Черви-2. Бессмертие - Моник Ти 3 стр.

И за двадцать лет впервые
Снова сел за микроскоп
Очень старенький Григорий,
Но тому был очень рад.

Анатолий список взял
С удовольствием его,
Ничего не приносил,
Но отвёл к отцу его.

«Это было всё моё! 
Возмутился сразу он,
Очень грустно стало вдруг, 
Я теперь здесь только гость».

«Самый ценный гость, почётный». 
Голос сзади вдруг сказал.
Это был Аркадий лично,
Анатолия отец.

Он теперь владелец был
Его старого добра,
Но готовность поделиться
Ему сразу же сказал:

«Если сможете червей
Мне таких же здесь создать,
В благодарность я верну
Всё, что видите Вы здесь»

«Я создам, но нужно время,
Куры и помощник мне.
Я так стар, один не справлюсь,
Это сможете мне дать?» 

Врал Григорий и не думал
Тех червей вновь создавать.
Свои опыты продолжить
Перед смертью пожелал.

Анатолий стал, конечно,
Там помощником ему.
Мальчик был на побегушках
Больше месяца его.

«Ну, и что? Вы нам соврали?
Где же эти червяки?
Я не вижу результатов?» 
Возмущаться стали все.

Так Аркадий, Анатолий,
И ещё пять человек,
С нетерпением все ждали,
Что он чудо сотворит.

Но Григорий развлекался,
Просто время убивал.
То, что нет искал всё время,
Червяков не создавал.

Убедительно соврал
Сильно жаждущим тогда:
«Вот в пробирках созревают
Их молекулы ещё»

И к тому же, показал,
Те довольные ушли,
Успокоились все дружно,
Как наивные глупцы.

Он полгода их дурил,
Всем доволен очень был,
У него всегда была
Очень вкусная еда.

И заботился о нём
Анатолий хорошо.
Если надо покупал
И лекарства все ему.

Был Аркадий разъярён,
Совещание собрал,
И они решили дружно
Все претензии сказать.

«Мы даём вам ещё месяц,
Предоставить, чтоб червей,
А не сможете, тогда 
Распростимся навсегда»

Так Григорий испугался
Ещё дальше их дурить,
Не желая, он пытался
Паразитов тех создать.

Быстро понял, что не сможет,
Тратить время не желал,
Но он помнил кое-что,
Не узнал о том никто:

Он больного Азамета
В бочке там захоронил,
Далеко ходить не нужно,
Только ночи подождать.

И решил один он тайно
Ту могилу вырыть сам,
Его месяц в тот момент
Подходил уже к концу.

Руки, ноги его сильно
Все болели тут и там,
Старость силы забрала,
Землю он с трудом копал.

Отдыхал Григорий часто,
Больше трех часов копал,
Лишь тогда довольный очень
Крышку бочки увидал.

«Вот ирония судьбы,
Сам тебя и откопал.
Ну, заклеил будь здоров,
Так мне крышку не открыть»

Он лопатой попытался
Сразу же поддеть, открыть.
Ничего не получилось,
Он устал, сел отдыхать.

Оглянулся и увидел,
Старый стол ещё стоял,
Шкафчик тоже, её двери
Все поломаны теперь.

«Даже ты здесь!»  усмехнулся
И увидел пистолет
Клеевой тот весь в пыли
Там на полочке лежал.

Покопавшись там немного,
Он паяльник отыскал,
Его сразу же в розетку
Жадно вставил он тогда.

«Что, состарился? Не греешь?
Только время зря терял» 
Он занервничал и злился
И увидел лобзик там.

Но и он не заработал,
Видно, не было давно
Электричества в розетке,
Это всё не помогло.

И Григорий вдруг заметил
Рядом с ним стоял топор.
Взял его он тут же в руки,
И к могиле подошёл.

«Безотказный инструмент,
И его надёжней нет!» 
Он с восторгом говорил
И по бочке той долбил.

Вскоре треснула она,
Крышку снял он целиком,
Азамет лежал клубочком,
И как будто отдыхал.

А Григорий в тот момент
Торопиться начал вдруг.
И в резиновых перчатках
Его руку приподнял.

Азамет погиб давно,
Не вонял он и не сгнил,
Был такой же, как тогда,
Хоронил его когда.

«Жуть какая, не старел,
И, похоже, что не гнил» 
Он сказал и начал резать
В тот момент его ладонь.

А из раны тут же кровь
Его стала вытекать,
Но не красная она
Мутно-белая была.

И довольный был Григорий,
На пробирку быстро стал
Образцы червивой крови
Очень жадно собирать.

Вдруг кровавая рука
Резко вздрогнула тогда,
И Григория случайно
Вмиг ударила она.

Брызги крови разлетелись,
Всюду рядом тут и там.
И Григорию попала
Одна капля прямо в глаз.

Испугался очень сильно,
И отпрянул он назад,
Снял перчатку и руками
Растирать свой начал глаз.

На минуту он подумал,
Что всё кажется ему,
Быть такого ведь не может,
Шевелиться начал труп.

«Я с ума сошёл, должно быть?
Или, может, даже сплю?
Просыпайся, просыпайся!
Просыпайся, если так!» 

Он себе так говорил
И продолжил глаз тереть,
Только капля та впиталась,
Очень быстро, в тот же миг.

И Григорию казалось,
Тяжелее будто глаз,
И болел уже так сильно, 
Перестал его тереть.

Паранойя начиналась
От испуга у него,
И ему сейчас казалось,
Червяки уже растут.

А тем временем вставал
И из бочки вылезал,
Азамет, слегка шатаясь.
Он вопросы задавал:

«Сколько спал я? Перебрал? 
Удивлялся Азамет. 
И рука болит как сильно,
Я порезался ещё!»

Так он начал говорить,
Но на руку не смотрел.
Работяга Азамет
Раны видеть не привык.

И к Григорию стоял
Он спиной ещё тогда,
И лица его не видел,
Обернулся  не узнал.

«Кто вы? Можно мне уйти?
Ничего я не украл». 
Он оправдываться начал,
Испугался Азамет.

Он боялся, что его
Обвинять сейчас начнут
Во вторжении и тут же
И охрану позовут.

Тяжесть в теле ощущал
Он немного в тот момент,
Не готов был объясняться
И оправдывать визит.

«Как ты встал? Не может быть!
Нет, ты кажешься мне здесь 
Испугался и Григорий,
Был готов уже бежать.

Он сильнее отдалился,
Будто чёрта увидал.
Азамет не думал даже
Продолжать его пугать.

Но заметил, этот дед,
На Григория похож,
«И боится почему-то»,
Он задал ему вопрос:

«Вы Григорию отец?
Или родственник какой?
Так похожи, я сказал бы,
Что вы прям в одно лицо!

Никогда ещё не видел
Столько сходства у родных!
Вы не бойтесь, я не вор,
Сам Григорий пригласил.

Мы с ним выпили немного,
А потом пришли сюда.
Я уснул вот по пути,
Даже стыдно говорить.

Азамет я, и Григорий
Обещал работу дать» 
Поздороваться хотел он,
Ему руку протянул.

Машинально и Григорий
Его руку сжал в ответ.
Кровь попала на его
Уже голую ладонь.

Он перчатки снять успел
И об этом позабыл.
Руку правую поранил
Аземету, как назло.

«Боже, нет! Что происходит?!» 
Он так с ужасом сказал.
А ладонь его, как губка,
Вмиг впитала эту кровь.

Понял он, что заразился,
Смысла нет паниковать.
Ничего теперь не сделать,
Он погибнет, значит, так.

«Извините, в клей, похоже,
Где-то вляпаться успел». 
Азамет сказал ему,
Ничего не понимал.

На столе увидел тряпку,
Пусть и грязная была,
На неё протёр свою
Беловатую он кровь.

«Вот возьмите»  он сказал,
И Григорию подал,
Чтобы тоже протереть
Руки он скорее смог.

Ничего не показалось
Подозрительным ему.
Удивился так Григорий,
Раны не было его.

Он заметил это, тут же
К Азамету подошёл,
Разглядеть хотел получше,
Может, кажется ему?

«В самом деле  раны нет,
Как такое может быть?
Ты скажи мне, неужели
Совершенно не болит?» 

Так Григорий вдруг спросил.
На ладонь его давил,
Убедился, его раны
Будто не было и нет.

Из него не вытекает
Жидкость странная теперь.
Идеально затянулась
Его рана, без следа.

«Мне не больно.  Он ответил.
А Григорий показал
Свою родинку на шее,
Азамет сказал: «Как так?»

Удивился, испугался,
Ничего не понимал.
Идентичную он видел