Мысли и изречения великих. О богах, жизни и смерти - Кондрашов Анатолий Павлович 3 стр.

Весь религиозный облик современного мира обусловлен отсутствием в древнем Иерусалиме лечебницы для душевнобольных.

Богам нужна вера, а человеку нужны боги.

Никогда не увидишь, чтобы животные впадали в нелепые и часто ужасные безрассудства магии и религии. Только человек ведет себя с такой не имеющей никакого оправдания глупостью. Вот цена, которую ему приходится платить за то, что он разумен, но пока еще разумен недостаточно.

Религия осталась с нами со времен младенчества нашего рассудка; она исчезнет, когда нашими руководящими принципами станут разум и наука.

Все потусторонние миры порождены страданием и бессилием и тем коротким безумием счастья, которое испытывает только величайший страдалец.

Гарантия, что наша душа продолжит жизнь в мире ином, является самым важным, если не всем вообще, чего мы ищем в религии. Бог вызван к реальности только нашим естественным и необходимым оптимизмом.

Самый прекрасный опыт, какой нам доступен, есть опыт таинственного. Это данное нам от природы чувство, стоящее у колыбели подлинного искусства и подлинной науки. Любой, кому такое чувство не знакомо и кто больше не способен удивляться и восхищаться, все равно что мертв, и глаза его застилает туман. Этот самый опыт таинственного даже если и замешанный на страхе породил религию. Знание о существовании чего-то непостижимого для нас, ощущение нами глубочайшего разума и ослепительной красоты, доступных нам только в их самых примитивных формах,  именно это знание и это ощущение порождают истинную религиозность. В этом смысле и только в этом смысле я глубоко религиозный человек.

III

Что касается богов, то имеются такие, которые отрицают само существование божества; другие говорят, что божество существует, но беспробудно спит, ничем не интересуется и ничего не желает. Третьи признают существование божества и наличие у него неких планов, но лишь по вопросам великим и божественным, а не относительно чего-либо земного. Четвертые признают интерес божества как к небесному, так и к земному, но лишь вообще, а не касательно каждого человека. Пятые, к числу которых принадлежали Одиссей и Сократ, восклицают: «Я и шелохнуться не могу без того, чтобы Ты об этом сразу же не узнал!»

Полезно, чтобы боги были, а поскольку это полезно, то давайте верить, что они есть.

Тайна богов требует чутких людей.

О богах я не могу знать уверенно, есть они или нет их, потому что слишком многое препятствует такому знанию особенно сложность вопроса и кратковременность человеческой жизни.

Мне кажется, что Бог это удобное изобретение человеческого ума.

Думаю, что важно не ожесточаться Если окажется, что Бог все-таки есть, то я не думаю, что он злой. Полагаю, самое худшее, что о нем можно сказать,  это что он, в сущности, действует ниже своих возможностей.

Является ли человек одной из грубых ошибок Бога, или Бог одна из грубых ошибок человека?

Люди творят богов по своему собственному образу не только в отношении их внешнего облика, но и в том, что касается их образа жизни.

Не желая страдать безмолвно, мы населяем воздух богами, которым приписываем наши собственные пороки.

При виде зла, покрывающего весь мир, если бы даже Бог существовал,  нужно было бы его отвергнуть.

Вот что я вижу и что меня тревожит. Куда бы я ни посмотрел, повсюду вижу лишь мрак. Все, что я наблюдаю в природе, вызывает у меня сомнения и беспокойство. Если бы я не видел ничего такого, в чем проявляется Божество, я пришел бы к отрицательному выводу; если бы повсюду видел признаки Творца, то мирно оставался бы в вере. Но, усматривая слишком много в пользу отрицания и слишком мало в пользу уверенности, я пребываю в жалком состоянии. Как часто я желал, чтобы, если природа держится на Боге, она недвусмысленно свидетельствовала о Нем, и чтобы, если знаки, которые она подает, обманчивы, она полностью скрыла бы их; чтобы она сказала мне все или ничего, чтобы я мог понять, чего мне держаться. Поскольку в моем нынешнем положении я не знаю, что я такое и что должен делать, то и не ведаю ни своего положения, ни своих обязанностей.

При виде зла, покрывающего весь мир, если бы даже Бог существовал,  нужно было бы его отвергнуть.

Вот что я вижу и что меня тревожит. Куда бы я ни посмотрел, повсюду вижу лишь мрак. Все, что я наблюдаю в природе, вызывает у меня сомнения и беспокойство. Если бы я не видел ничего такого, в чем проявляется Божество, я пришел бы к отрицательному выводу; если бы повсюду видел признаки Творца, то мирно оставался бы в вере. Но, усматривая слишком много в пользу отрицания и слишком мало в пользу уверенности, я пребываю в жалком состоянии. Как часто я желал, чтобы, если природа держится на Боге, она недвусмысленно свидетельствовала о Нем, и чтобы, если знаки, которые она подает, обманчивы, она полностью скрыла бы их; чтобы она сказала мне все или ничего, чтобы я мог понять, чего мне держаться. Поскольку в моем нынешнем положении я не знаю, что я такое и что должен делать, то и не ведаю ни своего положения, ни своих обязанностей.

Положиться на Бога это просто способ выразить в двух словах то, что можно сказать одним словом: рискнуть.

Меня воспитали как католика, потом я стал агностиком, немного увлекался исламом, а мои нынешние взгляды можно назвать манихейскими Я верю, что временно этим миром правит неправильный Бог, а истинный Бог умер. Таким образом, я пессимист, но верю, что в этом мире имеется много утешений: любовь, пища, музыка, огромное разнообразие народов и языков, литература и радость художественного творчества.

Человек творец богов и всегда им был.

Это было самым серьезным и значительным занятием человека во все время пребывания его в этом мире.

Бог единственный, которому не нужно даже существовать, чтобы властвовать. Все, что создано духом, всегда живее материального.

Для меня идея творения немыслима без обязательного наличия какого-то замысла. Глядя на Вселенную с ее законами и устройством, нельзя не заключить, что за всем этим должны стоять замысел и цель.

То, что я называю Богом, глупцы именуют Природой.

Никто не говорит о Боге так много, как те, кто настаивает, что никакого Бога нет.

Если и есть Бог, имеющий относительно человека какие-то особые планы, то Он очень постарался ничем не проявлять своей заботы о нас. Возносить молитвы такому Богу мне представляется просто неуместным.

Этот Бог Бог священников, для меня Он совершенно мертв. Но атеист ли я поэтому? Священники считают меня таковым и пусть считают; но я люблю, а как я могу ощущать любовь, если я не живу и если не живут другие, но тогда, если мы живем, в этом есть что-то загадочное. Называйте это Богом, или природой человека, или чем вам угодно, но существует нечто, чему я не могу дать определение в рамках какой-либо системы, хотя оно очень даже жизненно и очень реально,  и, видите ли, это и есть Бог или все равно что Бог. Для меня верить в Бога значит чувствовать, что Бог есть, и он не мертвый, он не набитое чучело, а живой, с непреодолимой силой побуждающий нас к действиям.

Куда нам идти в поисках Бога, если мы не способны увидеть Его в собственных душах и в каждом живом существе?

Если какой-то бог и есть, то он безусловно ненавидит людей.

Современный антропоцентризм неизбежно означает, что Бог, якобы наделивший человека его неотчуждаемыми правами, начал исчезать из этого мира: Он оказался настолько вне пределов досягаемости современной науки, что Его постепенно вытеснили в сферу личной жизни, если не прямо в сферу личных пристрастий,  т. е. в такое место, на которое общественные обязательства больше не распространяются. Существование чего-то такого, что выше самого человека, превратилось в препятствие для человеческих устремлений.