На теперешней работе у тебя перспективы есть?
Нет. Не допустят.
А на новой
Не знаю.
Вывод?
Надо рисковать? Но, ведь, и та, и эта сезонные. Не будут мне платить деньги за так.
Это ещё неизвестно сезонная или нет. Зимой собирают почки сосны, берёзы, шишки ольхи. Чагу, в принципе, можно. Если сезонная, то можно попробовать их убедить. У тебя получится.
Почему вы так считаете?
Иначе, Евдокия тебя ко мне не прислала бы. Считает, что ты перспективный.
Откуда она знает? Я, конечно, придумаю, как её включить в работу, но тут от меня мало, что зависит по деньгам.
Я не об этом. Ты думаешь не по шаблону.
Я не понимаю. Она хочет вернуться в фармацевтику?
Нет. Она, как я понимаю, имеет в виду, общий принцип твоего мышления. Помимо твоего предложения ей, вы о чём-то разговаривали?
Я увидел у неё куклу без лица, ну и поговорили на эту тему.
Как считаешь, сколько человек подняли бы эту тему за столом, приехав договариваться о работе?
Не знаю. Наверное, мало.
Никто.
Может, кто-нибудь фольклором интересуется.
Я имею в виду, в нашем городе. У тебя же, ведь, интерес тоже не просто так появился?
Ну, да я куклы случайно нашёл и потом пошло везение.
Платон Игнатьевич встал из-за стола и пошёл в другую комнату. Вернулся он из неё с такой же куклой, как у Евдокии и у меня, только в другой одежде.
Такие?
Нет. Только одна такая. Остальные совсем другие. Они похожи друг на друга по изготовлению, но разные.
Платон Игнатьевич показал мне куклу, чтобы у меня развязался язык, и это сработало.
Они различаются по профессиям и по характеру.
Ты что-нибудь слышал о рунах и картах таро?
Читал. На них гадают.
На то и другое нужно настраиваться. Может, эта кукла он посмотрел на свою служит для настройки?
Не знаю не пробовал.
Там, где нет ничего есть всё. Любое может проявиться.
Вы колдун?
Нет. Я просто рассуждаю вслух.
Опять я себя почувствовал олухом. Такая же кукла всё время лежала в моём ящике. Чтобы защититься, нашёл изъян.
Они вообще из разных опер.
Ну, это, с какой стороны посмотреть. Стилистически из разных, практически возможно, и из одной.
Ну, и, что же мне делать?
С чем.
И с тем, и с другим.
По работе: ты сам сказал, что там бег по кругу. Свобода это риск. Я за тебя не могу решить твою судьбу. По куклам тоже не знаю. С ними можно совсем не связываться. Отнести их куда-нибудь или сжечь. А, если связываться, то наработать тонкую настройку, чтобы они по тебе не шарахали куда попало.
Дядя мне не сказал ничего. Он озвучил всё то, что у меня и так бродило внутри. Но его проговаривание всё уложило в моей голове по полкам, и проявило моё решение, которое уже было принято, но скрывалось под ворохом страхов.
На прощание он предложил мне заходить к нему.
Я живу один сказал он возможность пообщаться у меня есть.
Я попросил номер его телефона. Он его продиктовал, но предположил, что, если он куда-нибудь уедет, то телефон вряд ли поможет, а если мне будет по-настоящему нужно, то мы и так встретимся.
Я шёл домой, ясно понимая, что мне делать.
14
Перед сном я написал Глебу, есть ли у них зимний сбор почек сосны и берёзы, шишек ольхи, и сбор чаги. Пусть знает, что я уже в теме. А если нет, то пусть поймёт, что с такими, как я, можно начинать расширять производство.
Меня задолбали тяжёлые сны, поэтому перед тем, как лечь в кровать, я достал безликую куклу и пристально посмотрел на неё. Постоянно вынуждающие меня что-то предпринимать фигурки, были сейчас точно не нужны.
Снилось мне странное, но не тяжёлое. Я был свидетелем танцующих узоров. Я проживал во сне абсолютно бытовые ситуации, из которых состояла вся моя жизнь, но, ни одна из них не имела дна. Всё было безопорно и только виделось привычным. В этом сне я ощущал телом, что привычного вообще не существует. Всё только маскируется под привычное, а, на самом деле, как неспокойный омут, волнуется в себе от множества внутренних течений. Меня спрашивали. Я отвечал. Чужие вопросы, мои ответы, окружающее, в котором мы разговаривали всё было ложью. Не преднамеренной ложью, а автоматической попыткой упорядочить весь этот разброд силы, в её непредсказуемом движении. Вся моя двухмерная глупость, как и глупость всех остальных людей, оказалась вынужденной необходимостью. Она была придуманным льдом поверх непрекращающегося течения. Как можно остаться целым, если тебя разрывает в разные стороны потоками? Только притвориться, что всё твёрдое, и по-другому быть не может. В конечном итоге, силы на постоянное притворство кончаются, и каждого, рано или поздно, разрывает, но зато, перед этим, мир видится стабильным и предсказуемым. Я зачарованно наблюдал, как бытовая твёрдость мира была потоками, но оставалась твёрдостью. Как при падении мы автоматически выбрасываем вперёд руки, так при рождении мы автоматически начинаем глупить, и эта глупость захватывала меня своей отточенностью и неуязвимостью. Спасательный круг стабильности. Всё так но не так. Всё не так, но так, как надо.
Проснулся я с какой-то воодушевлённостью. Мать была дома. Я увидел её на кухне, сказал «привет», обнял и поцеловал в голову. Мать была одновременно обескуражена и рада. Что делать в такой ситуации она не знала, и спросила, что у меня произошло. Вопрос матери, её внимание, мои объяснения о намечающейся смене работы всё это не имело значения. Всё это было вынужденным упорядочиванием беспредельности. Оказалось, что мы всегда были любовью. Не сами по себе, а её частями. Это позволение быть глупым, отдельным, несчастным, вымотанным являлось её милостью. Позволялось абсолютно всё, и это было красотой высшей целесообразности. Мне захотелось плюнуть на работу и пойти к Платону Игнатьевичу с тем, чтобы рассказать, что я знаю о жизни, но это не соответствовало моему плану. Играть так играть. Я оделся и пошёл на работу.
В деревнях, как всегда, люди подходили, пересыпали, смотрели, как я взвешиваю, получали деньги и отходили. Но сегодня, словно в детстве, я видел контекст всего этого: как падает тень на их одежду и лицо, как, не шевелясь, стоят деревья вдалеке. Теперь я понимал художников, и сам хотел быть художником. В этой бытовухе была неповторимость. Всё исчезало, и всё моментально возникало заново. Как такое раньше могло надоедать? В невыразительную простоту всегда маскировалась беспредельность. Вспомнилось, как я в детстве тонул: ничего особенного просто тонул. Вот так, просто, в жизни происходит всё. Без истерик, заламывания рук и жалоб. Всё это личное беснование сплошное переигрывание своей роли. Но даже эмоциональное переигрывание украшало действительность. Наверное, так и создавались разные художественные стили. На чём заострялось внимание в жизни такой аспект и стремился показать художник. Об эстетике всё уже говорено переговорено до тошноты, но сейчас я понимал это беззвучно и естественно. Была всепоглощающая буквальность, и она не имела отношения к чувствам. Из эмоциональных усилий лепились маски, но сейчас они были не нужны. Всё скользило само по себе. Наверное, с таким отношением к жизни можно жить на любой работе. Это меня обнадёживало.
Дома меня ждал ответ Глеба Олеговича, и было непонятно, что это: партийная любезность или действительная заинтересованность. Глеб Олегович предлагал мне встретиться в городе и обговорить технические детали. Из нашего городка на мотоцикле за день туда обратно я управлялся запросто. Хоть это и не вежливо, но я обозначил несколько дней, когда я смогу с ним встретиться: с работы-то я пока не уволился. Естественно, объяснил почему не могу по-другому. Моя задача сейчас была: с пользой потратить время до выдвижения Виталия Аркадьевича. Надо было не только оформиться на работу, но и реально поставить дело на поток. Чем больше я думал о своей готовой структуре, тем проигрышней мне казалось положение дел. Драться с Лёвой, если ему дадут команду меня оттеснить от наработанных сборщиков? И зачем людям менять шило на мыло? Я полез в инет читать всё, что имело отношение к лекарственным растениям. Надо встречаться и ехать к Евдокии.
15
Встретились мы с Глебом Олеговичем в маленьком кафе, указанным им, недалеко от здания, в котором размещалась партия. Наверное, он сюда ходил на перекус, когда заезжал к партийным бизнесменам. На встречу я пришёл со шлемом в руках, чтобы отпал вопрос об уместности моей одежды. Я заранее написал, что буду с мотошлемом для того, чтобы он меня узнал. Он сидел за столиком один, и поднял руку, когда я вошёл. Я пробрался между пустых столов, мы поздоровались, я сел. Тут же подошла официантка. Глеб Олегович сделал заказ на двоих.
Дело, вот какое начал он у нас широкий ассортимент продукции. Что-то идёт лучше, что-то хуже. Сезон ощутимо влияет. Реклама. Сейчас пропагандируется здоровый образ жизни, и мы, естественно, отреагировали на это. У меня в машине рабочий материал для тебя: фотографии, описание растений с местами их произрастания. Это позже. Ты скажи, что у тебя по мощностям. Я начал другими словами пересказывать ему то, что уже написал.
У меня есть знакомая фармацевт-травник. Для меня это очень облегчает дело. Во-первых, она там местная, и знает окружающих людей. Во-вторых, знает, где что собирать. И, в-третьих, может контролировать сборы, чтобы сено не носили. Дело в том, что идёт сезон сбора ягод, и люди занимаются опробованным делом. Как пойдёт новое дело неизвестно. Пойдёт оно точно, но непонятно с какой скоростью. Возможно, имеет смысл начать с чего-нибудь одного, для того, чтобы людям было проще собирать, и они увидели бы, что их не обманывают, и платят по заявленным расценкам. Я посмотрел в интернете: за килограмм ягод и трав цена, приблизительно, одинаковая.