Зомби появляются внезапно. Утопая в глубоком снегу, они приближаются. С другой стороны бежит мать, прицеливается и стреляет в одного. Тварь падает и пытается схватить мальчика. Юра прыгает в сторону Его зовут Юра, я шепчу про себя имя заражённого. Потом из-под снега на ребёнка набрасывается другой монстр. Я слышу, как бьётся сердце мальчика, чувствую его запах и страх, расползающийся по венам. Я смотрю глубже, моё сознание сливается с памятью мальчишки. Зомби царапает Юру, его крик заставляет меня вздрогнуть, он стонет, а слёзы брызжут из глаз. Кровь дразнит монстра. Оксана делает выстрел, а потом, когда с мертвецами покончено, хватает сына и бежит к снегоходу. Она не знает, что делать, но спешит вернуться в город. Я ощущаю её волнение, её страх и слёзы, заливающие лицо. Возвращаюсь к мальчику, провожу руками по месту повреждения и вижу странное дело: микроскопические невидимые глазу механизмы, которые выстраиваются в ряд, пытаясь подчинить себе организм мальчика на клеточном уровне. Тут и микроскоп не нужен!
Это дети Матери отпрыски машин. Они хотели поработить мир. Неужели! У меня возникает смутная догадка это новый виток истребления с помощью умных машин. Только теперь они не огромные механизмы, сейчас это нано-роботы!
Нет времени на страх. Мне известно, из какого я вылеплена теста, и теперь надо попробовать сделать кое-что.
Нож! требую я, не отрывая взгляда от раны. Красная от волнения Оксана протягивает мне требуемое, закрывает лицо руками, видя, как я разрезаю руку, давая своей крови попасть внутрь царапин на колене её сына.
Я продукт высоких технологий. Если вы не забыли, меня создали машины, и в моей крови есть похожие нано-роботы. Именно поэтому белые девы быстро справлялись с тяжёлыми и подчас смертельными для человека повреждениями.
Кровь передаёт информацию. Я вижу, как нано-роботы, оказавшиеся в крови мальчика, работают неправильно. Они перекраивают гены, что уже создала природа, и восстанавливают организм, даже когда тот мёртв.
Помню, люди говорили, что у каждого человека есть душа. Когда он умирает, душа покидает тело, а нано-роботы продолжают перестраивать и кроить его по собственному жуткому сценарию, превращая нового хозяина в смердящий сосуд без души.
Неожиданный эффект моей крови удивляет. Эти механические малыши оказались сильнее, они переваривают чужеродных агентов, растворяясь после выполненной работы. Самоуничтожаются, так как кровь у людей другая, и она не несёт информацию для продолжения влияния моих нано-роботов.
Несите ребёнка в дом! Я поднимаюсь с колен. Удивляюсь собственной сообразительности и смелости. Улыбаюсь, понимая, что живые мертвецы в понимании людей действительно казались чем-то сверхъестественным. Только вопрос, откуда нано-кровь попала к людям, которые стали заражёнными, меня не оставлял в покое.
Он открыл глаза! Слышу радостный крик матери.
Смотрите, он пришёл в себя!
А если он обратится в зомби?
Я вхожу в дом Оксаны. Небольшая квартира на первом этаже двухэтажного дома пахнет любовью и теплом. Юра смотрит на меня и улыбается, Оксана снова плачет. Странные люди, рассуждаю я про себя, когда им не только плохо, но и хорошо, они плачут.
Мальчик здоров. Сообщи Вергилию, что мне необходим материал для исследований. Главное, я выяснила, что вызывает болезнь.
Оксана и остальные люди, находящиеся около мальчика, с мольбой смотрят в мою сторону. Оксана поднимается, идёт ко мне и просит прощения за грубость. Она говорит, что люди боялись, приняв незнакомку с пугающей внешностью за мутанта, способного навредить городу.
Люди всегда ненавидят или боятся того, кто не похож на них, уронила я и направилась к двери.
Спасибо тебе! крикнула Оксана. Она не знала моего имени. Мне было достаточно знать, как зовут её.
Ни к чему ненужные слёзы, объятия и признания. Сейчас мне это было нужно меньше всего. Я вспомнила себя прежнюю, где-то доверчивую или слишком бескомпромиссную.
В памяти всплыло, что мы делали с людьми. Сейчас это кажется ненастоящим, чужим сном.
Я вернулась в дом Вергилия, видя, как люди смотрят на меня. Теперь это был взгляд, которым взирают на бога. Однако я не желаю быть мессией, я просто хочу, чтобы меня оставили в покое. Здесь никто не был мне дорог. Что стало с моими друзьями, живы ли они?
В комнате царит полумрак. Мне не нужен свет. Я зажигаю свечи только для того, чтобы быть похожей на людей. Зачем мне это? Возможно, я всегда стыдилась того, что не человек. Сейчас я меньше всего похожа на белую деву, но и не стала, как человек. От моих соплеменников ничего не осталось, но и среди людей своей я не стану. Меня это не расстраивало. Мне хотелось уединения, как я жила раньше, спустя несколько лет после смерти сестёр.
Задуваю свечи, ложусь на кровать. Очень даже ничего, учитывая несколько месяцев, проведённых на матрасе в сыром подвале.
Сон приходит, но так медленно. Мне снится повзрослевший Макс, который плачет над умирающей матерью. Лицо Эльзы перекошено гримасой ярости. Седые волосы спутаны. Она умирает на руках сына, стучит зубами, пытаясь укусить его. Как больно видеть Эльзу такой. Макс гладит её по связанным рукам, слёзы стекают по давно не бритым щекам. Я так скучаю, Макс. Я так хочу встретиться с тобой. Пётр погиб ещё до начала эпидемии, я знала об этом, но Эльза, как мне жаль тебя.
*****
Вот скажи, откуда она взялась? Димон подбросил в печку полено. Ну и что, если она лечить может и сына Оксанкиного спасла. Знаю, раньше таких как она называли белыми тварями. Они столько людей выкосили на юге. Хорошо хоть до нас не добрались.
Вадим налил в большую чашку травяного отвара, сделал небольшой глоток, чувствуя, как внутри разливается тепло. Поёжился. Сегодня холодно, как никогда.
Мы нашли её в горах, в пещере, спящую. И она не похожа на монстра. Вергилий рассказывал, что она последняя из белых тварей, и то, что она особенная.
Брось, Вадик, если её не трогают зомбаки, значит она, как падшие, которые только с виду похожи на нормальных людей. Я б не доверил ей своего ребенка.
Я не в курсе, что у тебя есть дети, рассмеялся Вадим, поставив чашку на печку, чтобы не остыл отвар. Она может помочь излечить эту заразу.
Теперь приходится педали целыми днями крутить для динамо-машины, тоже мне работу придумали, свет ей, видите ли, нужен.
Димон откусил кусок хлеба, злясь и не понимая, почему друг не поддерживает его. Почему он защищает странную женщину с такими жуткими глазами и кожей, как у мертвеца.
Сегодня собрание, и она будет вещать. Димон быстро работал челюстями, откусывая от хлеба кусок за куском, запивая отваром. Явка обязательна. Ты это слышал, как тебе? У нас что, военный режим?!
Успокойся, брат, дисциплина всегда на пользу колонии. Ты лучше расскажи, как обстановочка в лесу, зомбаки шастают?
Димон обрадовался, что разговор перешёл на другую тему. Не хотелось ссориться с Вадиком. Рассказал, что в этот раз поход за дровами окончился без серьёзных происшествий.
Снега намело столько, что без снегохода не представляю, как добирались бы обратно. Пришлось пошуметь спиртопилой, вот шатуны и вылезли. Столько лет мы их мочим, а они снова лезут и лезут, суки. Знаешь, я тут недавно одного встретил, помню, ещё месяц назад снёс ему башку из дробовика, а тут оно появляется из-за кустов.
Кто?
Вадёк, ну кто, ё-моё, мертвяк, которого накануне замочил!
Может, ты ошибся? спросил Вадим.
Нет. Ни фига не ошибся, Вадь, только если это близнец того ходячего трупа.
А может, и близнец, пожал плечами Вадим. Скольких положили?
Пятерых тварей. Потом лес попилили, сложили всё и поехали. Знаешь, привыкли ко всему. Это старожилы жалуются, боятся. Они жили в мирное время, когда были все блага для жизни, даже Интернет.
Интернет фигня, это для ленивых, махнул рукой Вадик.
Да брось. Зато общаться можно со всеми, кто за тысячу километров от тебя.
Что ты там, много наобщался? Это все развлекалово, хорошо хоть наладили производство. Говорят, жаль, бензина уже нет. Его из нефти делали в прежние времена, теперь гоним спирт для техники, хорошо старики молодых успели обучить механике и всяким наукам. А ты про Интернет. Помню, как вечно не хотел в школу ходить.
Ну, да, довольно улыбнулся Димон. Мама потом за уши таскала, когда к нам домой учитель приходил жаловаться. Он рассмеялся, весёлые воспоминания детства, как и тепло от печки, и горячий отвар, подняли настроение. Знаешь, говорят, в некоторых городах вообще детей некому учить. Вот это плохо. Хорошо ещё читать умеют, писать, цифры складывать, а что-то большее уже недоступно.
Если бы не война с зомби, всё было бы хорошо. Наверное, так и было бы. Вадик допил отвар, ополоснул чашку и поставил на полку, посмотрев на часы. Сейчас не у каждого имелась такая редкость. Новые часы быстро выходили из строя, не хватало опыта в подборке механизмов или каких-то знаний.
По-настоящему хорошие часы делали белые люди из колонии Металлистов. Они обосновали город вокруг старого литейного завода и поставляли любые металлоизделия по всей стране. Жили металлисты неплохо, много оружия у них имелось в запасниках. Руду добывали, как никто толком не знал. Говорили, что они каким-то секретом пользуются, но ничто не выходило из-за высоких стен Металлистов.