Документ испещрён словами «займ», «просроченный кредит», «долги», «технический дефолт».
Вот делов-то! восклицает Филипп. Повысьте налоги! Без Филиппополя Риму не жить! А с Филиппополем процветать!
«А с Филиппополем и подавно не жить хорошо! Ведь хорошо жить это всегда лучше, чем просто жить!» мелькает в голове казначея: он поднимает голову, и император видит прилившую к лицу визави красноту, дрожащие губы и дёргающееся веко. Это ли не замешательство!
Август скор не только на руку, но и на идеи:
Пошлите повеление покрыть дефицит бюджета моему брату Приску, префекту претория и ректору всего Востока! Я уверен, он с задачей на раз-два справится! Уж Приск-то нюни распускать не станет!
Казначей открывает рот и хочет что-то возразить, но Филипп не даёт ему произнести ни звука:
Молчать! Я сказал, повысить налоги! Вот и сенаторы меня поддерживают! Все сугубо по доброй воле, ибо они сами, за исключением некоторых отщепенцев, люди доброй воли!
Сенаторы безмолвствуют, изображая из себя весь римский народ.
Вам я держать язык за зубами не приказывал! оглядев зал курии, гудит император и тычет пальцем в казначея, опять понурившегося. Это он должен молчать!
Повысить!!! Повысить!!! Повысить!!! то вразнобой, то в голос гомонят сенаторы, спасая свои жизни от плахи, а души от адского пламени.
Казначей, на миг приподняв голову, снова втыкает свой взгляд в пол и бормочет:
Но и этого может не хватить. Обнищал нынче римский народец даже в культурной Азии.
Какие у нас ещё имеются источники покрытия дефицита и выплаты долгов? Впрочем, долги подождут, потом их вообще списать сможем. Остаётся дефицит и источник его покрытия, задаётся вопросом август. Может, твои закрома пошерстить?
Там нет шерсти!
Мы будем искать у тебя не овчинку, не стоящую выделки, а серебро и злато! Или электрум.
Мой дом не Дакия! А если он когда-то и был Дакией, то оттуда всё давно выкачано в римскую казну. Я все свои личные средства в неё внёс.
В Дакию?
В казну! Я римский патриот и поэтому гол, как сокол!
А если пошуршать и поскрести по сусекам?
Там пусто! Но, чтобы обошлось без шерстения, шуршания и скребения, у меня есть идея! Продаю эээ отдаю за просто так и во славу Родины!
Говори!
Так исторически сложилось, что Рим платит варварам дань.
Дань?
Ну, пусть откупное Субсидии Дотации. Нет разницы в названиях, они лишь придают или отнимают красивость.
Зачем?
Чтобы не лезли своими грязными руками к нам в чистую душу в пределы Рима. Чтобы не переходили наши кордоны и границы приличий! И чтобы от других варваров нас обороняли. Варвара надо бить варваром! Разделяй и властвуй! даёт чёткую справку казначей.
И кому мы сейчас платим?
Вот хоть, к примеру, карпам.
И в чём заключается твоя идея столь дорогая, что покроет необязательность реквизиции всего твоего личного имущества? медленно шевеля мозгами, жуёт губами император.
А разве непонятно?
Нет!
Хм
Я хочу не гадать на кофейной гуще, а услышать это от тебя! хмурится Филипп.
Можно перекрыть карпам кислород у нас его больше останется, медленно изрекает казначей, думая при этом почему-то о Гае Мессии Квинте Деции, префекте претория и Рима, с которым сегодня поутру у двух мужчин состоялась случайная, но отнюдь не мимолётная встреча в термах Каракаллы (по её итогам ударили по рукам).
Филипп улыбается во всё своё августейшее лицо:
Правильно мыслишь! Оборонять себя мы и сами с усами! Повелеваю: прекратить любые и всякие выплаты карпам! Сорвать с них все и всяческие маски!
Но при Гордиане III и Аквиле Тимесифее, да и при других правителях она выплачивалась!
К дьяволу их обоих! И остальных туда же! Великая держава не должна платить дикарям! Вот и сенаторы все, как один, со мной согласны.
Согласны!!! Согласны!!! Согласны!!! не ленятся надсадно вопить глотки элиты. Во всём поддерживаем!!! Мы сами бы ни за что до этого не додумались!!!
Вдруг Филипп видит во сне, что, оказывается, трёхъярусные ряды курии Юлия не блещут белковой, жировой и углеводной полнотой. Более того, немногочисленные сенаторы не стоят, а сидят или беспардонно развалились на ярусах в то время, как сам император столбом вертикалится чуть ли не по стойке «смирно». Август начинает приглядываться пристальней. И правда, в ногах правды нет. И правда, помещение не заполнено. Кажется, сидения и ярусы-возвышенности заняты на две трети. Или всего-навсего наполовину или на одну четверть? В остальной части нет курульных кресел на ярусах. Проплешины на возвышенностях зияющие пустоты. Значит, кворума-то при принятии решения не было? Вот те раз! Или или или
Император приглядывается ещё тщательней. Что такое? Кажется, он вообще стоит перед пустой аудиторией, как когда-то стоял в момент собственной коронации и помазания на трон. Стоп! Так надо прокрутить в сознании ещё раз: получается, он и в прошлом пребывал в курии один-одинёшенек? Вот так открытие! Ух, и сволочи эти сенаторы не разобрать, где и когда они, эти предатели, есть, а где и когда их совсем не бывает!
Или Филипп сам сейчас в горячечном бреду? Его мутит? Он бредит? Белая палата? Крашеная дверь? Тоньше паутины из-под кожи щёк тлеет скарлатины смертный огонёк? Бррр Где же она вообще, истинная реальность?
Кажется, именно такое чувство было у Филиппа и в Колизее. Или оно было иным, с полутонами, с пятьюдесятью оттенками серого или со ста чёрного; или с тысячью белого?
*****
Понтий и его рабы-служки услышали поначалу стоны и всхлипывания, а затем храп из ванной кальдария, но, перетаптываясь с ноги на ногу, не посмели потревожить сон своего государя.
Варварская напасть. Карпы
«Эх, коня бы сейчас,
Что подобен дракону,
Чтоб умчаться
В столицу прекрасную Нара,
Среди зелени дивной!..»
Отомо Табито
Спящий император возлежал в ванной и грезил.
Теперь он грезит уже второй половиной 245 года нашей эры, когда в пределы державы, а именно в Мёзию, не получая положенного серебра и злата, осмеливаются-таки, переправившись через Дунай-Дунавий, вторгнуться полчища варваров-карпов, возмущённых римской наглостью: Филипп отказал им в выплате дани, которой исправно откупался ещё Гордиан III да и многие другие их предшественники.
«Фу, какая мелочь пузатая! Тьфу на этих некультурных дикарей! Да и ерунда всё это! На Балканах правит мой талантливый шурин Севериан. Раз он брат Отацилии, то, значит, и большой государственный деятель. Веятель и сеятель! Шурин талантливый и отважный полководец, жена меня в этом заверила. Он с ними быстро разберётся. На раз-два!.. Ну, в крайнем случае на раз-два-три расправится!» думает во сне император, причмокивает и потирает руки, пуская по воде волны, круги и рябь.
Пройдя, как сквозь оливковое масло, всю Нижнюю Мёзию, карпы выходят на оперативный простор и грозят теперь, растекшись, затопить собой все Балканы.
Бездарный Севериан! Неумеха! Я разочарован, однако! пеняет император Отацилии на её брата-проконсула Македонии и Мёзии.
Нельзя списывать со счетов парня из-за случайной неудачи, оправдывает близкого родственника императрица, сложив крестом на груди руки. Это в первый раз! Он оплошал из-за никудышных советников и бестолковых полководцев, которые достались ему в наследство от трёх предыдущих Гордианов. Севериан доверился не тем, кому нужно было. В следующий раз у него всё получится! Надо дать парню второй шанс! И третий, и четвёртый Уж на пятый-то он точно не оплошает! Семью надо беречь, холить и лелеять, на то она и семья! Другой такой у нас с тобой уже не будет! Чужие тебя могут предать и вероятней всего когда-нибудь так и сделают, а Севериан никогда!
Но он бесталанный! Сей мужчина, как выяснилось, бездарь!
Зато верный! Горло за тебя, кому хочешь, перегрызёт!
Всё-то приходится делать самому! приходит к неожиданной для самого себя мысли август.
Поднятые по тревоге итальянские легионы во главе с Филиппом выдвигаются с одного полуострова на другой: с Апеннинского на Балканский.
«Бог ты мой! Какие свершения и военные победы мне предстоят! думает во сне воодушевлённый император. Юпитер эээ Иисус сулит мне славу и триумф!»
*****
Филипп спит. Ему снится, как римская армия, придвигаясь к кордонам, торжественным маршем вступает в красивый эллинский город, расположенный во Фракии.
Что это за град? спрашивает Филипп у греческого проводника.
Это
Стоп, не надо не учи учёного! Я сам всё знаю!
Это
Молчать, я сказал! Я в курсе, что это Филиппополь
Это
Молчать! Иначе на кре на плаху!
Я только хотел уточнить и подсказать, что ваш Филиппополь, который строится на месте Шахбы, он на востоке империи, в азиатской части державы. А тутошний Филиппополь, уже отстроенный и обустроенный, наш, фракийский. Эллинский! Европейский! Другой! Он вам не ведомый избранник!
Ещё как ведомый!
Как?!! Вы разведали? По глазам вижу, что нет Или?.. Да неужели..? проводник остановился, чтобы перевести дух, и о чём-то задумался.