Этимология смыслов
У истоков цивилизации
Александр Токий
Издание третье, исправленное и дополненное
Редактор Вячеслав Лютов
Корректор Венера Ахунова
Художник Юлия Сафина
Художник Елена Грива
Художник Людмила Торопова
Редактор словаря Полина Мозжухина
Корректор словаря Александр Меньшиков
© Александр Токий, 2020
Потомкам Сизифа
(вместо предисловия)
Мои предки восходили к древним грекам, оставившим человечеству невероятно богатую символическим смыслом и сокровенным знанием галерею мифологических образов. Знания они унаследовали из глубины веков и создали феерически интересный и запутанный мир героев и богов.
Одним из них был Сизиф, строитель и царь Коринфа, пытавшийся обмануть смерть, за что и был приговорен богами к суровому наказанию вечно поднимать в гору тяжелый камень. Едва достигнув вершины, камень под своей массой срывался вниз, а бедный Сизиф возвращался за ним и катил его в гору снова и снова. Он стал символом мучительного, но бесполезного, бессмысленного и безрезультатного труда, а в ХХ веке французскими экзистенциалистами был вознесен на знамя абсурда человеческого существования.
Всё так очевидно, но далеко не верно. Лишь одна интуиция о бессмысленности «сизифова труда» восходит к древнему «смысловому» пониманию мифа о Сизифе. Камень, который он катил в гору на самом деле, камень познания. С возрастом мы достигаем предельных высот, но с нашим уходом всё обнуляется. Остается лишь камень у подножия горы, ожидая прикосновения новых и молодых рук. Древние хорошо понимали механизмы передачи знаний и знали главного «врага» это утрата преемственности, отсутствие того, кто подхватит эстафету. Никто не учится на чужих ошибках, предпочитая совершать свои, многократно умножая и коверкая изначальные смыслы.
С древнейших времен люди старались облечь знания в самые различные формы: в слова, сказки, предания, метафоры, надеясь, что эти подсказки помогут пониманию и познанию мира. Но потомки воспринимали древние «сигналы» как забавные головоломки и часто понимали всё буквально, утрачивая скрытый смысл. Знаменитое изречение Абрахама Маслоу о том, что цивилизация это форма борьбы с энтропией, утратой культурного наследия, лучше всего объясняет те сложности, с которыми человечество сталкивалось при передаче знаний следующим поколениям. Это касалось и языка основного средства коммуникации, тончайшего инструмента передачи информации, при малейшей погрешности которого смыслы могли теряться, меняться и исчезать.
Проще всего это прослеживается в этимологии и особенно в толковании топонимов. Это удивительное наследство, оставленное нам в названиях местности, наследие зримое, слышимое, легко понимаемое и всегда шероховатое на ощупь. Тысячи и тысячи лет назад наши предки давали имена тем местам, где они жили. Закономерности развития языка начинались с этих поименований, с праоснов, которые я на протяжении жизни старался открыть для себя в ходе самодеятельных поисков. В чём-то я мог ошибаться, но от соблазна «закатить» этот «топонимический валун» на гору познаний отказаться не мог. Надеюсь, вам будет интересно.
Мягкий звук «эль», или
С чего начиналось увлечение?
Когда-то в далёком ныне 1971 году я вернулся из армии и, устроившись работать на Челябинское телевидение, познакомился с тележурналистом Самуилом Гершуни. Мы выехали в город Златоуст снимать очерк о местном часовом заводе, жили в гостинице и вечерами подолгу беседовали на самые разные темы. Самуил Матвеевич был общительным человеком, любил рассказывать о своей фронтовой жизни.
Но однажды речь зашла о его еврействе, библейских сюжетах и языках, на которых говорили древние евреи. Вот тогда-то я услышал от него объяснение мягкого звука «эль». Мы говорили о значении слова «Израиль», и Самуил Матвеевич объяснил, что мягкий звук «эль» имеет значение «бог», а слова «Израэль», «Самуэль», «Ариэль» это названия различных еврейских племён. Например, Израиль это бог племени «Изра», Михаил бог племени «Миха». Следом подобрались слова из других языков: например, Эль-Греко, Эльбрус, Гелиус, Олимп. Мои родственники прежде всего отец и двоюродные братья являлись крымскими греками и всегда подчеркивали, что они эллины! И название это тоже начинается на «эль».
Под рукой у нас не было ни словарей, ни тем более интернета, в который можно было бы заглянуть. Поэтому в тот вечер далеко мы не продвинулись, но желание узнать, что общего между эллинами и Израилем, пришло именно тогда. Я пообещал Самуилу Матвеевичу, что по возвращении в Челябинск обязательно схожу в библиотеку. Он хитро улыбнулся и сказал, что ответ нужно искать в древних еврейских книгах, а в Советском Союзе их не сыщешь. Однако я все же пошёл в нашу публичную библиотеку и просидел за книгами все выходные. Так началось моё увлечение этимологией.
Первое открытие тайны звука «эль» я сделал случайно. Однажды увидел, как маленькая девочка лакомилась шоколадкой. Шоколад таял у неё во рту, стекал на слюнявчик, а она смеялась, пыталась что-то говорить, и я отчётливо услышал этот мягкий звук «эль». Я попробовал сам накопить во рту слюну, но у меня звук «эль» не получался. Тогда я понял, что для этого звука важно не количество слюны, а именно ее выделение. Набив рот шоколадом, я ждал, когда же у меня потекут слюни, но тоже ничего не вышло. Тогда на следующий день я ничего не ел, пил только воду и, проголодавшись, снова положил шоколад в рот. И «эль» состоялся!
Это маленькое открытие привело меня к мысли, что первые звуки, которые начал произносить человек, были связаны с его физиологией. Состояние удовольствия, при котором выделяется слюна и появляется звук «эль», запоминается, закрепляется в памяти или на генетическом уровне, и в дальнейшем этим звуком люди передавали наслаждение жизнью. Мягкий звук «эль» звук естественный, который сформировался непроизвольно, неосмысленно, выражая приятные минуты вкушения пищи.
Запомнившись однажды, мягкий звук «эль» окрепчал, «возмужал» в языках и звучал уже как наше обычное «л», хотя значение удовольствия, наслаждения за ним сохранилось. На его праисторической «базе» появилось огромное количество слов, смысл которых так или иначе можно свести к «общему знаменателю» удовольствию, радости, наслаждению, приятной эйфории. Какие слова мог образовать этот звук, этот пракорень? Наверное, сразу вспоминается слово «любовь» и совершенно оправданно! Ласка, улыбка, лесть, льзя, легко, лизать, льнуть все это восходит к наслаждению и восторгу. В том числе когда перед человеком открывается образ высшего блаженства. Отсюда понятие божественности в разных языках это и Хелиос, и Библия, и Израиль, и арабское Аллах, где звук «эль» не утратил свою мягкость.
Для меня стало понятным, что мягкий звук «эль» это звук непроизвольный, рождённый в недрах человеческих чувств. А обычное «л» звук уже осмысленный, введённый в древнюю систему коммуникаций. Именно этот осмысленный звук образовал пракорень, который в сочетании с другими звуками создавал слова. Зная смысловой первоисточник, легко можно понять, как появлялись более поздние значения.
Мягкий звук «эль», естественно, был не единственным, который участвовал в многогранном «смыслотворении». Но после него мне уже легче было понять, как появлялись другие осмысленные звуки.
Чувства, звуки и пракорни
Язык рождался из ощущений и осмыслений. Органы чувств давали человеку многоцветную палитру таких творческих ассоциаций. «Каждый слышит, как он дышит» не удивительно, что целый ряд пракорней возник из звуков дыхания. Даже в самом слове «дыхание» осталась эта древнейшая смысловая интуиция. Действительно, что мы слышим, когда дышим? Естественным, независимым от нашей воли дыхательным звуком является звук «х», сочетаемый с различными гласными звуками: «ха», «хо», «хе», «хи», «ах», «ох», «ух». Именно «х» стал языковым пракорнем с общими для всех значениями, относящимися к дыханию.
Позже звуки дыхания стали ассоциироваться с душой человека. Дышит значит жив. Не дышит душа покинула его. Например, в детстве моя мама, застегивая верхние пуговицы моей одежды, часто говорила мне: «Вся душа нараспашку». И я понимал, что «душа» это моя грудь, которая дышит. А испустить дух значит лишиться «хо», воздуха. Можно легко вспомнить слова, образованные простейшими звуками дыхания: «дыхо», «тихо», «ухо», «эхо», «лихо». Даже бог «бхога» дарует дыхание. К этой группе можно отнести и междометия: «ах», «ох», «ух», «эх». Даже частица «ишь» имеет свое физиологическое дыхательное происхождение.
Но всё развивается, и в процессе эволюции пракорни также обретали новые смыслы. Приведу простой пример. В состоянии покоя человек дышит легко, свободно: вдох, выдох. Звуки простые, обычные. А если человек движется долго, да ещё в гору, да ещё с поклажей, да ещё в «строю» своих соплеменников, которые задают определённый ритм, что происходит с дыханием? Воздуха не хватает. Дыхание становится «тяжёлым». И звуки дыхания тоже меняются вместо лёгкого звука «х» уже слышно отяжелевшее, с лёгкой «хрипотцой» сочетание звуков «х» и «г».