Лиза. Мы ведь совсем разные.
Демис. В каком смысле?
Лиза. Вы господин, а я ваша служанка.
Демис. Но мы, прежде всего люди. И должны находить взаимопонимание.
Лиза. Извините, но мне надо идти.
Демис. Лиза, я просил бы помочь мне разобраться с некоторыми словами русского языка.
Лиза. Что это слова?
Демис. Сейчас я прочитаю. Я тут записал. Понимаешь, русские туристы общаются между собой, а я не могу понять, что они говорят. Язык у них какой-то ненормальный.
Лиза. Я слушаю вас, читайте.
Демис. (Вытягивает листок, читает.) Вот они говорят между собой. «Коля, пошел вчера обезьяну водить по улице». Не понимаю, что за обезьяна? Откуда тут взялись обезьяны?
Лиза. (Смеется). Это они имеют в виду, что Коля напился до такой степени, что на четырех лапах стал ходить.
Демис. То есть он очень пьян?
Лиза. Да.
Демис. Всё оказывается так просто, а я думаю, какую такую обезьяну Коля водит в гостинице. Ведь у нас нет обезьян. Может они прячут её от меня, думал я. Так я даже в их вещах тайком искал эту обезьяну. Спасибо, Лиза за то, что просветила.
Лиза. Пожалуйста.
Демис. А вот один турист говорит другому, чего это ты губу раскатал?
Лиза. ( Смеется). Это он имеет в виду, чтобы тот не надеялся получить что-то нашару.
Демис. Нашару. Не понимаю.
Лиза. Извини. Нашару, это, значит, что бесплатно.
Демис. Понятно. Видишь ли, я учил русский язык на курсах, а там такого не говорили. Спасибо, тебе большое.
Лиза. Пожалуйста.
Демис. Еще они говорят между собой, что идут они снимать телок. Я не понимаю, где они могут здесь этих телок найти, чтобы их сфотографировать. Это надо далеко ехать на ферму, где держат коров. Да и зачем им эти снимки? Неужели у них там нет своих коров. Ничего не понимаю.
Лиза. (Смеется так, что за живот хватается). Рассмешил ты меня.
Демис. Чем рассмешил?
Лиза. Да, телками этими.
Демис. Так, что это значит?
Лиза. Это, значит, что они пошли знакомиться с девушками.
Демис. С девушками? Но почему они говорят о телках?
Лиза. Потому что это девушки не совсем нормальные. Можно сказать, что так говорят о девушках легкого поведения.
Демис. Фу, как это некрасиво.
(Заходит Мария с подносом в руке).
Мария. Что это ты так смеешься, Лиза?
Лиза. Да, это мы с Демисом разбирали некоторые особенности русского разговорного языка.
Мария. Понятно. Демис, я несу тебе обед. Присаживайся к столу.
Лиза. Я пойду.
Демис. Останься. Мне надо с тобой обсудить одну вещь.
Лиза. Какую?
Демис. Я потом скажу. Может ты, с нами присядешь?
Мария. Еще чего? Служанка за семейным столом!
Лиза. Спасибо. Я уже поела.
(Мария расставила обед на столе, Демис начал есть первое блюдо, но без аппетита).
Демис. Что это такое?
Мария. Спартанский суп с фасолью.
(Взял несколько ложек в рот, ему это не нравится).
Демис. Послушай, время спартанцев уже давно прошло, и у нас не те желудки, что бы переваривать эту пищу.
Мария. Кушай тогда мусаку с мясом.
Демис. А кто готовил?
Мария. Я.
Демис. А почему не Лиза?
Мария. Она
Лиза. У меня заболела голова, и я не смогла.
Демис. Не хочу я твоей мусаки. Спасибо.
Мария. Ну, ты попробуй хотя бы.
Демис. Спасибо. Не хочется.
Мария. Но ты же совсем не притронулся к мусаки.
Демис. Я итак знаю, что это блюду несъедобное. Я хочу поесть борща или суп-харчо. В крайнем случае, приготовила бы блинчики с сыром или ливером.
Мария. Ты стал таким переборочным. Видно, кто-то влияет на тебя. (Смотрит недовольно на Лизу).
Демис. Не говори глупости. Вот, если б она на тебя влияла хорошо, то я бы не давился этой мусакой.
Мария. Это национальное блюдо.
Демис. Зачем ты вообще занималась приготовлением обеда! Только перевела продукты. Лучше б мы пошли в ресторан, если Лиза не смогла приготовить обед. Поучилась бы у неё готовить!
Мария. Что ты меня стыдишь при служанке?
Демис. Пускай знает, какая у меня жена. Счастливы те греки, которые берут себе в жены украинок. Они и хозяйки хорошие, и женщины хорошие. Посмотри, какая она стройная, а ты раскабанела, как свинья.
Мария. Демис
Демис. Не понимаю, чем ты занимаешься целые дни?
Мария. У меня же семья.
Демис. Дети уже выросли, а ты за целый день не можешь обед приготовить нормальный. Ничего не сделала, а я после работы должен быть голодный.
Мария. Я занималась в фитнесс-клубе с тренером.
Демис. Видно, у тебя не такой тренер. Спроси у Лизы, с каким она занимается тренером, что имеет такую фигуру.
Демис. Видно, у тебя не такой тренер. Спроси у Лизы, с каким она занимается тренером, что имеет такую фигуру.
Лиза. Я пойду. Мне надо делать процедуры Изабель.
(Лиза выходит).
Мария. Так ты не будешь есть?
Демис. Спасибо мне не хочется. Принеси мне лучше пива.
Мария. Хорошо. (Берет на поднос тарелки с пищей и выходит, Демис остается один, через время заходит женщина лет тридцати пяти с большой сумкой в руке).
Наташа. Здравствуйте.
Демис. Здравствуйте.
Наташа. Извините, у вас здесь все открыто, а я звала, но никто не отвечал.
Демис. У нас сегодня день открытых дверей. Вы по обявлению пришли?
Наташа. Нет. Я ищу свою подругу Елизовету Филатову.
Демис. Лизу?
Наташа. Да, Лизу.
Демис. Есть тут ваша Лиза, сейчас позову.
(Демис выходит, и через время появляется Лиза).
Наташа. Здравствуй Лиза!
Лиза. Здравствуй, Наташа. (Они обнимаются).
Лиза. А почему ты не на работе?
Наташа. Я послала их всех подальше. Надоело мне всё это. Не могу я больше выносить эти унижения.
Лиза. Наташа, но почему ты такая несдержанная? Надо терпеть. У меня тоже бывают ситуации, когда хочется все бросить, но я терплю.
Наташа. Так у тебя всё хорошо идет.
Лиза. Нет. Не все у меня так гладко. Мало того, что старики придурочные, так еще и супруга хозяина стала донимать.
Наташа. Чем она тебя донимает?
Лиза. Понимаешь, хозяин сказал, что я красивая и стройная, а его супруга толстая кабаниха. И ничего не умеет делать.
Наташа. Чего это он так унизил свою жену?
Лиза. Не знаю. Может, хотел, что бы она больше занималась собой. Хотя она итак ходит по всяким салонам и занимается с тренером в фитнесс-клубе, но это ей не очень помогает. Ей бы лучше помогла моя диета.
Наташа. А чем же твоя диета хороша?
Лиза. Она не от меня зависела?
Наташа. Как это?
Лиза. Дело в том, что мои хозяева большие жлобы, кормили меня раз в день какой-то похлебкой. И я все время чувствовала себя голодной. Вокруг полно еды, а я ходила голодной. Они рвали полные корзины винограда, апельсин, но не давали мне, ни гронки винограда, ни апельсина, хотя ветки ломились от плодов. Я пробиралась ночью в виноградник, и искала там оставшийся виноград, который ела там с хлебом. Хорошо, что я могла брать хлеб в неограниченном количестве. Благодаря такой диете я потеряла пятнадцать килограмм.
Наташа. Великолепный результат!
Лиза. Сама удивляюсь, каким образом я могла этого достичь. Еще, когда была дома, то изводила себя всякими диетами, но больше чем на пять килограмм не могла похудеть.
Наташа. Хвала этим жлобам. Вообще-то народ тут живет очень странный. Прямо деспоты какие-то. Вот мои хозяева все время следили за мной, что бы я все время что-то делала, не сидела, сложа руки, упрекали, если я опаздывала на несколько минут после выходного. Вечные придирки, то не так сделала, то не протерла пол влажной тряпкой, а там пыль осталась на окне или неверно развесила одежду после стирки. А последний случай, вообще меня вывел из себя. У меня выпала свободная минутка, и я села разгадывать кроссворд. А тут вошла хозяйка, и как раскричалась, что это я расселась и читаю журнал. Какое право ты имела заниматься этим, кричит она, ты должна только работать и работать, как рабыня. Я ей, конечно, ответила по-нашему, после чего она сказала, что бы я убиралась с её дома. Что я и сделала, и довольна, что послала ёё подальше. У неё были такие глаза! Это надо было видеть. Полезли на лоб. Как же! Какая-то служанка стала ей перечить, ведь они все думают, что они оказывают нам большое одолжение, когда принимают нас на работу, и мы должны им ноги за это целовать. Не дождетесь. Во мне все перевернулось. Мне вспомнился рассказ Горького, помнишь, мы в школе учили про парнишку, который поступил на учебу к чертежнику, а его супруга порвала все его чертежи.
Лиза. Припоминаю. Это был, кажется, отрывок из книги Горького "Детство".
Наташа. Может быть. Это не важно. Важно то, что я подумала. Прошли годы, десятилетия, столетия, поменялись эпохи, огромное развитие техники, а люди остались с теми же мещанскими понятиями о жизни. Люди, по-прежнему, разделяются на богатых и бедных, на хозяев и слуг и нет никакого равенства, нет никакого уважения друг к другу, а они считают себя выше нас, хотя я б не сказала, что они умнее и лучше нас. Я, к примеру, университет закончила, а моя хозяйка только школу, и умеет только расписаться в ведомости и деньги считать.
Лиза. Были и у меня подобные случаи, когда к тебе относятся, как к человеку второго сорта. Так я тогда забьюсь в свой уголок и плачу-плачу.