В стихах стал спрашивать, зачем так поступила тупо:
«К тебе конь приходил, чтобы тобою насладиться,
Испытывала тоже ты подобное желанье,
Но почему ты от него решила оградиться?
Твоё ведь поведенье привело вас к расставанью».
И мать ответила ему: «Да, есть, сын, сожаленье,
Была права я, женщины ведь все так поступают,
С другим же поведением и честь свою теряют,
У женщин всех достойное должно быть поведенье.
Желанье я имела, но ему не уступила,
Честь потеряет женщина, когда она сдаётся
При первой встрече же мужчине, и честь не вернётся».
Так сыну мать о поведенье женщин объяснила.
30. История о пожирателях манго
Когда в Бенаресе царь Брахмадатта находился,
С благотворительною целью бедных навещая,
То Бодхисаттва в мире духом дерева родился,
И жил он в манговом лесу, деревья защищая.
Ворона как-то раз на ветке манговой сидела,
На дереве, где Бодхисатва как бог поселился,
И с удовольствием, великим, плоды манго ела,
Под деревом шакал, на неё глядя, находился.
Он думал: «Вот бы я сейчас такой же был вороной,
То так же, как она, бы вкусом манго наслаждался.
А что, если польстить ей, наделив её короной,
Как королеву, то и манго б я сполна нажрался.
Так можно приписать ей преимуществ, всяких разных.
Которых она с роду по природе не имела.
Она же не сведуща в тонкостях, разнообразных,
Глупа, от моей лести ещё больше б поглупела.
И он пропел стихи ей: «Вот прекрасная певица,
Чей голос, совершенный и прекрасный, слух ласкает,
Сидит на Манго-дереве, её мир обожает.
Так как она собой красавица и чаровница».
Ворона и шакалу тут ответила стихами:
«Слова от человека, знатного происхожденья,
Всегда приятно слышать, здесь родство душ между нами,
За это шлю вам благородное я угощенье».
Ворона так тряхнула дерево, что полетели
На землю плоды манго, ел шакал их с обожаньем.
Бог дерева, когда они те дифирамбы пели
Друг другу, там сидел и слушал их с негодованьем.
Он тоже с возмущеньем высказал стихи такие:
«Лжеца два предо мной обычно падаль поедают,
Друг другу льстиво лгут, к тому ж, друг друга восхваляют.
А я сижу здесь, слушаю их мерзости, лихие».
Сказав это, бог дерева пред ними проявился
В ужасном образе чудовища, те напугались,
Шакал, забыв о вкусном манго, в чаще сразу скрылся,
Ворона в страхе улетела, так они расстались.
31. История о лунном зайце
Когда в Бенаресе царь Брахмадатта находился,
Народом своим правил и наукой занимался,
То Бодхисаттва на свет белым зайцем вновь родился,
В лесу жил одиноко и свободой наслаждался.
Лес примыкал к горе, большой, одною стороною,
С другой же стороны река, широкая, разлилась,
Недалеко от леса там деревня находилась,
Откуда люди заходили в его лес порою.
У зайца было друга три, с кем он всегда общался:
Шакал, живущая у речки выдра, обезьяна;
Шакал жил на отшибе, в лес с горы спускался;
А обезьяна прыгала в лесу среди лианов.
Увещевал друзей своих раз заяц мудрой речью:
«Мы для чего-то в мир пришли, свою жизнь проживая?
Не для того ли, чтоб познать цель нашу, человечью,
Которая ведёт на небо, двери открывая?
Перерождаемся людьми мы, птицами, зверями,
Но вот зачем живём? давайте у себя мы спросим,
Какую пользу для себя и для других приносим?
И что же, всё же, ценное должно быть между нами?
Живём мы для себя, или другим всем помогаем?
Общаемся мы с небом, или только между нами,
Хотя бы в месяц один день мы чисто проживаем,
Когда сравниться своей сутью можем мы с богами.
Поэтому должны давать мы милостыню бедным,
И помнить, что мы боги, чтобы нам внутри молиться
Мы в праздники должны все сами чище становиться,
Должны поставить мы заслон привычкам нашим, вредным.
Зачем нам праздники нужны? Не пить, не объедаться
Должны мы в праздник, как обычно все его справляют.
Нам надо в месяц один раз хотя б преображаться,
Держаться верных правил, что жизнь нашу исправляют.
Но главное есть доброта, и ей учиться надо,
И если добрые мы, и хотим в жизни продлиться,
То нужно добротой своею с кем-то поделиться,
И это для нас будет всех великая награда.
Нам нужно понимать все символы и знаки свыше,
И если знакам соответствовать мы не устанем,
То обретём бессмертие и символами станем.
И только так возвысимся, поставив себя ниже.
Я думаю, что в праздник лучше дома оставаться,
Всех нищих ожидать и всем готовить подношенье,
Не есть, не пить, молясь, лучше от скверны очищаться,
Себя готовить высшим целям в жертвоприношенье».
Три друга слушали и заповеди исполняли,
От этого добрее и лишь лучше становились,
Друзья так заповеди добродетели узнали,
И в праздники благочестивыми быть научились.
Шло время, и однажды заяц на небе заметил,
Что месяц, полноту набрав, луною становился,
Сказал друзьям он, чтобы каждый полнолунье встретил,
Как праздник очищенья, добром с бедным поделился.
Друзья, услышав это, начали приготовленья,
Домой вернувшись, стали добывать себе съестное,
На берегу нашла выдра семь рыб после копченья,
Рыбак сам утонул, и находился под водою.
«Принадлежат рыбы кому-нибудь, выдра спросила.
Иль кто-до до меня хотел их взять, но не решился»?
Ответа не было, она их в нору утащила,
Туда, где у неё запас съестного находился.
Подумала она: «Я съем их, с нищим поделившись».
В её уме в то время добродетель появилась.
Шакал покинул логово, в горах что находилось,
Решил съестное он добыть, к деревне вниз спустившись.
Увидел дом один пустой, крестьяне в нём там жили,
Но по делам уехали, он к ним в сарай забрался,
Нашёл горшок сметаны, окорок, что там хранили,
Довольным от находки той шакал остался,
Спросил, на всякий случай: «Возражать никто не будет,
Возьму я если эти вещи»? Не было ответа.
Шакал отправился домой, с собою взяв всё это,
Подумав: «Нищих угощу, когда они прибудут».
А обезьяна в лес пошла, куль манго там набрала,
Чтобы наесться ими, спелые все собирая.
Кому принадлежали фрукты спрашивать не стала,
Решила нищих угостить на праздник, раздавая.
И заяц утром вышел приготовить угощенье,
Но ничего не раздобыл, когда домой пришёл он,
Подумал: «Чем же угощу, во время посещенья,
Гостей и нищих»? Ведь нигде съестного не нашёл он.
Решил он: «Ничего раз нет, отрежу кусок тела,
Ведь истинная доброта есть жизнь ради другого,
Собой буду кормить гостей, раз уж такое дело».
Бог Индру удивлён был от решения такого,
Он в это время на земле телесно проявился,
Как Сакра, повелитель всех пяти миров с богами,
И вёл учёт перерожденья, кто где б не родился,
Давая новую жизнь тем, кто появлялся с нами.
Решил проверить он, насколько заяц милосерден.
Вначале он у выдры в гостях нищим появился,
Его та принимала с благонравьем и усердьем,
Хотела рыбой накормить, но Сакра уклонился,
Сказав: «Ещё не время, рано, позже угостите».
Шакал хотел сметаны с окороком дать брахману,
Но тот сказал ему: «Еду мне позже подадите,
Сейчас я не хочу есть, так как очень рано».
Когда же обезьяна Сакре манго предложила,
То он сказал: «Не голоден я, поедим мы позже».
Обрадовалась та, и ему манго отложила.
После чего он посетил жилище зайца тоже.
Среди друзей был он один, из одухотворенных,
Святого увидав, сказал: «Я рад, что посетили
Меня вы, брахман, от всех лиц визитом отличили,
Нет у меня ни вкусных трав, ни овощей, зелёных.
Но вас я буду потчевать зайчатиной, вкуснейшей,
Позвольте только разведу костёр в моём жилище,
Я постараюсь блюдо вам моё испечь, светлейший,
Вы им насытитесь и вам не надо другой пищи.
Сейчас я принесу дров, разожгу огонь и лягу,
Себя вам в жертву принесу, рагу приготовляя».
Тут брахман Сакра, увидав хозяина отвагу,
Решил проверить до конца, его дар принимая,
Сказал: «Не суетись, я вижу ты аскет, я тоже,
В меня войди». И после слов в огонь он превратился,
И тот вошёл в огонь, но не сгорел, не опалился,
Почувствовал лишь холод, пробегающий по коже.
Спросил он Сакру: «О, Брахман, но что это такое?
Огонь горит кругом так ярко, я в нём не сгораю.
И даже телом жара, теплоты не ощущая,
Огонь этот не обладает силой тепловою»!
Сказал Сакра ему: «Ты, мудрый заяц, рад я встречи,
Твоё достоинство станет в истории заветным,
Должно твоё самопожертвованье стать известным,
Я, как бог Индра, образ твой для всех увековечу».
Он гору взял, большою, в кулаке её сжимая,
Стал превращать в песок, на полную луну просыпал,
Запечатлев так образ зайца, символ создавая.
Известным в вечности стать зайцу с Ганги жребий выпал.