Да, соседка случайно выглянула в общий коридор и мельком увидела с ним каких-то парней, но со спины. Один вроде показался кавказцем, почему сама не может объяснить. Второго толком в полутьме не разглядела. И еще В соседнем районе подобное преступление было, пару месяцев назад. Почерк в точности Но там, вроде, один гость был
Говорю же, Саша не знакомил меня ни с кем. Разве что я тоже чернявый и невысокий. Да и вы повисло неловкое молчание и следователь, из Первого ставший Единственным, опять невесело усмехнулся. А у меня вдруг мелькнула шальная героическая мысль:
Может, я схожу на плешку ну, в Китай-город, похожу там, вдруг наткнусь на кого подозрительного?
Только не вздумайте что-то самостоятельно расследовать! мужик досадливо нахмурился. Не хватало, чтобы еще и вас Мы сами разберемся! Ладно, сейчас оформим протокол, сможете еще успеть в морг сегодня как раз похороны.
Протокол он печатал одним пальцем, что с попутными уточнениями заняло довольно много времени: «Так что вы вместе окончили? А кто еще с вами учился? Ах, не знаете координат? И фамилии плохо помните?»
После чего я пулей вылетел, успев лишь расспросить, где тут морг. Опять долго плутал по переулкам. Раскаяние жгло душу. Но к нему примешивалось и ликующее облегчение: «Уф-ф, пронесло!»
Конечно, никуда я не успел. Все давно закончилось. В морге сказали, что мать увезла тело хоронить к себе в деревню, под Калязин Бедная
И я побрел на остановку автобуса, все еще дивясь непривычно яркому небу и привычной суете людской жизнь продолжалась, словно никого не убивали одним ударом прямо в сердце
Но слова, сорвавшиеся с языка, неожиданно запали в душу: а что, если и правда поехать на «плешку» и попытаться найти? Раз эта гнида вроде как уже не впервые на такое пошла, то, может, опять там крутится? Я, как зачастую и следователи, моментально убедил себя, что, конечно, та самая, хотя одна гнида на всю Москву даже и странно.
Искать было страшно. Еще страшнее было найти. Ну, встречу и что дальше? Ага, громко и отважно закричу «держите убийцу!!» Или начну бить сумочкой по лицу Бить, бить, бить! Сумочкой, набитой презиками и попперсами
Прошло несколько дней. Я разыскал в телефоне Виталика, нашего с Шуркой однокашника, сообщил Приятель в те незапамятные года считался «совестью курса». Он и в самом деле никогда не лгал, но в его правдивости было что-то безжалостное, лишавшее правду всякой благодати.
«Помнишь, сказал он при всех, ту девушку? Ну, ты еще просился в мою комнату с ней потрахаться?» Я что-то пролепетал тогда типа «давно». Моя тогдашняя «основная» подружка, сидевшая рядом, немедленно сделала мне «козью морду» и ушла, хлопнув дверью. Какое в жопу «давно» на втором курсе?
А Виталик, в ответ на мое запоздалое искреннее возмущение, ангельским голосом ответил: «Разве я сказал неправду?»
Потом, когда и я, и Шурка разобрались со своей ориентацией, вдруг выяснилось, что наш правдолюб тоже в определенном смысле «коллега». Однако его отношение к «Великой Правде в белых струящихся одеждах» осталось восторженно-прежним. Неприятным, короче. Что поделать такой уж тип личности. Мы с ним все эти годы тоже мало общались. Я знал только, что Виталик, как многие, ушел из науки и делает заставки на каком-то коммерческом канале телевидения: анимационные цветочки распускаются и вянут, приговаривая: «И с тобой, сука, так же будет!»
«Рукодельница», всегда жившая в его душе, взяла верх.
Разговор меня удручил: Виталик даже на смерть старого приятеля отреагировал своеобразно:
Знаешь, тут такая беда Шурку Трифонова помнишь?
Это с которым ты в одном блоке жил, вы еще в преф часто играли? Как же, помню прекрасно! Мы что-то с год случайно столкнулись в городе, он сказал, что уже завлабом стал
Виталь, его убили неделю назад
Как?! За что? Где?
У него дома. Ножом прямо в сердце Ограбили, да только что там было грабить? Жил-то бедно, как мышь церковная, в заводской коммуналке. Думаешь, чтобы убить, обязательно «за что-то»?
А ты откуда все это знаешь?
Меня вызывали, допрашивали, много чем попутно интересовались Что помнил, то и рассказал Только пользы Но что я пережил!
Про меня тоже?! теперь Виталик разволновался не на шутку. Мои эмоции его не тронули.
Про меня тоже?! теперь Виталик разволновался не на шутку. Мои эмоции его не тронули.
А зачем? Вы же не общались, что толку тебя еще называть Следователь сказал, что Шура привел «гостей». Надо думать с плешки.
С плешки? Ну, так сам виноват! А не води кого попало! Нашел бы себе одного, вот как я, и жил бы с ним!
Слушай, ты чего?! Скажи еще «поделом»! Ладно, бывай здоров!
Да, все вроде было правдой: и водить кого попало не надо, и вообще на плешку, ставшую такой криминальной, ходить не стоит. Только как жить без адреналина, без почти ежевечерней охоты и сладкого замирания сердца: а вдруг это судьба? Вдруг наконец-то та самая «большая любовь», что стороной обходила меня всю жизнь? Не выдумка же она сентиментальных писателей и психопаток!
Но кто бы подумал, что безоблачная моральная чистота может быть такой безвоздушной, что ли? Возможно ли настолько вжиться в образ ходячей добродетели, что и смерть побоку?
Господи, что я несу? Кто бы это говорил
А Шурка-то, оказывается, завлабом стал! Я и не знал: он не говорил, я не интересовался.
Смелая мысль сходить на Китай-город, вызревала где-то в глубине души, пугливо озираясь и шарахаясь от самой себя. Заслониться стихами, как обычно, не получилось, так, обрывок какой-то. Хотя что-то настоящее, даже философское, в них прозвучало, чего уж там. На Прозе.ру хвалили
Я хотел бы тебе принести цветы,
Но уже не уверен: а был ли ты?
Доедает моль в шкафу свитерок
Твой подарок автору этих строк
Может, скажешь хотя бы на Судном дне!
Почему никогда ты не снишься мне?
Позвонить бы в Прощенное Но куда?
И все дальше уносят меня года,
И все чаще и чаще, тоску тая,
Задаюсь вопросом: а есть ли я?
Наконец решение пришло!
Я устал презирать самого себя.
Захотелось себя зауважать. Совершить подвиг захотелось.
Сквер на Старой площади встретил меня сумрачно. Начинало смеркаться. Погода уже испортилась: то моросил снег с дождем, то налетал ветер, и серое небо висело низкое, тяжелое, давящее Зима толком еще не началась.
Подумалось: «детективная погода, очень под стать моим замыслам». Но кое-какой народец все же уныло бродил вокруг часовни, воздвигнутой в честь победы при Плевне в незапамятном году. И народец большей частью совсем ординарный. Подозрительные были, но лишь на предмет наличия у них насекомых. Пожилых искателей личного счастья в расчет брать не стоило: они ходили, ходят и будут ходить туда как на работу, пока ходилка не сломается. А вот все эти «скверные» замызганные юнцы из разряда «так пить хочется, что жить негде», и замаскированные в штатское солдаты
Последние к списку традиционных причин, толкающих на панель нужда, больная мать, могли бы добавить свой пункт: злой сержант-мироед вкупе с офицером-стяжателем. Эта братия гнала солдатиков на плешку как на плац, а из «заработанных» потом вычитала свой гигантский процент. Среди защитников Родины редко попадались искренне жаждущие гей-утех: они чаще всего просто терпеливо ждали, стиснув зубы, скоро ли ты, «чертов извращенец», «наиграисся» и заплатишь, чёрт тебя дери. Тем больше заводило, когда сквозь стиснутые зубы ты все же слышал вырвавшийся стон наслаждения!
Я тоже стал бродить, украдкой приглядываясь к публике. Ждал, не мелькнет ли в кадре плавник остросюжетной акулы. Дождался. Ага
Он и тогда понравился, сильно В тот самый вечер. Было уже совсем поздно и ветрено, народ почти весь разошелся Плотный, коренастый, кареглазый, и правда похожий на кавказца. Назвался Сашей, учителем физики с Харькова. Есть такие хохлы от чеченца не отличишь: чернявые, смуглые. Был молчалив и скуп на эмоции, по типу: «мужик сказал мужик сделал». Порывался уйти и не уходил
Я разволновался не на шутку: Везунчик, моя палочка-выручалочка в таких ситуациях, ни в какую не отвечал по телефону. И тут он собственной персоной вынырнул из метро и с разбегу въехал в нас: я уговаривал этого учителя подождать, пока я не дозвонюсь. На мое традиционное предложение Везунчик сделал вид, что раздумывает, но глазки блеснули. А ловить о ту пору на плешке было уже некого.
Но сегодня, пока я, пытаясь унять предынфарктное сердце, собирался к нему подойти и ка-ак «харьковский физик» растворился. Вроде и не смотрел в мою сторону, а вот поди ж ты! Нюх, видать, звериный. «И глаз, как у орла».