вступил в период больших изменений. Мы здесь ощущаем это очень сильно. Мы тоже должны меняться, двигаться вместе с изменениями мира. Это порой не слишком комфортно, но жизнь дает тебе шанс сейчас, здесь, шанс чувствовать, испытывать. Давайте наслаждаться этим!»
Таким образом, у румыно-язычного этноса две корзины, две Повозки Странствий. Бричка и фаэтон, и еще пара крестьянских телег на подхвате. Румынская повозка на сегодняшний момент более вместительна, четырехколесна, с осью высокой культуры, на сегодня она модернизирована, с хорошими рессорами и красивым верхом, но у нее бухарестский возница. А молдаване, чья бричка в очередной раз обветшала, на ходу перепрыгивают из разваливающейся брички во все более быстро едущий фаэтон. Перегружают свой скарб и не слишком сильно задумываются о последствиях такого шага. Вообще, прогнозировать и строить долгосрочные планы не в молдавской практике. История не оставляла молдаванам возможности проверить, сбудутся ли они, слишком часто всё менялось через несколько дней.
Многое не удается перегрузить, и я боюсь, что так и не удастся. Что станет с оставленным скарбом? Что случится с недопрыгнувшими людьми? Останутся на обочине исторической дороги?
«головокружительная скорость, тряскость степных дорог и неудобство повозок, лишенных рессор Подобный способ передвижения по бессарабским степям не обходился без анекдотических ситуаций, когда хрупкие повозки, не выдерживая скорости и дорожных ухабов, разваливались на ходу, оставляя пассажиров на земле вместе со своим багажом, в то время как ямщики на передке уносились вдаль»19 так суммирует впечатления путешественников по Бессарабии в начале XIX века современный историк.
Молдавские писатели советской эпохи так и не стали своими в Бухаресте, они там «не приживаются» и сложно продаются.
Если верить нашим респондентам, а я им верю, ни молдавская литература, ни молдавский балет как самостоятельные единицы в Бухаресте не нужны. Нужны силы, которые вольются в литературу и хореографию Румынии. Но вливаться они все же должны на подчиненном положении. Может быть, об этом и говорит «Миорица» в том числе? Мунтенцу и трансильванцу брат не нужен, нужны его стада. Но я как-то совсем не сомневаюсь в том, что если все переменится и молдавская бричка начнет обгонять румынский фаэтон, то она возьмет на борт только самое ценное из него. Самых ценных людей и самые значимые артефакты.
Цитаты к разделу
Григорий Виеру классик. Мы выбрали детские стишки для самых маленьких, проиллюстрировали, красиво издали. У нас отлично продается, на румынском рынке очень вялотекуще, хотя альтернативы нет, это эксклюзив. И таких примеров очень много. Есть еще один живой классик, Спиридон Вангели. Тот же феномен!.. (м., 45+, бизнес)
Язык один, но, к сожалению, румыны очень остро чувствуют молдавские наречия. И это не помогает продажам. Мы сделали маленькую книжечку «Говорящая азбука». Эта книга была впервые на румынском рынке. Эта книга один из лидеров в сегменте книг-игрушек. Там нажимаешь кнопочку, и тебе произносят букву «А», и так далее. Я сразу предупредил: надо найти диктора, у которого не будет молдавского акцента. И вроде бы нашли, и проверили у нас два редактора, один в Бухаресте живет. В результате, когда книжку сделали, здесь она пользуется бешеным успехом, а в Румынии очень холодно принимается. Ей нет аналогов! И я не могу понять Они прослушали и сказали, что в двух-трех словах произношение не бухарестское. Я думаю, это главная причина, почему она плохо продается (м., 45+, бизнес)