Однако пока не ясно, чем закончится его путешествие на Запад, но поскольку профессия, так или иначе, формирует тип мышления, то можно предположить, что уровень стратегического мышления, свойственного как всему Западу, так и конкретно профессии международника, будет повышаться. В то же время уровень системного мышления или «того, чего в мире нет», будет уменьшаться: «Русский умострой это вылепливание в мозгу того, чего в мире нет, но чего ему, русскому, хочется, чтобы было»[20].
К сожалению, уровень системного мышления или «того чего в мире нет», кроме России, катастрофически падает и в самой России. Именно капитализм постоянно воспроизводит и поднимает уровень стратегического мышления, стараясь на корню уничтожить или как минимум уменьшить уровень системного мышления. Если и насколько позволит косноязычие бывшего «технаря», я постараюсь показать, в чем принципиальное отличие системного мышления от стратегического и где границы их применения. А пока сошлюсь на замечательного русского баснописца И. А. Крылова:
У сильного всегда бессильный виноват:
Тому в истории мы тьму примеров слышим,
Но мы истории не пишем.
Не пишем мы и теорий, если и когда к этому не принуждают нас обстоятельства. Однако никто не может помешать нам заодно и посмеяться или точнее поиронизировать, над тем, что понаписано «теоретического» и «научного» о жизни общества за последние годы. Не буду удаляться в глубь веков, но вот самое свежее от Алекса Бэттлера: «для начала я хочу изложить науковедческие идеи очень странного марксиста, который одновременно умудрялся быть позитивистом. Конечно же, речь идёт об А. А. Богданове»[21]. «Это тот самый Богданов, о котором писал В. И. Ленин в своей работе Материализм и эмпириокритицизм в связи с критикой позитивизма в его другом обличье в виде махизма и моноэмпиризма (Точнее эмпириомонизма. С.П.)».
Здесь я отвлекусь, чтобы процитировать то, что сам Ленин писал в предисловии ко второму изданию указанной выше работы: «Что касается до последних произведений А. А. Богданова, с которыми я не имел возможности ознакомиться, то помещаемая ниже статья тов. В. И. Невского дает необходимые указания. Тов. В. И. Невский, работая не только как пропагандист вообще, но и как деятель партийной школы в особенности, имел полную возможность убедиться в том, что под видом пролетарской культуры проводятся А. А. Богдановым буржуазные и реакционные воззрения» (Выделено мною. С.П.). Вместе с тем Ленин подчеркивал, что: «Богданов лично заклятый враг всякой реакции и буржуазной реакции в частности»[22].
Если воспользоваться гегелевской терминологией[23], то Богданова можно определить следующим образом: Богданов как таковой есть в себе уникальный энциклопедист, знания которого распространялись на весьма широкий круг наук: от философии до медицины[24] (там же с.112), ибо он есть сам-для-себя-бытие заклятый враг всякой реакции и буржуазной реакции в частности, благодаря вовне-себя-бытию, т. е. инобытию странный марксист, который одновременно умудрялся быть позитивистом. К тому же ещё и под видом пролеткульта Богдановым проводятся буржуазные и реакционные воззрения.
Вы можете в выделенной мною формуле Гегеля как угодно менять местами характеристики Богданова, представляющие его бытие и инобытие, как единство и борьбу противоположностей и видеть, что по сути Богданов как таковой есть в себе не меняется. Это и есть диалектика. Более того, читаем дальше: «Позитивизм (прагматизм), очищенный от религиозных догм, вскрывал многие явления природы и общества. И без познания всяких сущностей он был более чем достаточен для утверждения капиталистических основ экономики и политики. Отсюда и главный тезис позитивистов: истина то, что продается и покупается» (Выделено мною. С.П.)[25].
Если речь идет о позитивизме, то при чем здесь Богданов, если речь идет о Богданове, то причём здесь позитивизм? Как пели в одной послевоенной песне: «Если это кот, то где же мясо, если это мясо где же кот»? Кем был продан Советский Союз, на закате XX века позитивистами или марксистами? Я, конечно, не имею в виду рядовых коммунистов, которые были в числе тех 92 %, не отказавшихся от социализма.
Если речь идет о позитивизме, то при чем здесь Богданов, если речь идет о Богданове, то причём здесь позитивизм? Как пели в одной послевоенной песне: «Если это кот, то где же мясо, если это мясо где же кот»? Кем был продан Советский Союз, на закате XX века позитивистами или марксистами? Я, конечно, не имею в виду рядовых коммунистов, которые были в числе тех 92 %, не отказавшихся от социализма.
Я советую всем, кто любит читать фантастику, переключиться на чтение книг по обществоведению. Ни одному фантасту не придёт в голову то, что они излагают серьезным «научным» языком. Тем не менее, я благодарен Алексу Бэттлеру и за хорошее изложение, и за искренность, и введение в новый для меня материал по теории международных отношений. К тому же моя коллекция парадоксов, являющихся следствием парадокса экономизма, пополнилась еще одним, но об этом в другом месте.
Ключевые понятия и категории теории социума
«Ау, где ты, целостное знание, целостная теория принципов устройства, принципов функционирования и принципов развития общества (социума)?»[26]. К двум с лишним тысячам лет предшествующим призыв-вопросу «Экономической газеты», можно добавить еще десять-пятнадцать лет прошедших после и убедиться в том, что «воз и ныне там». Не буду опять цитировать Крылова, хотя перечитать следует. Но, чтобы сдвинуть воз с «мертвой точки», нужно сначала отстегнуть рака пятую колонну (тянет назад) от воза и бросить его в реку, только он может справиться с пираньями в реке, если заведутся. Осторожно, придерживая воз, чтобы лебедь не улетел с ним куда-нибудь в офшорные зоны или «стабилизационный фонд», отпустить лебедя без воза легче летать. Со щукой сложнее, если бы (без еслибизма обойтись трудно) она не была пресноводной, можно было бы её как «хищника» отпустить в моря и океаны пусть разгоняет «акул капитализма» морских кочевников от сухопутной и оседлой России. Но можно и отпустить вместе с раком в реку, чтобы «премудрый пескарь» не дремал, а то ни в реках уже рыбы нет, ни в лесах дичи и зверя. Поговаривают, (в Интернете) что даже пчёлы собираются улетать на Запад, а ведь «свято место пусто не бывает», улетят пчелы прилетит саранча, совсем есть на Руси нечего будет. В общем, без теории, как «без воды и ни туды и ни сюды».
Однако, как уже было выяснено раньше, практически единственная область, где развитие основано на теории, является техника. Тогда возникает закономерный вопрос: нельзя ли адаптировать теорию техники и её понятийно-категориальный аппарат к теории общества и осуществить такой же перенос методов развития? О принципиальной возможности и трудностях такого переноса писал в своё время еще А. А. Богданов: «Перенесение методов вполне объективно и непреложно доказывает возможность их развития к единству, к монизму организационного опыта. Но этот вывод не укладывается в сознании специалиста, как и вообще в обыденном сознании нашей эпохи. Всякий шаг, приближающий к такому единству, встречает сначала ожесточенное сопротивление большинства специалистов, история науки даёт тому массу примеров; и затем, когда объединительная идея одерживает победу, принимается массою специалистов, то они, в свою очередь с энергией и успехом разрабатывают её, но это нисколько не уменьшает их сопротивления следующему шагу. Оно вытекает из самого механизма мысли, порождаемого специализацией; механизм этот таков, что специалист невольно стремится отграничить свое поле работы, знакомое и привычное, от остального опыта, ему чуждого и порождающего в нём чувство неуверенности; там, где границы разрываются, где происходит сближение областей и приемов работы, специалист ощущает это как вторжение чего-то постороннего, даже враждебного, в его личное хозяйство; и усваивать это новое для него несравненно труднее, чем идти по старому, проторенному пути. Оттого, например, самая широкая и глубокая из объединяющих науки идей XIX века закон сохранения энергии так долго должна была пробиваться, пока ее признали»[27].
Я обращаюсь здесь к Богданову, не как к марксисту или позитивисту, а как основателю общей теории систем ОТС; как к русскому ученому, создателю и первому директору Государственного научного института переливания крови.
Обладая, для своего времени высоким уровнем системного мышления, он точно выявил не только возможность, но и трудность перенесения теорий, методов и законов из одной области знания в другую. Эта трудность связана с типом мышления, «самого механизма мысли, порождаемого специализацией», которое в настоящее время стало доминирующим и называется стратегическим мышлением. Именно этим и объясняются, в свою очередь, все разногласия Богданова, как с «плехановской ортодоксией», так и с «воинствующим материализмом» и т. д. Революционная борьба, как и любая другая борьба, в том числе и «война всех против всех» требовала, требует и будет требовать от её участников определенного уровня стратегического мышления. Но стратегическое мышление, как более специализированное, оказывает «ожесточенное сопротивление» системному мышлению. По той простой причине, что эти два типа мышления имеют различное и даже противоположное целеполагание. Системным мышлением обладал, судя по всему и Киров, а после окончания Гражданской войны менять доминанту стратегического мышления на системное мышление пришлось многим руководителям Советского Союза. Доказательство тому, слова И. В. Сталина: «Без теории нам смерть». В переводе на русский язык, это означает, что есть критика капитализма и практика прихода к власти как теория марксизма-ленинизма, но отсутствует теория строительства, созидания нового общества.