А нужен ли нам этот пункт назначения, а Кэп?
Пойми, чудак, я из вас моряков хочу сделать, а не просто матроса, рулевого или боцмана. Капитанов, вон, всякие школы штампуют, а потом на работу этих бездарей с их апломбом смотреть стыдно. Помнишь, два года назад, к нам Капитан пришел учиться, так тот понимал, что капитаном надо стать, пройдя все ступени и прочувствовав все на себе. Наш матрос, например, мало чему научился, а разговоров много, да еще про кругосветку. Придет еще, значит, понял. Ладно, давай спать. Тебе завтра на закупки. Бери такси и поезжай в глубь острова. В порту все дорого. А я тут все приберу, маршрут проработаю, прогноз запрошу, лодку проверю.
Все ты правильно говоришь, Кэп. Кому дано, тому дано!
Боцман, ты на меня не обижайся, я к тебе очень хорошо отношусь, но спрашивать буду, потому что хочу, чтобы ты лучше был.
Боцман, как по команде, захрапел. Он вообще обладал таким свойством, что мог мгновенно засыпать, и готов был постоянно прикладываться и спать, спать, спать. Кэп усмехнулся, глядя на Боцмана, и вышел в кокпит, потом прошел на бак, и присел. Стал прислушиваться к дыханию океана и рассматривать звезды. Ощутив ночную прохладу, передернул плечами, хотел позвать Боцмана, но вспомнил, что тот уже спит. Подумал, что он человек неплохой, безобидный, но абсолютно не технического склада ума гуманитарий, одно слово, да еще в добавок пофигист, разгильдяй, не очень внимательный и не очень разбирающийся в парусном деле, а в остальном ему нет равных, и он растет. Вдруг вспомнил разговор с ним и улыбнуло:
Боцман, скажи, а зачем ты постоянно лицо кремом мажешь?
Это Вы женаты, а мне еще предстоит и вообще, я привык, я же раньше лицом работал
Кэп к нему привык, ценя положительные стороны и нещадно борясь с отрицательными, коих, по его мнению, было слишком много, чтобы Боцмана оставить в покое и не гонять. Когда он доставал Боцмана придирками и поучениями, тот отыгрывался на матросах и это было воплощением вертикали власти, только не в стране, а на яхте. Главным отличием, правда, было отсутствие мздоимства, поборов и стремление сделать все лучше для общего блага экипажа лодки. Соскочить-то никто не мог посреди океана, вот и старались все на общее благо, значит и свое.
Вскоре Кэп задремал и приснился ему дом, с огромными окнами на все четыре стороны на взгорке посреди поля. Вокруг дома стояло несколько деревьев и никакого забора, а поле до горизонта. На поле росла трава и полевые цветы, по которым неспешно, волнами проходил теплый ласковый ветер, создавая волнение, как на море. По полю к дому с венком на голове шла его дочь, а они с женой обнявшись стояли на открытой веранде и ждали, когда она подойдет. Его длинные, седые волосы, которые трепал ветер, и седая борода окаймляли загорелое лицо. Солнце было высоко. Где-то, совсем рядом, пели птицы, пахло разнотравьем. На душе было легко и спокойно.
На утро, проводив Боцмана на закупки, Кэп занялся изучением карт погоды, запросив их через спутниковый телефон в интернете, и в офисе порта, и через приемник синоптических карт.
Много информации, веревок, парусов, запасов и якорей не бывает, любил он говаривать.
Изучив полученные карты, он пришел к выводу, что приближается не хилый циклон, хренька, одним словом. И подойдет он в этот район к концу третьего дня их следующего перехода, а почувствуют его дыхание они скорее всего уже завтра к вечеру. Стало быть, надо торопиться и не следует торчать здесь ни сегодня, ни завтра.
Вернулся боцман с тележкой покупок и стал, не торопясь, все затаскивать на борт. Кэп не вмешивался в этот процесс, продолжая делать расчеты. Он только спросил, не поднимая головы:
Все в порядке?
Все ОКей, Кэп, и даже более того, ответил Боцман, продолжая все распихивать по рундукам. Кстати, какие у нас планы?
К вечеру отходим.
Это же праздник какой-то! А что стряслось?
Хренька надвигается.
В этот момент, подошедший к яхте человек, весело прокричал:
Здорово пацаны!
Было ему лет сорок, крепкий такой качок, волосы ежиком, в джинсах и футболке, бледный, как поганка, с огромной цепью на шее. Ни к месту он как-то был.
Чего, оглохли или онемели?
Боцман, не торопясь, вышел на палубу к вантам и спокойно так произнес:
Не пацаны, а господин Капитан и мсье Боцман, понял, Браток?
Ха, ха, ха! Понял, понял, Капитан!
Я Боцман, а Капитан в каюте. Звать-то тебя как?
Братком и зовите!
На палубу поднялся Капитан, и Браток, спокойно уже, поздоровался и извинился за вольный жаргон.
Это у тебя нервное, наверное. Ты поднимайся и обувь не забудь снять, сказал Кэп, возвращаясь к своим делам.
Он всегда такой?
Нет, только когда настроение хорошее. Пойдем, я тебе все расскажу и покажу.
За пятнадцать минут Боцман умудрился все показать и рассказать, как и что работает, с какими трудностями сразу придется столкнуться, что одеть, что приготовить и какие порядки на яхте. Было видно, что это хорошо отрепетированная процедура, скучная, но необходимая.
Об остальном потом. И заруби себе на носу, что за все здесь отвечает Кэп, и отныне твоя жизнь в его руках. Иди в каюту, устраивайся, разложи все и переоденься. Через тридцать минут обед.
После такого приема у незнакомца возник вопрос: а туда ли он попал? Поразмыслив немного и вспомнив хорошие слова, которые ему говорили об этих людях, Браток решил не торопиться с выводами и стал устраиваться. Каюта показалась ему не очень-то большой, но уютной. Здесь много было всяких шкафчиков и полочек, даже откидной столик, и стереосистема. Боковой иллюминатор и люк над головой пропускали достаточно света, а главное, отдельно за дверкой, был свой туалет с душем. Вся отделка была сделана из красного дерева. В углу у двери висел огнетушитель, а рядом с ним в рамочке был распорядок и основные правила на яхте. Браток прочитал все это внимательно несколько раз, провел ладонью по голове, а вслух произнес:
Серьезные ребята.
Обед был шикарным. Нет смысла сейчас перечислять все яства, чтобы кто-то не захлебнулся слюной, но можно отметить, что он произвел на нового матроса сильное впечатление, в первую очередь изысканной сервировкой и обилием пищи. Боцман хорошо знал, что первые впечатления и последние, самые сильные и всегда это использовал. А Капитан был, как всегда, не многословен:
Приближается циклон. Нет времени на раскачку. Надо быстрее уходить на маршрут, чтобы вовремя успеть дойти до островов и укрыться в бухте. Кстати, с приездом и удачи тебе Браток на борту яхты. Через час отходим! Боцман, проинструктируй матроса, что и как, хорошо?
Браток, ты плавать то умеешь? спросил Боцман.
В соленой воде еще нет!
Ну, тогда тебе нет резона покидать судно во время перехода.
Боцман, кончай травить, время пошло!
Остаток дня и ночь прошли спокойно. Отвалив от причала и выйдя из порта, они сразу поставили генакер и, при легком попутном ветре, яхта спокойно делала в бакштаг двенадцать узлов и не доставляла команде никаких хлопот. Боцман спал: у него будет ночная вахта, а Кэп, до самого заката, объяснял матросу, что находится на палубе и как с этим работать, как себя вести в тех или иных ситуациях. Говорил про ветер и паруса, фалы и шкоты, про лебедки и стопора. Немного о рифлении грота, о закрутках, о страховочных поясах и спасжилетах, про спасплот, и о приборах. Периодически он подводил матроса к штурвалу, выключал авторулевого, и давал порулить. Матрос, видимо от впечатлений, захлестнувших его, примолк и как-то немного втянул голову в плечи. Глаза его горели, а вот выражение лица трудно даже передать, видимо, не готово оно было к настигшим Братка впечатлениям, а посему не выражало ничего.
На палубу поднялся Боцман полностью одетым к ночной вахте и, получив от Кэпа все инструкции, уселся рядом со штурвалом, а Капитан и матрос спустились в каюткомпанию. Стол был накрыт к ужину. Они быстро поели, после чего Капитан показал, как и что убирать, как мыть посуду. Обжигаясь, попили чай и всё, практически, молча. Потом вновь поднялись на палубу, и матрос увидел, как капитан с Боцманом убирали генакер и распускали геную. При этом лодка, хоть и замедлила ход, но ненамного.
А зачем менять паруса, поинтересовался матрос.
Так спокойнее, сказал капитан, Да, и скрутить геную по-быстрому можно, если что.
Погасили палубное освящение. Матросу, пока его глаза не привыкли к темноте, стало не по себе и он поспешил спуститься в яхту вслед за Капитаном, который сразу уселся делать записи в судовом журнале.
Иди спать. Через четыре часа я тебя подниму. Пойдешь со мной на вахту, а Боцмана отправим спать.
Матрос и Капитан спали, а боцман, пользуясь тем, что его никто не слышит, напевал в полголоса старую матросскую песню: