Без Духа нет материи. Существующее состояние и тенденции развития людей, животного и растительного мира, природных ландшафтов, явлений и стихий являются материальным проявлением развития и взаимодействия духов разного уровня и функций. И над всеми этими процессами довлеет единый Дух Вечно Синего Неба Отца миров, Творца жизни, Тенгри.
Духовно-мировоззренческую систему кочевников Великой Степи в разных источниках принято называть «тенгрианством» или «шаманизмом». Не вдаваясь в суть этих, весьма условных, поздних и внешних по происхождению терминов, порой даже противоречащих друг другу, отметим лишь тот факт, что сами кочевники никак не именовали свое мировоззрение, даже в середине XIX века затрудняясь ответить на вопросы исследователей о названии практикуемой ими веры.2 Для кочевого менталитета не столь важно название мировоззрения. Важно просто следовать велениям Духа (ов). Также как не столь важны паспортные данные вашей возлюбленной. Важно просто ее любить.
У всего есть Дух, все сущее наполнено невидимым Духом, все существует исключительно по воле духов. В нематериальном мире духи соединены между собой в незримые, но прочные цепи взаимозависимости и равновесных отношений, в циклические процессы взаимовлияния и взаимоподдержки, в ритмично сменяющие друг друга состояния борьбы и мира, активности и созерцания. Человек (его индивидуальный дух, душа «жан») является лишь одним из звеньев этой духовной цепи, в которой все субъекты имеют абсолютно равнозначную ценность. Ничто не выше, ничто не ниже все едино.
Следовательно, человеку следует жить в этом временном материальном мире, уважая его изначально равноценные объекты, пребывая в гармоничном взаимодействии с нематериальным, духовным началом -духами местностей и предметов, людей и событий, животных и покойных предков, и в целом со Всеобщим Духом, Всеохватывающим Божественным, Тенгри.
Принцип приоритета Духа над материей прямо декларируется в общеизвестной казахской поговорке: «Аруақ
риза болмай тiрi байымайды» «Пока духи предков не удовлетворены, живые не пребудут в благополучии».
При этом, хотя и человек обладает определенным набором прав и обязанностей по отношению к другим субъектам духовного мира, но, опять-таки, в соответствии с Законом Равновесия, он, все же, наделен «свободой воли», которая в казахском языке обозначается словом «ниет», или «искреннее желание души». Человеку изначально сообщаются базовые правила равновесного общения с миром. Однако выбор, поступать так или нет делает он сам. При этом утверждается, что, «если нет искреннего, внутреннего желания» («ниет болмаса»), то лучше не делать того, что «положено». Поверхностное, механистичное исполнение обязательств не приветствуется. Высшей степенью исполнения законов считается только искренность, только глубинное, прочувствованное желание к тому или иному действию. И только тогда поступок обладает наивысшей силой. Ибо «ниет» и есть «воля Бога», проявленная через душу человека.
Итак, весь мир пребывает в равновесии. Нарушение равновесия человеком ведет к болезням, страданиям, войнам, смерти. Соблюдение равновесия, соответственно, вознаграждается миром, здоровьем, благополучием и счастьем.
Отсюда, из идеи равновесия и система запретов, передававшаяся в Степи на бытовом уровне из поколения в поколение: «не играй с едой», «не переступай через лежащего человека», «не смейся над больным», «не плюй в огонь», «не тычь пальцем в человека» и прочие. Нарушение таких запретов приводит к энергетическому дисбалансу, нарушению равновесия в духовном мире.
Из идеи равновесия истекает все бытие кочевника: социальное устройство и институты власти, традиции гостеприимства и правила охоты, логика кочевья и характер взаимоотношений между семьями, родами и народами, упорядоченность материально-бытовых и духовных отношений, судопроизводство, искусство и война.
Принцип равновесия сил в мышлении кочевника тотально распространялся на все сферы жизни, утверждая его как
естественную необходимость и изначальное условие бытия, в отличие от других культур, где обычно присутствует конфликт дуальности духовного и материального. Как утверждает профессор В. Н. Абаев, «мы наблюдаем характерный для всей духовной культуры кочевой цивилизации пример отсутствия дуализма сакрального и профанного, который не просто символически снимается, как во многих культурах, но действительно отсутствует, т.е. он изначально преодолен в самой цивилизационной культуре» 3.
Ему вторит Асия Мухамбетова в книге «Казахская традиционная музыка и XX век»: «шаманизм, обожествляя явления природы, не противопоставлял, подобно монотеистическим религиям мир этот и мир иной, а скорее отождествлял их. Мир духов это соучастник земной жизни, невидимый, но столь же реальный и в такой же мере непонятный. Духи, окружавшие кочевника-шамана, были метафорически выраженной сутью предметов и явлений реального мира. Общаясь с ними, кочевник, в конечном счете, общался с миром». 4
Отсюда и своеобразие духовной деятельности, практикуемой в Степи, понимаемой в первую очередь как «процесс уравновешивания», «поиск баланса»: «Своеобразие тенгрианской философской концепции сказалось в обязательном присутствии темы равновесия. Ведь победа шамана мыслилась не как уничтожение зла, а как установление необходимого равновесия в соотношении полярных сил». 4
Мир кочевника полностью уравновешен. В том числе это проявлялось и в тенгрианском календаре Мушел, созданном кочевниками 5 тыс. лет назад и ныне более известном как «Восточный» или «Китайский». Календарь Мушел отражает незыблемую цикличность космических ритмов, тем самым подчиняя всю жизнь кочевника уравновешенности вселенских процессов.4
Удивительно при этом, что строгое следование принципу равновесия, жесткую ранжированность социальных отношений, соблюдение возрастной иерархии и неукоснительное следование цикличности жизни не превратилось для кочевников Великой Степи в догматичность мышления и механистичность жизненных процессов. В своем четко расписанном бытии они сумели определить также место и неограниченной спонтанности свободы. В кочевом менталитете гармонично уравновешены «должное» и «вольное», «запретное» и «дозволенное», «четкая дисциплина» и «непроизвольные порывы души», что ярко проявлено, к примеру, в таких феноменах, как «қазақлық» (право вольного кочевания), «айтыс» (импровизированные состязания поэтовақынов) и «сал-сері» (носители духа свободы, будут подробно описаны ниже).
Дух равновесия, присущий степному обществу, проявился и в самом кочевом укладе быта. Кочевье пребывает в полной гармонии с природой, отвечает принципу равновесия с окружающей средой. Кочевник полностью живет в ритмах природы, фактически пребывая с ней в полном слиянии, в нераздельном единении. Никакого противопоставления «природа и человек». Кочевник и есть часть природы.
Именно идея равновесия, которой столь неукоснительно следует кочевник как непреложному закону, позволяла кочевым обществам не только гармонично уживаться с оседлыми регионами, но и успешно доминировать над ними ко всеобщему благу. И именно факт нарушения «космического равновесия», а никак не «жажда власти и наживы», как утверждают злопыхатели степной культуры, заставлял их отправляться в столь опасные боевые походы в дальние страны.
Об этом убедительно повествуют даже сами хроники народов, подвергшихся нападениям кочевников. Русские летописи XIII века сообщения о внезапной монгольской экспансии комментируют вполне самокритично: «за грехи наши ниспосланы откуда неведомо»
Столь же категоричен и библейский пророк Иеремия, в проповедях к евреям предупреждавший об известном
вторжении скифов на Ближний Восток в VII в до н.э.: «Посему препояшьтесь вретищем, плачьте и рыдайте, ибо ярость гнева Господня не отвратится от нас Вот, Я приведу на вас, дом Израилев, народ издалека, говорит Господь, народ сильный, народ древний И съедят они жатву твою и хлеб твой; съедят сынов твоих и дочерей твоих, съедят овец твоих и волов твоих, съедят виноград твой и смоквы твои; разрушат мечем укрепленные города твои, на которые ты надеешься» (Иеремия:3:8).
Не менее циничен и Коран в описании времен, когда мусульмане позабудут иман, и тогда, в качестве наказания, явится с севера народ Йаджудж и Маджудж, имеющий «круглые лица, плоские носы и маленькие глаза». Как известно, это действительно случилось в XIII в. на земли мусульманских стран ворвалась «равновесная сила» в образе «круглоликих» монголов.
Мало того, арабский автор ибн Халдун в книге «Китаб аликбар» и вовсе видит в пришествии степных воинов не только циклическую регулярность, но и необходимый положительный стимул для развития арабского мира, некий благотворный «дар свыше»: «Аллах своим провидением сделал так, что волна за волной, поколение за поколением тюрки будут приходить в мусульманский мир, чтобы не дать старым привычкам к вялости и спокойной жизни снова укорениться среди мусульман». 5