Мадам Пратт! По теме прошу, вступился Шульц.
Тут Роджер заметил, что его прекрасная незнакомка улыбнулась. Эта была самая красивая улыбка, которую он видел.
После того, как госпожа Пратт закончила выступление, из последних рядов потянулась рука:
Нейл Фергюссон, профессор из Оксфорда, представился он присутствующим. Если позволите мне, давайте перенесемся на сто лет ранее
Зачем? агрессивно спросила мадам Пратт.
Ради предмета сегодняшнего обсуждения, спокойно ответил Нейл Фергюссон. Я хочу, чтобы мы перенеслись в то время, когда не было, как здесь некоторые выразились, британского сапога в Африке и Азии. Люди жили счастливо и блаженно не будучи предметом эксплуатации белого человека.
Профессор слегка усмехнулся и продолжил:
Я думаю, что такая интеллектуальная публика не может предположить, что жизнь в отдаленных и диких уголках нашей земли была счастливой. Я даже не буду касаться вопроса религии а именно, того, что многие народы пребывали в состоянии паганизма. В нашу эпоху борьбы за секуляризм это тут во Франции как раз-таки ощущается о религии становится все труднее говорить Так вот, люди были предметом еще более жестокой эксплуатации. И, несмотря на прозвучавший критицизм в отношении «ноши белого человека», я берусь утверждать, что мы европейцы, и, в частности, британцы, принесли многим народам прогресс и избавление от феодальных порядков. Не везде мы достигли успеха. В Индии наличие кастовой системы имеет печальные результаты, и даже наше присутствие не очень помогает В конце концов, посмотрите вокруг! Париж, Лондон наша медицина, транспорт, культура и вы хотите сказать, что этот прогресс ничего не значит, и что дикие туземцы в Африке не получают никаких дивидендов?..
Уже после этих фраз публике стало ясно, куда клонит профессор Фергюссон, и началось недовольное роптание.
Конечно, я не могу оправдать то насилие, которое было совершено со стороны Леопольда Второго в Свободном Конго с такой жестокостью надо бороться. И я тут буду в первых рядах с вами
Нам такой активист не нужен, заявил сидящий в первых рядах высокий блондин, судя по акценту, немец.
Шульц тоже был недоволен, но Фергюссон настаивал на праве ответа. Однако больше и громче всех возмущающаяся госпожа Пратт и еще ряд женщин заставили замолчать британца, который, в конечном счете, вынужден был покинуть заседание.
После выступления пары ораторов, Шульц призвал принять конкретную программу действий. Главным предметом обсуждения стал Леопольд Второй и положение в так называемом Свободном Государстве Конго. Выступающий миссионер из Бельгии показал фотографии местного населения с отрезанными кистями рук. Миссионер далее утверждал, что в результате жестокой эксплуатации, болезней и убийств, население Конго сократилось на 13 миллионов.
Решено было собранные материалы о жестокостях в так называемом Свободном Государстве Конго предать широкой огласке. На заседании присутствовал ряд журналистов, в том числе, из Британского журнала «Punch», и они все с готовностью согласились способствовать этому.
Когда заседание было объявлено формально оконченным, белокурая девушка, которая привлекла внимание Роджера, стало собирать подписи для петиции. Когда она подошла к Роджеру, он робко спросил:
Вы из Бельгии?
Нет, из Германии. А вы?
Я из Британии Роджер Кларк.
Очень приятно. Меня зовут Гертруда Шмидт.
Вы помогаете бельгийцам, как понимаю. А могу спросить, что вы здесь делаете в Париже? Приехали на заседание кружка?
Я учусь в Сорбонне.
Ах вы студентка?! Очень интересно
А вы чем занимаетесь?
Я Роджер несколько секунд обдумывал, стоит ли говорить про место работы. Я работаю в Британском посольстве
Гертруда удивленно подняла брови, и Роджер поспешил сказать:
Я здесь по просьбе моего хорошего приятеля Роджера Кейсмена.
Вот как! Я им просто восхищаюсь! Хотела бы с ним познакомиться
Роджер не знал, как продолжить разговор, и выпалил:
Можно я вас провожу?
Хм! А я пока никуда не собираюсь
Да, конечно
Гертруда улыбнулась:
Мне нужно собрать подписи и передать петицию вон тому джентльмену из Бельгии. Его зовут Дидье Жак и он является помощником Эмиля Вандервельде.
Роджер, конечно, слышал о Вандервельде известном бельгийском политике-социалисте, возглавляющем Второй Интернационал.
Да, конечно
Гертруда улыбнулась:
Мне нужно собрать подписи и передать петицию вон тому джентльмену из Бельгии. Его зовут Дидье Жак и он является помощником Эмиля Вандервельде.
Роджер, конечно, слышал о Вандервельде известном бельгийском политике-социалисте, возглавляющем Второй Интернационал.
Вы слышали об Ассоциации по реформированию Конго? Я им помогаю
Я знаю, конечно. Мне, кстати, интересно, кто создал данный кружок «Защитников Африки» здесь в Париже.
Бедствия в Африке не заканчиваются только в Конго Этот кружок имеет цель заняться и другими проблемами
Я вижу, несколько настороженно ответил Роджер. А вы, случайно, поближе не знаете Герхарда Шульца? Он из Германии
Близко не знакома Но можно же познакомиться прямо здесь и узнать поближе.
Да, конечно.
Роджер не совсем понимал, почему он так замялся перед Гертрудой. Он и сам мог познакомиться с кем угодно. Ведь он же дипломат, и установление новых знакомств это часть профессиональных навыков и обязанностей одновременно. Но после всех этих слов полу-укоров, полу-насмешек, как Роджеру показалось, он решил продемонстрировать свои способности и ринулся на Герхарда Шульца. Последний говорил с Роджером очень любезно и стал интересоваться Роджером Кейсменом. Хотел наладить более тесные связи с ним. После непродолжительного разговора, в ходе которого Роджер пытался добыть как можно больше информации о Шульце, он стал подходить и к другим участником собрания, и, как это он умел делать, знакомился то есть налаживал контакты.
Через полчаса к нему подошла Гертруда и несколько иронично сказала:
Браво, я вижу, вы решили познакомиться со всеми членами клуба
Тут уже Роджер, взяв такой же тон, ответил:
Да. У меня это получается. Вам же нужна петиция я, кстати, всем про нее сказал.
Но подписи собираю я
Так вот, собирайте дальше. Они все согласны. Более того, у меня есть люди, с кем мы можем продолжить дело
Что вы имеете в виду?
Надо поднять шуму много шуму Роджер Кейсмен будет доволен. Вон тот журналист из французского «Le Matin» Жан дю Тей. Он будет писать статью про Конго и про нашу борьбу
Нашу? Вы тоже борец за права африканцев? спросила с иронией Гертруда.
Я могу обидеться Не забывайте, что все это дело начал мой коллега Роджер Кейсмен. Один из зачинателей.
Вы правы, согласилась Гертруда и мило улыбнулась.
После мероприятия Роджер все же навязал свое общество Гертруде, и она согласилась, чтобы он ее проводил до дома. Они шли по играющему в огнях Парижу, и Роджер впервые почувствовал в этом городе дыхание романтики. Романтических вечеров у него в Париже было немного, несмотря на славу города любви. Свободное время у Роджера опять-таки в основном было связано с дипломатической работой или, в крайнем случае, с чтением. Несмотря на то, что он оставался холостым, что в те времена в его возрасте, можно даже сказать, было неприличным и, по крайней мере, странным, флирта он не любил и мечтал встретить интересную девушку с определенными познаниями, а не просто домохозяйку.
Уже подходя до конечного пункта вечерней прогулки, Роджер обратил внимание на двух джентльменов. Его профессия требовала всегда быть внимательным дипломатическая работа за границей, даже в дружественной стране, требовала бдительности. Он почувствовал, что двое мужчин уж как-то пристально на них глядели, а когда он присмотрелся к ним, они отвели взгляд в сторону и старались сделать вид, что непринужденно разговаривают.
Гертруда, у вас есть поклонники?
У меня? удивилась она. Секунду позже она перешла на свой игривый тон и сказала: Может, и есть.
А я серьезно Вы только не оглядывайтесь. Вон там стоят два джентльмена
Господи! Скрытых поклонников у меня точно нет. А кому я могу быть интересна?
Ну, давайте я провожу вас до двери квартиры.
Не думаю, что моя хозяйка будет в восторге! Она вообще считает, что приличная девушка не должна учиться, тем более, вдали от дома, за границей. Она все спрашивает меня зачем девушке из Германии учиться в Париже?
Тем не менее, она сдала вам комнату
Я думаю, что я убедила ее в своей серьезности и приличии.
Я постою здесь еще минут пять, а вы поднимитесь в свою комнату одна.
Смотрите кажется, эти двое мужчин уходят.