С утра позвонил Костя:
Денег дам, только в счёт алиментов, он помолчал немного. И я подаю на развод. Квартиру надо освободить, её мне родители подарили, значит, она моя, я у юристов узнавал, Костя говорил отстранённо, как чужой.
Я думала, что нам Вику нужно вылечить, Ксения шептала, громче говорить она не могла, голос пропал.
Так ты давай, лечи. Только всё равно квартиру освободить придётся, Костя говорил резко и раздражённо. Потом, чуть смягчившись, добавил: Ладно, ещё месяц можете там пожить.
Спасибо, Ксения беззвучно шевелила губами.
Она села на пол, окинула пустым взглядом комнату: «Дома у меня тоже нет Есть только Вика»
Ксения шла на приём, толкала перед собой тяжёлую коляску, в такт шагам колыхались, бились в голове проблемы: где жить? Как прокормить малышку? Кредит? Кто его даст одинокой матери в декрете! Занять? А отдавать чем? Денег, которые даст Костя, хватит только на курс, а ещё надо на что-то жить! Мысли, тяжёлые, неповоротливые, тревожные, не думались, они пухли в голове, вытесняя из неё всё.
Раздевайте девочку, доктор посмотрел поверх очков, что вы время тянете, мамаша?
Ксения торопливо начала расстёгивать пуговки на кофточке. Вика, как специально, вертелась, выглядывая из-за маминого плеча, чтобы рассмотреть неприветливого человека, а, увидев белый халат, заканючила и начала вырываться.
Ну что же вы, мамаша? доктор говорил укоризненно. Поторопитесь! И ребёнка успокойте!
Руки совсем не слушались. Вика так и норовила выскользнуть, как вдруг, чувствуя нервозность мамы, раскричалась громко и отчаянно.
Даю вам пять минут, чтобы успокоиться, или я вас выпровожу! У меня там очередь, отчеканил доктор, в упор глядя на Ксению.
Внутри у неё задрожало.
Да как вы так можете? Ксения выкрикнула ему в лицо, вскочила, крепко прижала к себе дочку. Да кто вам такое право дал! перед глазами плыло, казалось, что земля качнулась под ногами.
Успокойтесь, мамаша, и ребёнка успокойте, доктор говорил ровным голосом.
Успокойтесь?! Да вы хоть знаете, сколько мы вас ждали? Вот этот вот приём! А вы нас гоните! Вы все сговорились, что ли? Ксения кричала, выставив вперёд плечо и как щитом закрывая собой дочку.
Дайте ей воды, доктор кивнул медсестре. Та не торопясь налила воду, подошла к Ксении, сунула ей стакан:
Ну, милая, что ты так разошлась, мягким голосом сказала она и погладила легонько по плечу. Попей водички, а ребёночка мне давай, она потянула Вику, и та пошла к чужой женщине на ручки.
Зубы стукнули о край стакана, вода расплескалась, слёзы, долгие, невыплаканные, не давали дышать.
Медсестра легонько подтолкнула Ксению к стулу:
Посиди здесь и водичку выпей, а мы пока малышкой займёмся. Да, девочка? она улыбнулась Вике, и та улыбнулась в ответ, выставив напоказ четыре новеньких, блестящих, белоснежных зуба.
Ксения смотрела, как доктор приступил к массажу и упражнениям, как медсестра хлопотала рядом с её дочкой, слёзы лились потоками. Тугой узел, в который было завязано всё её существо, ослаб.
Доктор, вы извините меня, Ксения одевала обмякшую, засыпающую дочку, столько всего навалилось.
Доктор, пожав плечами, заглянул в записи:
Завтра к десяти, и не опаздывайте!
Часть 4
«Странный этот доктор, Ксения тщательно расчесала волосы, забрала их в высокий хвост. Работает с детьми, а такой резкий. Неприятный человек!» Она встала пораньше, чтобы привести себя в порядок. «Надо с режимом что-то делать, чтобы не опаздывать,» Ксения стояла у плиты, помешивала кашу и размечала свой день.
Просыпайся, моё солнышко, она пощекотала дочку за ушком, легонько погладила по щёчке, просыпайся, моя девочка.
Вика зачмокала губками, затрепетала ресничками, открыла глазки и улыбнулась маме. В комнате на миг стало светлее. В носу защипало, сердце искупалось в нежности.
Собрались быстро, прихватили любимого одноухого, испачканного в каше медвежонка и выкатились из дома.
На улице было ветрено. Ксения плотнее застегнула куртку, натянула шапку на уши, закутала Вику и пошла быстрым шагом. Она тяжело дышала, толкая перед собой коляску. Ветер, студёный, пронизывающий, обжигал лицо, норовил забраться под куртку, выдувал из головы все тревожные думы.
Здравствуйте, доктор, Ксения заглянула в кабинет. Можно? она смутилась, встретившись с ним глазами. Вы извините меня за вчерашнее, пожалуйста.
На улице было ветрено. Ксения плотнее застегнула куртку, натянула шапку на уши, закутала Вику и пошла быстрым шагом. Она тяжело дышала, толкая перед собой коляску. Ветер, студёный, пронизывающий, обжигал лицо, норовил забраться под куртку, выдувал из головы все тревожные думы.
Здравствуйте, доктор, Ксения заглянула в кабинет. Можно? она смутилась, встретившись с ним глазами. Вы извините меня за вчерашнее, пожалуйста.
Доктор кивнул, то ли разрешая войти, то ли извиняя.
Ксения сидела в сторонке и смотрела, как ловко управляется этот большой сильный мужчина с маленькой девочкой, как бережно он массирует хрупкие ножки. Вика попискивала время от времени, он тихонько, шёпотом успокаивал её.
«Немолодой, виски совсем белые и плечи ссутулились. Странная профессия для мужчины», думала Ксения. Рассматривая доктора, она чувствовала себя удивительно спокойно.
Каждое утро Ксения собирала Вику и они торопились на приём, потом проходили разные процедуры, после долго гуляли и к вечеру уставали так, что сил было только до постели добраться. Ксения порой даже не успевала подумать о Косте, засыпала сразу же.
Как-то, прогуливаясь с дочкой, она встретила медсестру на улице:
Здравствуйте, без униформы вас не узнать.
Ксения! А это что за красивая девочка? Это Вика? Привет, малышка! медсестра улыбалась тепло, мелкие морщинки, разбегаясь лучиками от глаз, украшали её, в ответ тоже хотелось улыбнуться.
А мы вот гуляем, Вика домой идти не соглашается, Ксении хотелось, чтобы эта женщина задержалась с ними подольше.
А я иду к Виктору Алексеевичу, он здесь недалеко живёт, они пошли рядом. Обе женщины замедлили шаг, им была приятна эта случайная встреча. В воздухе чувствовалась скорая весна, пахло талой водой, мокрыми ветками и сырой землёй.
А Виктор Алексеевич, с ним ведь вам не просто? Ксении хотелось узнать о суровом докторе.
Виктор Алексеевич прекрасный человек! Он очень добрый! Только жизнь у него непростая, медсестра замолчала, видимо, что-то решая для себя, посмотрела по сторонам, будто собираясь с мыслями. У него была семья, жена и два сына, погодки. Он работал в хирургии, был на ночном дежурстве. Жена возвращалась с дачи в город. Авария, там сейчас стоит крест и памятник с фотографиями.
Боже! Ксения помотала головой, отгоняя страшные картины.
Он тогда месяц из дома не выходил, на звонки не отвечал, потом пришёл на работу седой и худющий, ушёл из хирургии, стал физиотерапевтом. Теперь детишек проблемных восстанавливает, Ирина остановилась, посмотрела на Ксению. Он никогда не говорит о своей семье.
Горло сжал спазм, в глазах задрожали слёзы.
Руки у него золотые, а то, что суровый и неприветливый это не страшно. Хорошо, что вы к нему попали, Ирина посмотрела на часы, спохватилась. Пойду, мы по очереди к нему ходим, квартиру убираем, готовим. Один живёт, да и на работе всё время.
Она потрепала Вику по щёчке, кивнула Ксении и пошла.
Вике лечение шло на пользу: уже пыталась вставать, качаясь на слабых ножках. Она улыбалась при встрече медсестре Ирине, к доктору доверчиво шла на ручки.
Однажды, во время сеанса, зазвонил телефон это был Костя. Ксения, извинившись, выскользнула из кабинета и прижала трубку к уху:
Да, сказала тихо.
Я подал заявление о разводе, суд на следующей неделе, Костя даже не поздоровался.
Мы каждый день ходим на лечение, я не смогу, Ксения прижалась спиной к холодной стене, чтобы не упасть.
День пропустить можно, он был холоден и жесток.
Она стояла в коридоре и хватала ртом воздух. Из кабинета вышла Ирина:
Что с тобой? Что случилось? Ксения, бледная до синевы, сползала по стене. Пойдём-ка!
Она повела Ксению в туалет.
Уткнувшись в тёплое плечо Ирины, Ксения рыдала взахлёб, как в детстве, пока халат на плече медсестры не стал мокрым. Ксения извинялась, пыталась стряхнуть слёзы и, заходясь в рыданиях, утыкалась в плечо медсестры снова. Ирина гладила её по голове:
Плачь, милая, плачь.
Распухшая от слёз, притихшая и опустошённая, Ксения тихо скользнула в кабинет. Вика сидела на массажном столе и лопотала с Виктором Алексеевичем, а увидев маму, потянулась к ней ручками.
Что это вы распустились, мамаша? доктор строго взглянул на Ксению, покачал осуждающе головой. О ребёнке надо думать!