Саур-Могила. Повесть - Валерий Николаевич Ковалев 6 стр.


 Как же так?  думал Сашка, продолжая спускаться в забой дышащей на ладан шахты имени вождя мирового пролетариата.  Была страна и нету.

В один из таких дней, мрачный Сашка шел через парк «Горняк» к ближайшей автобусной остановке. Зарплату не выдавали третий месяц, и прошел слух о закрытии последних двух угольных предприятий объединения.

Под ногами шуршали осенние листья, на душе было муторно и тоскливо.

Внезапно за поворотом аллеи он услышал собачий лай, когда же повернул, увидел потасовку.

Трое молодых парней напали на средних лет мужчину, тот отбивался, как мог, а к ним, рыча, полз рыжий пикинес.

 Сволочи,  ускорился Сашка, и через пару секунд оказался рядом.

Первый, оглянувшийся, получил удар в челюсть и рухнул на асфальт, второго, кинувшегося навстречу с занесенным кастетом, он перебросил через себя, а последнй ломанул в кусты, только затрещало.

Пока приводил в чувство едва стоящего на ногах мужчину, остальные тоже испарились.

 Вовремя ты,  прохрипела, хлюпая разбитым носом, жертва нападения.  Дай мне Леву, пожалуйста.

Сунув потерпевшему в руки тут же ставшего облизывать тому лицо, собачонку, Шубин дотащил их до ближайшей телефонной будки и набрал «03». Вызов приняли.

Через неделю, после утреннего наряда, попросив задержаться, начальник участка сообщил, что его вызывают в прокуратуру.

 Ты там ничего не натворил?  покосился на мастера.

 Да вроде нет.

Когда же после смены он приехал на улицу Коцюбинского 13, в канцелярии сообщили, что его ждет прокурор, сопроводив в приемную на второй этаж.

Прокурор оказался тем самым мужиком с Левой, которых выручил Сашка.

На нем была форма полковника юстиции, а на лбу нашлепка из лейкопластыря.

Для начала, пригласив гостя сесть, хозяин кабинета высказал ему слова благодарности, а затем спросил, где тот научился так мастерски драться.

 Служил в морской пехоте и немного занимаюсь боксом,  скромно ответил Сашка.

 Звание?

 Сержант запаса.

 А разряд?

 Кандидат в мастера спорта.

 Однако!  высоко вскинул брови прокурор.  И с такими данными в шахте! Слушай, Александр (пристально взглянул на Шубина). У меня предложение. Как насчет того, чтобы пойти на службу в органы?

 В смысле?

 Прямом. Я могу составить тебе протекцию в «Беркут».

 А что это за птица? Не слышал о таком.

 Особое подразделение МВД, вроде армейского спецназа. Создано на Украине год назад, с учетом ухудшения криминальной обстановки.

Главные задачи задержание особо опасных преступников и освобождение заложников, обеспечение общественного порядка при возникновении чрезвычайных ситуаций, силовое сопровождение оперативных меропиятий, ну и ряд других, не менее важных,  закончил правоохранитель

 Понял,  оживился приглашенный.  Круто.

 Служба, Александр,  продолжил прокурор,  сам понимаешь, ответственная и опасная, так что берут туда далеко не всех. Только после армии и по строгому отбору. Но и оплачивается соответственно, плюс возможность учебы в высших профильных учебных заведениях и дальнейший карьерный рост, что немаловажно.

После этих слов в кабинете возникла тишина, и стало слышно, как за окном стучит дождь, мелко и назойливо.

Затем на столе затрещал один из телефонов, прокурор снял трубку.

 Ну вот,  послушав, опустил.  В Ирмино разбойное нападение на сберкассу. Надо выезжать на место.

Так что подумай над моим предложением. До встречи.

Вернувшись домой, Сашка рассказал о предложении отцу, которого глубоко уважал, и тот посоветовал его принять.

 Угольной промышленности конец,  сказал он.  Так что иди в спецназ, это то, что ты умеешь.

Спустя три дня, навестив прокурора и дав согласие, бывший морпех был на приеме в областном УВД, у начальника подразделения «Беркут».

 По документам военкомата, ты, Шубин, нам подходишь,  сказал майор, просмотрев лежавшую на столе тонкую папку.  Кстати, по запасу ты теперь младший лейтенант. И прыжков у тебя будь здоров (продолжил). Опять же боксер-разрядник.

Короче, пиши заявление на имя генерала,  извлек из стола и сунул ему лист бумаги с ручкой.

Так Александр Шубин стал бойцом спецподразделения «Беркут».

Жизнь поатилась дальше, и вскоре он потерял счет выездам на операции, силовую поддержку действий угро* и разного рода охранные мероприятия.

 Ну что, бойцы?  пробасил старший группы, когда бандитов доставили в Управление, и парни освобождались от снаряжения.  Отметим это дело?

 А то!  раздалось в ответ.  За этими отморозками опера гонялись с прошлой зимы.

Сдав дежурство и переодевшись в штатское, группа вышла за КПП, где поймала двух бомбил*, отвезших их на рынок.

Там вскладчину купили водки, а к ней закуски, после чего отправились в пригород, где у старшего имелась дача на шести сотках.

 Вы пока накрывайте поляну,  сказал майор, когда приехали на место, кивнув на дощатый стол с двумя лавками под грушей.  А я щас принесу грибки и стаканы.

Пока он чем-то гремел в жилище, парни занялись «поляной».

Одни стали мыть лук и огурцы с помидорами во дворе у колонки, другие, сорвав по бергамоту, с удовольствием зачавкали, а прапор по фамилии Мороз, достав финку, начал пластать сало с колбасой и хлеб.

 А хотите стих?  довольно ухмыльнулся он, когда хозяин принес из дома граненые стаканы и банку маринованных лисичек собственного приготовления.

 Валяй,  сказал кто-то из парней, водружая на стол первую пару «Луга-Новой»*.


«Як романтично пахне ковбаса,


І помідори в банці зашарілись.


А в пляшєчці, дбайливо, як роса,


Горілочка холодна причаїлась!


прочувствованно начал Мороз, притягивая к себе внимание.

 Пушкин ты наш,  умилился майор.  А ну, давай дальше.


І сало ніжно зваблює тільцем,


І хліб наставив загорілу спину,


Якщо ти млієш слухаючі це


Чому ж ти, б не любиш Україну?!»


взмахнув ножом, закончил пиит, и все дружно заржали.

 Сам придумал? Здорово!

 Не,  помотал прапор головой.  Автор неизвестен.

 Ну, тогда к столу,  сделал радушный знак хозяин.

Сидели до первых звезд, а потом разъехались. Женатые по квартирам, у кого были, остальные в общежитие.

На следующее утро у Сашки был выходной, что радовало. Их давали не так часто.

Он встал пораньше, когда соседи по комнате еще дрыхли, принял холодный душ и, спустя полчаса, вышел во двор общежития в мотоциклетном шлеме, джинсовом костюме и с туго набитой спортивной сумкой.

Там были продукты для родителей, купленные накануне, а также подарок Оксане.

После окончания института она вернулась в Стаханов и работала врачом в больнице.

У гаражного блока, отсвечивая рубином, стояла его «Ява». Шубин завел мотор, тронулся к будке КПП.

Сонный дежурный поднял изнутри шлагбаум, Сашка приветственно махнул рукой и вырулил на еще пустынные, мигающие светофорами улицы.

Через десять минут он достиг квартала Гаевого, выехал на трассу, и в лицо ударил ветер.

Трасса, по которой неслась «Ява», пролегала средь бескрайних полей, окаймленных посадками, за ними, справа, тянулась череда меловых гор, у которых в утренней дымке темнели высокие осокори* над белеющими в долинах селениями.

Потом ландшафт чуть сменился, у горизонта, там и сям засинели терриконы, и мотоцикл стал приближаться к металлургическому Алчевску.

Несколько уходящих в небо труб когда-то одного из крупнейших в Европе комбината еще дымили, в воздухе чувствовался запах доменного шлака.

Вскоре он сменился свежестью рощ и лугов мотоцикл вымахнул на возвышенность Брянки, за которой на широком просторе раскинулся Стаханов.

Миновав окраину, а потом центр с малолюдным базаром, городской, с прудом парк и квартал «Стройгородок», байкер оказался на другом конце, в Чутино.

Когда-то это было основанное еще запорожцами село, а теперь несколько утопающих в зелени улиц, окаймленных сонной речушкой Камышевахой. Со стороны древнего Свято-Николаевского собора, звонили к заутренней.

Подъехав к дому родителей, Сашка заглушил мотоцикл, и, прихватив с багажника сумку, направился к воротам, на басовитый лай своего любимца Дозора.

 Ну, будет, будет,  потрепал он его по загривку, войдя во двор, а навстречу уже спешила мать, вытирая о фартук руки.

 А где батя?  расцеловавшись с ней, поинтересовался гость, когда зашли в летнюю кухню.

 В саду. Зови его, будем завтракать.

 Понял,  ответил тот, поставив сумку на табурет, и вместе с Дозором прошел к внутренней калитке.

За ней белели известкой стволы десятка яблонь слив и груш, а в конце усадьбы, на низкой лавочке рядом с плакучей ивой, у тихо струящейся воды, сутулился отец.

 Здорово батя!  пожав старику руку, уселся рядом.

 А мы уж тебя заждались,  оживился тот.  Вот,  собираю урожай, кивнул на стоящую рядом корзину с золотистым анисом.

Назад Дальше