Хорошая идея. Допечатаю её в план!
Если мы сами всё делаем, сами копаем, сами турнир проводим, сами стенды колотим, для чего нам мэр и его подпись?! Чтобы потом он всё себе приписал? вспылил Кэмэл. Его очки запотели, а уши побагровели от гнева. Я с этим перцем уже сталкивался один раз, когда в администрации заявление на постановку в очередь на получение места под строительство капитального гаража писал. Сразу после армии. Зашёл к нему, попросил поставить меня, как имеющего ранения и награждённого государственными наградами, в льготную очередь. Он отказал, сказал, что я не «афганец», чтобы такими льготами пользоваться, и послал меня подальше. Больше я к нему в глухую стену стучаться не хочу!
А мы не будем никуда стучаться! У нас чёткий план, и подпись его нужна больше для проформы! Мы же грамотные люди, знаем, без бумажки мы какашки, вот и идём. И вообще, пусть знает, что мы есть, и будем. Будем жить стоя, а не молча забившись в угол!
Я помню, какие речи мэр на похоронах Айгиза толкал! О вечной памяти защитникам Отечества! О поддержке родителей! Пусть теперь докажет, что помогает! Айгиз не бандюган, убитый в подворотне! Он кавалер ордена Мужества, погибший за Родину! И он достоин памяти. Будет мемориальная доска это же замечательно, я блестел воспалёнными глазами. Кто из подростков знает о подвиге Айгиза? Никто! Зато о «подвигах» местных отморозков дети в курсе! Дети знают их поимённо!
Красота, героя не знают, а их пожалуйста!
Вот пусть теперь мимо дома Айгиза в школу ходят и видят, знают, помнят!
Да, ты прав, Раяныч! Салаги знают бандитов, и не знают героев. Дети стесняются говорить, что их отцы воевали в Афгане, а братья воевали в Чечне. Дурдом! По их мнению, мы какие-то недоумки и неудачники, раз мы где-то там далеко воевали, вместо того, чтобы наживать богатства здесь. Это больно и неприятно! Но стереотип неудачников надо ломать. И мы сломаем, Мамонт разошёлся в праведном гневе. Была бы трибуна, он бы уже стучал по ней башмаком. Сломаем! Мы им не алкаши у пивнушки, не дождутся! Мы люди!
Минут десять ушло на внесение в план поправок, предложенных пацанами. Пока я печатал, они обсуждали детали: откуда взять лопаты, кто купит цветы, что подарить родителям погибшего.
Распечатав и проверив текст на наличие орфографических ошибок, мы отправились в местную администрацию.
Пришли, потоптались на пороге. Решили не пугать народ, вдесятером толпой в кабинеты не вваливаться. Половина ребят отправилась домой, половина на приём к мэру.
Мистер, Бабай, я и Валера, как избранные делегаты, вошли в небольшую приёмную самой главной «шишки» нашего рабочего посёлка. Сняли головные уборы, расстегнули куртки.
Здравствуйте, уважаемая, добрый вечер, Бабай культурно поздоровался с пожилой секретаршей мэра на родном татарском языке. Он, как родившийся в глухой татарской деревушке, прекрасно говорил по-татарски. Судя по графику, сегодня у мэра приёмный день. А мы записывались на 17:00, и именно на сегодня. Участники боевых действий в Чеченской Республике. Четыре человека. Можете проверить по журналу?
Здравствуйте! Да, я помню о вас. Сейчас спрошу у главы администрации, и если он свободен, он вас примет. Подождите в коридоре, я вас сама приглашу.
Минут пятнадцать мы неуверенно жались к стене в узком, плохо освещённом коридоре, молча ожидая вызова. Волновались. Опыта общения с прожжёнными чиновниками нам недоставало.
Место расположения администрации было выбрано интересное: второй этаж двухэтажной «хрущёвки», серой и неприметной. На первом этаже отделение милиции. В коридоре второго этажа, сквозь тонкие брусчатые стены и перегородки отчётливо были слышны раздражённые голоса милиционеров, выкрики и проклятия задержанных алкашей, скрип открываемых дверей, редкие глухие удары. После каждого из таких ударов мы с парнями неловко переглядывались.
Секретарь мэра выглянула в коридор:
Проходите, ребята, вас ждут!
Дверь в кабинет «шишки» оказалась открытой. Мы вошли, поздоровались.
Мэр величественно поднялся из-за широкого письменного стола и, с немного ехидной улыбочкой на тёмном лице, жёстко пожал каждому руку, при этом коротко кивая головой:
Присаживайтесь, места хватит.
Мы сели на стулья напротив хозяина кабинета, нас разделял его стол. На стене за нашими спинами висело большое прямоугольное зеркало в деревянной рамке, в которое мэр, усаживаясь в своё удобное кресло, неприметно глянул.
Высокий, крупный, плотный, самоуверенный, с истинно пролетарскими очертаниями лица, чуть седоватый. Среднего возраста. Да, внешне мэр был хорош, и наверное, нравился женщинам неопределённого возраста. Но его колхозное прошлое а он действительно когда-то работал агрономом выдавал несвязанный единым стилем костюм: коричневые брюки, зелёный шерстяной пиджак, тёмно-жёлтая рубашка и серый галстук в горизонтальную полоску.
Опустившись в высокое кожаное кресло с деревянными вставками, мэр поднял трубку телефона внутренней связи:
Пригласите ко мне заместителей. Да, пусть оба послушают, чего ребята хотят.
Заместители мэра: худая женщина лет тридцати пяти и сухой, пожилой мужчина с невнятной физиономией, вооружившись блокнотами и ручками, внимательно смотрели на нас. По напряжённым позам было заметно, они ждали подвоха. Не понятно только, какого!
Уважаемый глава администрации, посопев, негромко начал Бабай, мы являемся участниками чеченской войны. Как вам известно, летом прошлого года мы провели собрание и объединились с ветеранами войны в Афганистане в общественную некоммерческую организацию. Сейчас мы восстанавливаем помещение нашего Клуба, делаем ремонт, чтобы было, где собраться, посидеть, поговорить, потренироваться самим и потренировать детей, нашу смену в армии.
Да, я знаю, что руководители наших уважаемых нефтяников выделили вашему Клубу спортинвентарь, показа свою осведомлённость мэр.
Совершенно верно. Дети, под руководством двух ветеранов боевых действий, скоро будут заниматься рукопашным боем и тяжёлой атлетикой. Группа желающих уже набрана. Занятия для всех бесплатные, три раза в неделю, по вечерам. Приглашаем и вас посетить Клуб, посмотреть, что к чему, поправить физическую форму, более уверенно продолжил Бабай. Мы давно занимаемся военно-патриотическим воспитанием молодёжи, хотя и сами из молодёжного возраста ещё не вышли. За прошедший год мы провели несколько мероприятий. Среди них крупнейшее в этом десятилетии спортивное мероприятие юго-востока республики военизированная игра «Зарница-2000». В игре, направленной против распространения наркотиков и рекламирующей здоровый образ жизни, мы задействовали около двух тысяч юношей и девушек, и все остались довольны.
Да, да, я знаю, я видел вашу «Зарницу», было очень интересно, мэр наклонился вперёд, демонстрируя мнимую заинтересованность. Он сделал многозначительный жест: «отлично». А его заместители стали усиленно черкать что-то в блокнотах.
К празднику Защитника Отечества мы готовим новое большое мероприятие. Хотим вас ознакомить с планом и, если это возможно, заручится вашей поддержкой, я положил распечатку плана мэру на стол. Он, бегло оценив текст, протянул бумагу своим заместителям.
И что вам нужно от нас? Конкретно, что?
Если вы согласны с нашим планом, подпишите его, пожалуйста, и нам будет проще осуществить задуманное в техническом плане. Деньги на организацию турнира мы нашли, подарок для родителей выбьем с последнего места работы Айгиза, а на мемориальную доску скинемся сами.
Торжественное открытие мемориальной доски дело большое, я должен посоветоваться с главой города и района, всё-таки мы, посёлок, входим в его подчинение, мэр поднял свои маленькие и жёсткие точки карих глаз к потолку. Вы сможете зайти ко мне послезавтра? В это же время. Я завтра переговорю с главным, и отвечу вам послезавтра.
Сможем, ожидаемо согласился Бабай.
А по турниру, мэр откинулся на спинку кресла, думаю, вряд ли вы сможете собрать команды. Но, если сможете будете джигитами. Хотя, вряд ли. И ещё кто придумал дизайн мемориальной доски и текст? Из вашего плана видно, что доска чёрного цвета. Почему? Сколько будет стоить её изготовление?
Так положено, традиция изготавливать из чёрного мрамора. Стоить это удовольствие будет около пяти тысяч рублей, не особо дорого. Слова не броские, зато по-человечески тёплые, их подсказала мать погибшего, это строки из её стихотворения о сыне. Нам слова понравились.
Да, слова хорошие, мэр в короткой улыбке обнажил зубы, подбирая выражения, и мне понравились. Сначала я подумал, вы текст у поэта какого-нибудь взяли. А написала мать, надо же! Я знаю эту семью, был на похоронах, скорбно прикрыв веки, мэр покачал головой. Пять лет ведь будет его гибели? И кому нужна была эта жестокая война