Вероника, ударение на «о», я сама не знала, почему акцентировала на этом внимание, ведь прежде все звали меня Вероникой с ударением на «и» не было никаких уточнений. Однако здесь, в этом городе и этом институте, я почему-то ощутила непреодолимое желание что-либо изменить.
Приятно познакомиться, Вероника, Ксюша кивнула головой и оглядела стоящих рядом ребят, точно искала знакомое лицо, и, не найдя, расстроилась. Ты давно здесь?
Недавно. Перевелась с другого города.
Пришлось выслушивать мнение Ксюши в отношении того, как сложно перебираться в другой город, начинать жить заново будто она знала, о чем говорит. Затем стала причитать, что Ульяновск очень красивый город, пускай даже ей и не довелось там побывать, но она в этом уверена. Опять же непоколебимая уверенность в чем-либо, неподтвержденные домыслы. Я лично, пожив там, не считала город замечательным или красивым, но и Саратов не лучше.
Мне не нравится Саратов, призналась Ксюша, и я отметила, что хотя бы в чем-то мы с ней солидарны. Я бы хотела перебраться после окончания института куда-нибудь, где много возможностей. В Петербург, например, или Сочи, как думаешь, там легко обосноваться?
Не уверена, я бы не смогла. Слишком много людей, ответила честно и подумала, как скоро нас впустят в аудиторию, чтобы прекратился этот странный диалог о городах, который, казалось, Ксюшу совершенно не напрягал.
Да ну брось, это основная причина, чтобы туда ехать, Ксюша воодушевилась не на шутку, но вдруг она отвернулась и махнула рукой кому-то за моей спиной. Прохор! Иди сюда!
К нам подошел парень, притянул Ксюшу к себе, целуя в макушку, затем посмотрел на меня. Неизвестно, смогла ли я не выдать себя, остаться бесстрастной, когда он поздоровался и представился. Мы уже встречались прошлым днем, когда он смеялся во все горло, наблюдая за тем, как мой брат потерял контроль. Когда Миша яростно избивал его друга, а он стоял в стороне и следил за всем происходящим, будто не имел к этому никакого отношения. Теперь этот парень передо мной, и если бы я была для Миши кем-то другим не псевдосестрой, приехавшей спустя пять лет молчания, то, возможно, разузнала бы у Прохора о случившемся. Однако не намеревалась этого делать, ведь брат ясно дал понять, что не стоит объявлять о нашей с ним родственной связи.
Я представилась в ответ, Прохор любезно улыбнулся, после чего шепнул что-то на ухо Ксюше, и ее лицо вытянулось от услышанного. Я не прислушивалась, вместо этого перевела взгляд на закрытую дверь, гипнотизируя ее, чтобы пара наконец началась. Ксюша, по-видимому, вспомнила о моем присутствии, потому что, спохватившись, протянула ко мне руку. Я машинально отшатнулась, и девушка спустя секунду замешательства нервно захихикала.
Он мой брат, кстати, Ксюша схватила Прохора за локоть и крепко сжала.
Для меня такие отношения между братом и сестрой казались несколько странными. Не могла представить, чтобы мы с Мишей вели себя подобным образом. Если бы даже и росли вместе, вряд ли бы стали неразлучны.
Правда, двоюродный, но мы очень близки. Мой дружок с детства.
Я с приклеенной улыбкой слушала ее восклицания о том, какие у них с Прохором иногда происходят ссоры, что он часто живет у нее. Прохор все это время стоял, закатив глаза. Затем парень расспрашивал, каким ветром меня занесло в эту деревню. Я усмехнулась и ответила сухими фактами, не затрагивая истинную причину. Не раз, наверное, придется повторить, что я переехала сюда, потому что решила пожить отдельно от семьи. К тому же я здесь родилась, почему бы и не вернуться. Правдоподобно, я так считала, а поверят ли мне, уже не столь важно. Пусть докажут обратное.
На паре Ксюша присела рядом со мной, Прохор пододвинулся к сестре. К моему несчастью, сейчас мы находились в той аудитории, где в ряд расположены длинные скамьи, отчего волей-неволей мне бы пришлось сесть с кем-то рядом. Куда лучше, конечно, сидеть с теми, кого я хотя бы знала по именам. Потому подавила недовольство, когда Ксюша широко улыбнулась, вероятно, начиная восхищаться своим умением найти с любым человеком общий язык. Не стоило ее расстраивать, утверждая, что это далеко не так.
Я сидела с ними и на последующих парах, уже под конец не ощущая желания сбежать куда глаза глядят. С Прохором постепенно получалось выстраивать диалог в те минуты, когда Ксюша наконец замолкала. Наверное, устала представлять мне буквально всех из нашей группы, называя их по именам и не обращая внимания на мое выражение лица, говорящее, что это бесполезно. Я бы даже при великом желании не смогла бы запомнить и половины. Затем она перешла на другую группу, и вот тут Прохор встрял, приговаривая, что для первого дня знакомства достаточно знать лишь свою группу. А этот парень и не такой отвратительный, как я подумала днем ранее.
Вечером позвонила Юля, и я, как обычно, отвечала заранее подготовленными фразами, чтобы не расстраивать сестру, но и не обнадеживать зря. О том, что случилось с Мишей в институте, разумеется, ни слова; чтобы заполнить пустоту, вынуждена была рассказывать о своих одногруппниках, о том, что удалось узнать за эти два дня.
Возможно, она удовлетворилась моими ответами, по крайней мере, оставалось надеяться, что она не станет звонить Мише напрямую. Лизе все еще нехорошо, она не поправляется, безнадежно отбирая у меня возможность убежать из этого дома как можно скорее. Но я не могла быть зла, ведь она всего лишь ребенок и не виновата в этом. Пока все не настолько критично, поэтому я справлялась и без их помощи. Тем не менее не стоило надеяться, что так будет всегда.
8
Прошло несколько дней, которые совершенно ничем не отличались друг от друга. Порой на парах я сидела с Ксюшей и Прохором, а иногда садилась одна на крайний ряд, а брат с сестрой на свои обычные места, поглядывая в мою сторону и, вероятно, не понимая моего странного поведения. Также рядом с ними часто находились еще двое с нашей группы, с одним я уже встречалась раньше. Алина, Леша друг Прохора, пострадавший от рук моего брата. Я настолько свыклась с мыслью, что дела Миши это нечто далекое от моей жизни, что, познакомившись с Лешей, не почувствовала никаких эмоций. Они парни, им свойственно провоцировать друг друга и оттачивать навыки борьбы, чтобы впредь суметь защитить себя в любой ситуации.
Что касалось Алины, то впечатление о ней неоднозначное, но благо она часто пропадала либо с Лешей, либо с другими девушками из группы и не присутствовала рядом с Ксюшей и Прохором, когда я составляла им компанию. Они словно намеренно не желали сталкивать меня с этой девицей.
Ксюша не сразу поняла, что я не сторонник выслушивать сплетни о людях, имен которых не знала. Более того, мне неинтересно, что происходит в их жизнях. Какая, в сущности, разница, когда в приоритете должно стоять нечто гораздо важнее, чем пустая трата времени на обсуждение чужих людей.
Прохор же раскусил меня быстро, потому с улыбкой наблюдал за сестрой всякий раз, когда она вновь начинала говорить: кто, где, с кем и сколько раз. Наши взгляды с ним пересекались, и только тогда Ксюша, опомнившись, хихикала и извинялась за забывчивость. Наверняка в мыслях она считала меня ненормальной и бракованной девушкой кто вообще откажется обсудить жизнь других, ведь это так познавательно. Может быть, я и бракованная или слегка поломанная в некоторых местах, но так жить комфортней. К тому же таким образом не наживешь врагов, которые изрядно могли бы подпортить жизнь.
Сегодня все пары я сидела рядом с Прохором и Ксюшей на одной скамье, а перед нами мелькали затылки Алины и Леши. То ли по причине того, что я стала чаще проводить время с их друзьями, то ли из-за чего-то другого они не спешили присоединяться к нам, а словно демонстративно отдалялись. Ксюша и Прохор смеялись почти всю пару, отчего получили замечание от преподавателя, и тогда усмехнулась уже я.
Они довольно забавные ребята, и я могла позволить себе вникнуть в их разговор на тех предметах, которые изучала в Ульяновске. Мне необязательно слушать все по новой, достаточно было раскрыть старые конспекты и в тишине повторить все, что было некогда изучено. Тем не менее я не привлекала внимания, и мне еще ни разу не было сделано никаких замечаний, в то время как за этот день ребятам попало буквально три раза. Ксюша надулась как шар, а Прохор продолжил смеяться над лицом своей сестры.
Изредка казалось, что мне спокойно в их компании, но эта мысль проходила так же быстро, как и появлялась. Удивляло лишь то, что они все еще не отвернулись от меня, учитывая тот факт, что практически все время я ходила с каменным лицом, словно все происходящее не имело существенного значения.
После окончания всех пар мы втроем вышли из здания и с удивлением со смесью облегчения обнаружили, что непрекращающийся с самого утра дождь наконец перестал лить. Ксюша радовалась словно ребенок, а я невольно поинтересовалась у Прохора, всегда ли в этом городе такая погода. Парень со смехом ответил, что и в других городах льют дожди, я не возражала, но в Ульяновске в это время года дожди шли не так часто.
Ксюша причитала, что дождь это, конечно, прекрасно, но не когда она надевает легкую обувь, способную промокнуть за считанные минуты, а на такси разъезжать не больно-то хотелось. Прохор собирался ответить сестре, как и обычно, что-то колкое, но не успел начать, как зазвонил его телефон. Он поднял указательный палец, подразумевая, чтобы мы не шумели, тем не менее отошел от нас подальше.